Чтение 18–й страницы книги ~Древняя Русь и Великая степь~

мысль была погребена в подполье и вышла из него преображенной до
неузнаваемости во второй половине IX в. И даже основатель новой концепции
известен. Звали его Абдула ибн-Маймун, родом из Мидии, по профессии глазной
врач, умер в 874 (875) г. Его последователь Убейдулла захватил власть в
Африке, как потомок Али. Он использовал право на ложь, даваемое высокой
степенью посвящения.*20.

Догматику и принципы нового учения можно лишь описать, но не
сформулировать, так как основным его принципом была ложь. "Сторонники новой
доктрины даже называли себя в разных местах по-разному: исмаилиты, карматы,
батиниты, равендиты, буркаиты, джаннибиты, саидиты. мухаммирэ, му-банзе,
талими... Цель же их была одна - во что бы то ни стало разрушить
ислам"?*21. Можно было бы усомниться в этой характеристике, исходящей из
уст противника, если бы фактическая история хода событий не подтверждала
ее. Видимая сторона учения была проста: безобразия этого мира исправит
махди, т.е. спаситель человечества и восстановитель справедливости. Эта
проповедь всегда находит отклик в массах, особенно в тяжелые времена. А IX
век был очень жестоким. Мятежи эмиров, восстания племен на окраинах и
рабов-зинджей в сердце страны, бесчинства и произвол администрации,
поражения в войнах с Византией и растущий фанатизм мулл - все это ложилось
на плечи крестьян и городской бедноты, в том числе и образованных, но нищих
персов и сирийцев. Горючего скопилось много, достаточно было поднести к
нему факел.

Свободная пропаганда любых неканонических идей была в халифате
неосуществима. Поэтому эмиссары доктрины, да'и (глашатаи), выдавали себя за
набожных шиитов. Они толковали тексты Корана, попутно вызывая в
собеседниках сомнения и намекая, что им что-то известно, но вот-де истинный
закон забыт, отчего все бедствия и происходят, а вот если его восстановить,
то... Но тут проповедник, как бы спохватившись, замолкал, чем, конечно,
разжигал любопытство. Собеседник, крайне заинтересованный, просил
продолжать, но проповедник, опять-таки ссылаясь на Коран, брал с него
клятву соблюдения молчания, а затем, испытывая добрую волю прозелита, а
также его способность к послушанию, сумму денег, сообразно средствам
обращаемого, на общее дело. Затем шло приобщение новообращенного к учению
об "истинных имамах", потомках Али, и семи пророках*22, равных Мухаммеду.
Усвоив это, прозелит перестает быть мусульманином, и так как утверждение,
что последним и наивысшим пророком является махди, противоречит коренному
догмату ислама. Затем идут четыре степени познания для массы и еще пять для
избранных. Коран, обрядность, философия ислама - все принимается, но в
аллегорическом смысле, позволяющем перетолковывать их как угодно. Наконец,
посвященному объясняется, что и пришествие махди только аллегория познания
и распространения истины. Все же пророки всех религий были люди
заблуждавшиеся, и их законы для посвященного не обязательны. Бога на небе
нет, а есть только второй мир, где все обратно нашему миру. Свят лишь имам,
как вместилище духа, истинный владыка исмаилитов. Ему надо подчиниться и
платить золотом, которое можно легко добыть у иноверца путем грабежа и
торговли захваченными в плен соседями, не вступившими в тайную общину. Все
мусульмане - враги, против которых дозволены ложь, предательство, убийства,
насилие. И вступившему на "путь", даже в первую степень, возврата нет,
кроме как в смерть. Цель же этой ужасной жизни была ясна: для личности -
достижение ангелоподобия, а для общины - путь, указанный "имамом
времени"*23, т.е. Фатимидом, которому постепенно должен подчиниться весь
мир. Эта "раковая опухоль" разъела тело халифата.

12. СМЕЩЕНИЕ

А теперь прервем изложение хода событий и попытаемся найти в нем
географический смысл. Психология этноса выражает себя в стихийно
сложившейся доминанте - системе далеких прогнозов - и в стереотипе
поведения. Но когда на органический настрой действует другой, достаточно
мощный, то неизбежна деформация и доминанты и стереотипа. Тогда появляется
вместо органического мировоззрения эклектическое и, как правило, с обратным
знаком, т.е. антисистема. Здесь применим третий биогеохимический принцип
В.И.Вернадского, согласно которому "мысль не является формой энергии, а
производит действия, как будто ей отвечающие"*24. В нашем случае сознание
мутазилитов сыграло роль руля, повернувшего пассионарные импульсы своих
последователей на 180+. Произошла частичная аннигиляция, после чего
уцелевшие арабы превратились в реликт, а арабоязычная культура
распространилась по Средиземноморью независимо от арабского этногенеза. С Х
в. действующей фигурой истории стал многоэтничный мусульманский суперэтнос,
в котором на первое место вышла дейлемская династия Бундов, на второе -
антисистема Фатимидов и разбойничья республика карматов Бахрейна, на третье
- бедуинские эмираты Сирии: Хамданиды, Укейлиды и др., и только на
четвертое - суннитский халиф в Багдаде, окруженный со всех сторон
враждебными шиитами.

Казалось бы, при таком печальном положении распространение ислама должно
было остановиться. А случилось обратное: ислам шиитского направления
приняли дейлемиты, а суннитского- карлуки (в 960 г.) и тюркское племя
ягма*25 (в 1000 г.). Зачем? Или, точнее, почему?

Оба этноса - горцы-дейлемиты и степняки-туркмены - были чужды мусульманской
культуре, но те и другие использовали раскол среди арабов, так же как его
использовали берберы в Северной Африке. Расчет их был верен: поддержать
слабого и сломать сильного. Как ни плохо было багдадскому Аббасиду, он
оставался повелителем правоверных. Это считали правильным не только массы,
но и могущественные эмиры Хорасана и Мавераннахра - Саманиды, Азербайджана
- Саджиды и ширваншахи, и правители Дербента. Суннизм ослабел, но значения
не потерял. Возникло нечто вроде политического равновесия.

И тут выступили дейлемиты. Покинув свою горную скудную страну, вооруженные
идеями восстановления царства Сасанидов и воздаяния захватчикам-арабам,
руководимые талантливыми полководцами из фамилии Буя (Буиды), они врезались
в западный Иран, отделив Ирак - владение Аббасидов - от Хорасана,
принадлежавшего Саманидам. И тут оказалось, что для того, чтобы делать
завоевания в странах ислама, обязательно быть мусульманином. Буиды и их
войско это знали и потому приняли шиизм в его умеренной форме еще перед
началом завоеваний, что обеспечило им успех*26.

Арабы защищались как умели, т.е. очень плохо и беспорядочно. Эмиры Мосула,
Хамданиды, имели достаточно войск, чтобы поддержать халифа в Багдаде, но
они к этому не стремились. Им было важнее расширить границы своего
наместничества. Поэтому время и силы арабов уходили на интриги, распри,
предательства, перечисление которых увело бы далеко от темы. А Буиды
наступали, иногда неудачно, но последовательно.

Жители Ирака, и особенно Багдада, ненавидели дейлемитов, как иноплеменных
завоевателей и шиитов. Столь же искренне они ненавидели своих защитников и
единоверцев - тюркских гулямов, составлявших войска эмиров Месопотамии и
Сирии. Но больше всего они страшились своих соплеменников - карматов. Сами
же городские арабы не находили в себе мужества для защиты и от врагов, и от
друзей, и от соседей бедуинов, и даже от начальства. А ведь это были
потомки завоевателей полумира!

В Х в. в самом Багдаде, ограбляемом тюрками и дейлемитами, царил страшный
голод; обыватели были обобраны до последнего дирхема на уплату жалованья
войскам. Поэтому 19 декабря 945 г. Ахмед Буид после недолгого боя у ворот
вступил в столицу, заставил халифа Мустакфи назначить себя
главнокомандующим (эмир ал-умара) и объявил себя султаном, чем присвоил
себе всю светскую власть*27. Вскоре халиф был свергнут с престола за то,
что велел арестовать одного из Алидов, ослеплен и умер в тюрьме*28, а его
наследники влачили нищенское существование.

Победа Буидов означала торжество шиизма, хотя большая часть населения Ирака
и даже Багдада осталась верна суннизму. Вслед за Ираном и Сирией шиизм
восторжествовал в Африке, где в 969 г. Фатимиды овладели Египтом. Суннизм
как господствующее исповедание уцелел только в Испании, у Омейядов -
потомков "лицемерных" мусульман, и в Средней Азии, у Саманидов. Иначе
говоря, суннизм был оттеснен на окраины ареала, а шиизм принял на себя
защиту ислама и... проиграл серию войн с Византией и Грузией*29. В
мусульманском суперэтносе появились симптомы фазы надлома.

Для фазы надлома характерна потеря ощущения единства, как бы "раскол
этнического поля", когда идеологические споры обретают реальное
политическое бытие. Сами арабские хронисты называют эту дату - 974 г. - и
это явление - "асабийя", т.е. раскол*30. С этого времени арабские шииты
стали сторонниками дейлемитов, а не единоплеменных арабов. В 1015-1018 гг.
дело дошло до открытых военных столкновений в самом Багдаде.

Буиды продержались у власти 110 лет и, вероятно, довели бы ислам и его
культуру до полного разложения, если бы им не помешали
туркмены-сельджуки*31. Те взяли пример с Буидов: начиная завоевание Ирана,
они приняли сторону слабой партии и, опираясь на се поддержку, одержали
победу. Халиф сделался их союзником и уже в 1049 г. занял шиитский квартал
тюркскими войсками. В 1055 г. Тогрулбек вступил в Багдад и объявил себя
султаном. Положение халифа как будто осталось прежним, но теперь он стал
духовным главой правителя, тогда как при Буидах был заложником у еретиков.
Победы трех Великих сельджуков остановили наступление христиан, а их
потомки отразили крестоносцев.