Чтение 18–й страницы книги ~Странствие мага~

Она словно намекала на что-то, упорно обращаясь и к Фессу, и к

Джайлзу разом, хотя последний по-прежнему не мог вымолвить ни единого слова и только враз поглупевшим взглядом всё таращился и таращился на воительницу.

- Только у пещерки моей задержимся несколько - Рысь натянула вожжи, направляя телегу к краю леса. - Подождите меня здесь, в тамошнюю крепь и пешком-то не проберёшься, не то что верхами или так...

:Ждали они Рысь на краю густейшего, совершенно непролазного ельника, и только тут маг Воздуха Эбенезер Джайлз вновь обрёл наконец дар речи. И обрушил на оторопевшего некроманта поток вопросов. Кто она, откуда, что делает, как они познакомились, не опасно ли это, да не думает ли почтенный Фесс, то это - хитрая ловушка инквизиторов, и так далее и тому подобное, - словом, нёс обычный бред человека который, как говорится, "влюбился с первого взгляда".

Фесс сперва отвечал, потом, потеряв терпение рыкнул - бесполезно. Его выручила только сама Рысь вынырнувшая из зарослей с тяжёлым мешком за плечами.

- Остальное закопала, - объяснила она свою задержку.

Телега двинулась - по широкой давней просеке густо заросшей травами, сейчас жёлтыми и мёртвыми.

- На тракт выезжать не будем, - пояснила Рысь. - Если святые братья и в самом деле за вами гонятся, то можно не сомневаться, оданы, - все заставы будут подняты. И на границе тоже... так что телегу бросать придётся рано или поздно. А я уж как-нибудь к эльфам вас постараюсь доставить. - Она хитро улыбнулась.

То, что в жилах Рыси текла изрядная толика эльфийской крови, Фесс почти не сомневался. Но вот что странно - о полуэльфах ещё какие-то слухи ходили среди ордосских студиозусов, а вот о полуэльфийках... кто-то всерьёз доказывал, что, мол, таких нет и быть не может.

Похоже, сказал себе Фесс, очень даже может.

Весь день Рысь ловко вела телегу на восток малоприметными лесными дорогами, сейчас, в это время года, совершенно пустынными и заброшенными, что, конечно, было только на руку беглецам, но, с другой стороны, их колымага оставляла чёткий, прекрасно видимый след.

Оставалось только надеяться, что сюда ищейки Инквизиции доберутся не скоро.

Рысь молчала. Маг Воздуха то краснел, то бледнел, то придвигался к девушке, то вновь отодвигался, так и не решившись заговорить. Фессу это в конце концов надоело, и он велел Эбенезеру помочь ему с ранеными. Гном и орк так и не пришли в сознание, лежали в забытьи; раны источали зловоние и гной, несмотря все промывания и частые смены повязок. Магия их не брала тоже: отцы-инквизиторы постарались на совесть, составляя своё снадобье.

К вечеру, однако, Рысь решительно повернула к большой дороге. Становилось совсем холодно, облака принялись обильно сеять снегом, так что их тяжеловоз начал выбиваться из сил.

Фесс стиснул зубы - сбывались его худшие подозрения. Погода испортится окончательно, и они вполне могут застрять где-нибудь здесь, в самом сердце Эгеста, почти наверняка оказавшись в плотном кольце отцовэкзекуторов.

- Дальше нам не пробраться, - объяснила девушка. - Тут болота, зыбуны, бучила, не успеешь глазом моргнуть, как провалишься. Придётся рискнуть, горловину по тракту проехать...

"Если Этлау понял, в чём дело, ждать нас он станет именно там", - мрачно подумал Фесс. Он старался поменьше обращаться к магии в последние часы - не хватало только самим навести погоню на собственный след. В способностях и силах Этлау он больше не сомневался. И неважно, собственные это силы или заемные,

- Эбенезер, помочь можешь? - повернулся некромант к Джайлзу. - Нужна твоя магия. Магия Воздуха. Очень желательно было б узнать, поджидает нас там кто-нибудь или нет.

- Поджидает ли, нет - дорога тут одна, - философски заметила Рысь. -

И, оданы, если за вами гонятся, но ещё не успели сильно перегнать, то штурмовать надо именно сейчас, покуда они там как следует не укрепились.

- Так что, коллега? - Фесс в упор взглянул на молодого чародея.

- Я... я попытаюсь, - пробормотал тот, не сводя глаз с деловито правившей Рыси. - Но, но... я не уверен... и, кроме того, применяя сейчас магию, мы легко можем раскрыть наше местонахождение...

- Придётся рискнуть, - пожал плечами Фесс. - Мне самому эти заклинания недоступны. Такое по силам только Ветру. - Он дружески хлопнул волшебника по плечу. Парня надо подбодрить. - Но опять же - одно дело слепо совать голову в капкан и совсем другое - неожиданно атаковать врага, зная его число и где он засел. Давай, давай, чародей, колдуй! Не зря ж ты Академию оканчивал!

Джайлз тяжело вздохнул и покивал головой. Вид у него при этом был, словно его вот прямо сейчас собираются четвертовать.

- Мне нужна тишина... и сосредоточенность. Давайте остановимся где- нибудь...

- Нет вопросов, оданы, - откликнулась Рысь, натягивая вожжи.

Джайлз повертел головой по сторонам.

- Вон там, - указал он. - На горке. Магии Воздуха нужен простор... Нет-нет, вы за мной не идите. Оставайтесь с ранеными. Мне... э-э-э... надо...

- Да не объясняй ты ничего, - усмехнулся Фесс. - Раз надо, значит, надо. Я в чужую волшбу не вмешиваюсь. Действуй, брат!

- Я тебе не брат, - буркнул маг Воздуха, поворачиваясь спиной к Фессу и воительнице. - Не брат я тебе, некромант. Я Тьме не служил.

- Ладно тебе, - примирительно отозвался Фесс. Сейчас было не время для ссор и демонстрации оскорблённого самолюбия. - Делай, что должно, случится, что суждено... вернее, что сами заставим случиться. Я, знаешь, во всемогущество судьбы как-то не верю.

- И напрасно, - бросил через плечо маг Воздуха, поднимаясь вверх по склону. - Кто не оглядывается на судьбу да на волю её, первым в Серые Пределы попадает...

Фесс хмыкнул. Спорить не имело смысла; он по вернулся к Рыси и замер - воительница вся напряглась, сверля яростным взором спину Джайлза. Руки ее крест-накрест лежали на рукоятях мечей, готовых в любой миг вырваться из ножен.

- Что с тобой? - удивился Фесс.

- Что со мной? - прошипела Рысь, точно и в самом деле разъярённая кошка: оставалось только выгнуть спину дугой и выпустить когти... то есть обнажить клинки. - Как смел он так разговаривать с рыцарем Храма?! Как смел он...

- Рысь, - перебил её некромант. - Успокойся, пожалуйста. Я уже сто раз говорил тебе, что никакой я не рыцарь Храма, но ты мне упорно не веришь. Так что угомонись. Эбенезер меня не задел ни в малейшей степени. Пусть говорит. Ему сейчас скверно... от своих, похоже, ушёл, а к кому прибиться, не знает. Магия моя его пугает, вот и...

- Как скажет рыцарь Храма, - сдержанно поклонилась Рысь.

- Лучше расскажи о себе, - попросил Фесс. - В Ордосе часто говорили о Храме, но никто никогда там не бывал и не мог толком ничего сказать...

- Рассказывать о Храме рыцарю Храма? - усмехнулась Рысь. - А, понимаю, понимаю. Конечно, одан совершенно прав. Всякий, ловко машущий мечом, мог назваться стражем. Разумеется, проверка необходима. Я права? - И она с надеждой заглянула Фессу в глаза - ну точь-в-точь примерная ученица, от которой любимый учитель ждёт в очередной раз отличного ответа, в назидание всему остальному классу.

- Я здешняя. Родилась и выросла в Эгесте, это мой родной город. Родители... родители умерли. Давно уже. - Глаза Рыси нехорошо блеснули. - Инквизиция. Мама занималась "недозволенной волшбой". Её сожгли. На площади. Я смотрела. Нас заставили смотреть. Папа... его потом арестовали за пособничество. Не сожгли, сослали на галеры. Что с ним стало - не знаю. Никогда его больше не видела.

Глаза Рыси были сухи и блестящи, голос - холодным и спокойным.

Огонь, вспыхнувший в ней не так уж и много лет назад, ещё не выжег дотла её душу.

- Нас - меня, старшую, двух братиков и меньшую сестричку - отдали в приют. Славное было место, скажу я тебе, одан. Милое да славное, такого и в страшном сне присниться не может.

- Обращались плохо? - осторожно спросил Фесс ожидая услышать что- нибудь о скверной еде и регулярных порках. Однако Рысь только усмехнулась - криво, нехорошо, злобно - и покачала головой.

- Нет, одан рыцарь, знаю, о чём ты сейчас подумал... кормили нас на убой, и пальцем нас там ни один монах не тронул. Собственно говоря, там и монахов-то не было. Странные такие личности в серых плащах, на инквизиторов смахивают, но не инквизиторы. И... когда я сказала, что кормили на убой, то это значит не только что от пуза жрать можно было. В еде никто не ограничивал. Ешь и пей хоть весь день, слова никто не скажет. Ни тебе молитв, ни занятий. Делай что хочешь. Малышам, помню, это очень даже понравилось. Играли целыми днями, носились как угорелые...

Мало кто из нас, старших, понимал, в чём тут дело...

Она сделала паузу. Фесс, заслушавшись, ждал продолжения.

- Так вот, одан рыцарь, оказалось, что и на самом деле заправляет там какой-то сверхтайный орден. Не знаю уж, какую магию практикуют его адепты, но... но детей там приносили в жертву. И приносят до сих пор.

- Что-о? - вытаращил глаза Фесс. - В жертву: Детей?..

В принципе жестокая и циничная некромантия человеческие жертвоприношения допускала. Магия крови, самая мощная и самая запретная из известных Древним. Для того чтобы остановить большую беду

- да, могли пожертвовать и ребёнком. Даэнур рассказывал о давно ушедших в небытие странах, где ритуальная жертва делала несчастного ребёнка богом. Его родителя оказывались царские почести. Но это - только в том случае, если исчерпаны все остальные средства. Так учила некромантия. Совесть и чувства самого Фесса с этим как-то не соглашались. Но чтобы детскими жертвоприношениями занималась Святая Инквизиция... или некто с её ведома и согласия - знали ведь отцы-экзекуторы, куда посылать осиротевших детей ведьм и прочих врагов рода человеческого, значит, не могли не догадываться о том, какие дела там творятся.

О, да, возможно, всё это с наилучшими намерениями. О, быть может, всё это оправдывается борьбой с той самой сакраментальной Западной

Тьмой и конкретным случаем применения принципа меньшего зла - "Пусть лучше погибнет один ребёнок, но тысячи тысяч других детей останутся жить".

Звериная арифметика, подумал Фесс. Интересно, что же такого в этой самой магии крови, что её ничем и никак невозможно заменить?

- То самое, - тем временем продолжала Рысь. - Как их... умерщвляли, я не видела. Наверное, если б увидела, то с тобой, одан, сегодня мы б не говорили. Их просто уводили куда-то. И... они исчезали. Навсегда. Их вещи, одежду, игрушки - всё сжигали.

- А тела? Ты видела тела, Рысь? Алтарь, жертвенник, орудия мучительства?

- Видела, - кивнула Рысь. - Конечно, потом в Храие научилась всему, не отворачиваться и не блевать, когда перед тобой на землю чьи-то кишки выворачивает, но это ж потом было. А тогда... я соплячкой была семилетней. Но помню всё в таких деталях, что, умей рисовать, каждую трещинку на кирпичах бы воспроизвела. Каземат там был. Под землёй, ниже подвалов. Всегда запертый. Да... Рисовать я не умею, но один дар у меня всё-таки есть - любой замок открыть могу сызмальства. Потому что мама от нас сладости запирала, а я: шпильку согну и любой замок отомкну. Конечно, замок на буфете и запор каземата тайного - разные вещи, но так ведь в приют-то наш никто носа и не совал, кроме тех, кому положено. Охрана стояла - тоже из этих, в сером. Волки, не люди - впрочем, я и волков обижать не буду, с выродками этими сравнивая.

Короче, когда я кой-чего скумекала, то решила - я не я буду, если не пойму, что тут творится. Ну и как-то ночью встала... штырёк у меня был заготовлен славный такой... спустилась в подвал, думала - от страха умру.. всё мне призраки да привидения мерещились...

- И очень возможно, что была ты права, - заметил по ходу Фесс. -

Если и впрямь там детей на жертвеннике распинали, то для неупокоенности это самое подходящее место... Но извини, я тебя перебил.

- Рыцарь не может перебить стража, - очень серьёзно возразила Рысь. -

- Когда рыцарь осчастливит стража своим словом, дело стража - внимать.

- Ох, оставь, пожалуйста, - вздохнул Фесс. - Давай дальше.

- Дальше? А дальше, одан рыцарь, ничего особенного не было.

Кирпичный каземат, в середине - камень белый, белее снега, честное слово! Никогда не думала, что такое бывает, что белизна такая случается...

- Кровь? - быстро спросил Фесс.

- Ни капельки. Камешек словно вчера из каменоломен. Отполирован до блеска, грани, кажется, резать могут. Ни пылинки, говорю, на нём не было. А по стенам всякий палаческий снаряд развешан. Тут тебе и щипцы, и скиннеры, и клещи, и клинья, и тиски, струбцины всякие... и вот они-то, одан рыцарь, все в кров были. Ни дерева, ни железа из-под крови не видно. Меня аж затрясло.

- А почему ты решила, что это кровь?

- Да что же я, как засохшая кровь выглядит, не знаю, одан?

- А может, то краска была?

- Ага, пятнами, струйками да потёками, хмыкнула Рысь. - Батюшка мой ремёсла многие знал. Сам замки да запоры делал. Так что насмотрелась я в мастерской его. Знаю, как краска лежать должна... Но не это главное. Смерть я там почуяла, одан рыцарь, Смерть во плоти, и сидела она, Смерть эта, в том белом камне. Сидела и на меня смотрела. Нет, глаз её я, конечно, не видела, но... - Рысь заметно вздрогнула. - Я чуть было в обморок не хлопнулась. Как не заорала благим матом, до сих пор не помню...

- Если б заорала, то в Храм бы тебя точно не взяли - проницательно заметил Фесс.

- Верно, одан рыцарь, а всё говоришь, что к Храму никакого касательства не имеешь, - усмехнулась Рысь. - А будто своими глазами видел, когда меня Стоящий во Главе смотрел...

- Погоди, до этого тоже дойдём, - махнул рукой Фесс. - Ты про жертвенник договаривай.

- Слушаюсь, одан рыцарь. Так вот, после того как с той Смертью мы глазами столкнулись, я оттуда опрометью вылетела. Не помню, как до спален добралась. Ну и... ну и поняла, что больше мне тут не жить. Растолкала братиков, сестрёнку... других ребят, кого могла. Стала им объяснять... дура была, соплячка малолетняя. Конечно, ничего говорить нельзя было, а следовало просто поджечь там всё, что гореть может. Тогда сами побежали б, быстрее ветра б понеслись.

- Верно, - с горечью заметил Фесс. - И те, кто тебя слушал, тотчас помчались наушничать добрым дядям, которые кормят от пуза и разрешают весь день играть...

- Угу, - кивнула Рысь. - Но, в общем, и тут смогла я их опередить.

Сестрёнку на загривок, братиков в охапку - и бежать.

- Что, вот так просто и бежать? - изумился Фесс. - А охрана как же?

- Прощения прошу, но за кого меня принимает одан рыцарь? Мне хоть и семь лет тогда всего было, онако, с какого конца нож режет, я понимала. Пошла к караульщикам. Их там двое на воротах стояло внутри которые.

"Что, - говорят, - не спишь, дева?" - "Не сплю, дядечки", - говорю. "А чего ж так, дева?" - "Сны недобрые снятся, дядечки. Страшные". - "Ну, коли страшные, надо отца Климента позвать. Он у нас по снам дока. Позвать, дева?" - "Да нет, дядечки не надо святого человека тревожить. Можно я с вами тут посижу?" - "Отчего ж не посидеть? Посиди, дева..." Ну, я и... посидела, в общем.

Щеки Рыси раскраснелись, глаза сделались совершенно бешеными. Она словно вновь наяву проживала ту самую ночь...

- Ну, я уселась... у камина. Там у них камин был, в караулке. Большой такой, и всегда они в нём огонь жгли, хотя лето тёплое было... Я у камина притулилась, глаза прикрыла. А нож в рукаве прятала, у меня кожушок был такой, кожаный, хороший... Они сперва на меня глазели, потом, само собой, привыкли. Свой разговор завели. Там ведь не такая стража была, на внутренних-то створках, что ни на миг взгляд от ворот не отводила. Никто и никогда выбраться оттуда не пытался... зачем? Малолеткам и в голову не приходило, что там что-то плохое затеваться может. Вот... ну и... посидела я так, посидела, встала тихонько, к дверям пошла. Точнее, вид сделала, что пошла. А сама...

Она внезапно и резко махнула рукой. Точнее, не махнула, а проделала что-то навроде отмашного режущего удара, и проделала так, что оторопевший Фесс словно бы наяву увидел вскрытое стремительным движением горло караульного, раширенные глаза второго, тянущуюся к оружию руку - и серебристую рыбку ножа, вторично мелькнувшего в воздухе, с тем чтобы вонзиться точно в незащищённое горло стражника.

- У тебя был дар, - тихо проговорил Фесс, в упор глядя на Рысь. - Ты - боец... от Света или от Тьмы, не знаю уж, или от Спасителя, кто их тут разберет... Потому тебя в Храм и взяли...

- Верно говорит одан рыцарь, - кивнула Рысь. - Был дар. И есть. Но меньше, чем у одана рыцаря...

- Рысь, хватит меня оданить. У меня имя есть, и я его тебе называл. Договорились?

- Слушаюсь, одан рыцарь... Фесс. Ну вот, я малышню сгребла, калитку этак тихонько отворила...

- А как же стража внешняя? - не удержался Фесс.

- Стража внешняя - они да... их там шестеро, все при самобоях, вмиг бы стрелами истыкали, что твою ежиху. Но там ведь как было - караулка их бойницами в поле смотрела, не назад, так что я братиков с сестрёнкой в ров спихнула - он там неглубокий был, сухой, разве что крапивы много - и сама следом.

- И что же, не заметили тебя? - удивился Фесс.

- Какое там "не заметили"! Заметили, конечно. И погнались. Тревогу по всей форме подняли. Я думала - небо и землю перевернут. Ну и...

- Ну и всё равно не догнали?

- Меня. - Рысь внезапно шмыгнула носом. - Меня не догнали. Ушла я.

Ловкая была, хитрая, что твоя ласка. А вот братиков, сестрёнку - их схватили. Схватили, и... в общем, думаю, недолго они после этого жили, - мрачно окончила Рысь, опуская голову. - Их схватили, а я как-то убежала. Убежала и долго бежала. Ох, долгонько, пока в Храме не остановилась.

- А как же ты добралась-то туда? - спросил некромант. История, которую рассказывала Рысь, казалась всё-таки невероятной. На мечах она билась совершенно, не хорошо, не отлично, а именно совершенно, и Фесс с трудом мог представить себе местного воителя, который смог бы устоять перед ней. То, что ему удалось выбить из её рук оружие, как он теперь понимал, все-таки было случайностью. Скорее всего, продлись бой ещё полминуты - Рысь вполне могла бы взять верх.

- А я туда, в общем-то, и не добиралась, - простодушно призналась воительница. - Бежала я, сама зная куда. Вынесло меня к тракту, ну, тому, что из Эгеста на юг ведёт, в аркинские пределы. По нему гномы ходят, караваны из Железного Хребта водят. На такой их караван я и натолкнулась.

- И они тебя приняли? Взяли с собой? - недоверчиво поднял брови

Фесс. Гномы отличались сварливым и не слишком дружелюбным характером. И уж тем более трудно было вообразить, чтобы их отряд прихватил с собой беспризорную человеческую девчонку. Тут недалеко было и до очень серьёзных неприятностей с Инквизицией, чего гномы, в громадном большинстве своём, избегали.

Сугутор, разумеется, в это большинство не входил.

- Как же! Держи карман шире! - фыркнула Рысь. - Ох, виновата, одан Фесс, вырвалось! Стали бы они мне помогать! Не-ет, у них в охране один воин Храма отыскался. Он-то меня и взял с собой.

- Воин Храма - в простых охранниках? - поразился Фесс. Судя по тому, что он слыхал о Храме, его ассасины преследовали какие-то свои, мало понятные для прочих смертных цели, но вот чтобы наниматься в охрану к скупым и прижимистым гномам - такое он себе мог представить с трудом.

- Угу, - кивнула Рысь. - В простых охранниках. Задание у него было такое. А что, почему, отчего - я не знаю и никогда не узнаю, наверное. Потому что он погиб.

- Погиб? - изумился Фесс. Если судить по Рыси, то, чтобы справиться с воином Храма, требовалась по меньшей мере добрая армия.

- Погиб, - печально кивнула девушка. - Отравили. Даже воин Храма должен хотя бы изредка есть и пить, вот в чём загвоздка.

- Погоди, не забегай вперёд, - опомнился некромант. - Так, а что случилось, когда ты на гномов на ткнулась?

- Что-что, сперва они все дружно заорали, что пащенок им тут не нужен и что меня надо срочно сдать первому попавшемуся старосте или священнику, смотря по тому, кто попадётся первым. А один не гном, нет, человек тоже из охранников, сказал, что сдать старосте они меня всегда успеют и что для начала не мешало бы бедным усталым солдатам немножечко позабавиться...

- Н-да, - вырвалось у Фесса. - М-мерзавцы.

- Совершенно согласна с оданом. Но тогда я ещё ничего не понимала. И когда этот дядька меня схватил - до сих пор запах его махорки помню! - я ему ка-ак засветила между глаз рукояткой ножа.

- Рукояткой ножа? - поразился некромант. - Неудобно же...

- Я его убивать не хотела, - пояснила Рысь. - И что-то мне словно как подсказало - руку вот эдак выкрути, потому что иначе ему железо между глаз вгонишь...

- А потом? - жадно спросил Фесс.

- Потом... потом верзила завопил, что соплячка оставила его без глаза и что её надо немедля вздёрнуть на ближайшей осине. И... полез ко мне. А я - я ему кинулась в ноги и жилу подколенную посекла.

- Ишь ты... - вырвалось у Фесс. Да, теперь он начинал понимать того неведомого храмового ассасина.

- Угу. Ну и... тот воин за меня заступился. Думаю, он бы и так за меня вступился, но я стала драться, и он решил посмотреть, что из этого выйдет. И... уверовал. Что из меня толк выйдет то есть. Короче, он просто встал рядом со мной... мечи обнажил, оба, он, как и я, Две сабли носил, только потяжелее да подлиннее, и говорит эдак спокойно-преспокойно: мол, кто эту девочку хоть пальцем тронет, будет иметь дело с ним и пусть заранее место на погосте оплачивает. - Рысь внезапно хихикнула. - Никто ему прекословить не стал. Верно, знали... Короче, наутро мы с караваном уже шли на юг. Я ехала у него на седле и была страшно горда собой. Вот только о братиках плакала... - Она вздохнула, поджимая и прикусывая губы. - В Эгесте гномы с нами рассчитались, мы сели на корабль, что плыл в Салладор. Я допытывалась у своего спасителя, куда мы едем, но он только отвечал, что мы едем к нему домой и что мне там будет хорошо. Я испугалась, попыталась сбежать... дура была, понятное дело. В бегах пробыла ровно полдня, это как раз до отплытия было. Он меня нашёл, бить не стал, просто посадил на цепочку. Думаю, он не слишком-то умел обращаться с маленькими девчонками.

Плыть мне понравилось. Море синее такое, спокойное... дельфины играют, рыбы летучие... хорошо! Воин ничего от меня не хотел, кормил вволю и всё говорил, что судьбу мою решат хорошие и мудрые люди и что мне нечего бояться. Так оно и случилось... но я всё равно боялась.

В Салладоре-то мы и попали в беду. Сошли с корабля, воин нанял лошадей... вышли в путь, ехали весь день, жарко было, остановились на ночлег, место вроде было хорошее... постоялый двор "Три колодца". Там его и отравили. Не знаю, кто, не знаю, как... утром нашли его, весь синий, опух, изо рта нечистота сочится...

В общем, оказалась я одна-одинёшенька посреди чужой страны, речи салладорской не знаю, я ж тогда, само собой, только по-нашенски и могла... Что делать? Хорошо ещё, воин меня всю дорогу учил - мол, если со мной что случится, возьми Путевой Камень и делай, что он тебе покажет. Дал мне... специально, словно предчувствовал что... Ну, тот камень, как и положено, мне дорогу и показал. Хотя лиха я в Салладоре хлебнула. Один раз даже в гарем угодила. - Она засмеялась. - Мало тому придурку не показалось, когда меня в постель потащили.

- Сколько ж жён его в ту ночь овдовело? - деловито осведомился Фесс.

- Думаю, их там штук тридцать было, - в тон ему хохотнула Рысь. -

Вогнала этому козлу похотливому шпильку в висок, и вся недолга. Забрала золото, сколько смогла унести, одежонку, оружие... Купила место в караване, что за Восточную Стену шёл...

- Купила? - в который уже раз поразился Фесс. В его представлении семилетние девочки, и обликом, и речью разительно отличающиеся от коренных салладорцев, должны были оказаться отнюдь не в купеческом караване, а на рабском рынке и затем - в гареме или борделе.

- Купила, - кивнула Рысь. - Мир не без добрых людей. За деньги все, что угодно, сделают. Я нашла одного поэта... чудака и мечтателя... он читал свои рубайи на рынке зевакам... в чайханах.. словом, где только мог. Бедствовал, конечно же... потому что не желал жить с крысами по- крысиному. Я искала честного, который не полез бы тотчас к моему золотишку, которое я из того гарема вынесла. А с поэтом мне повезло. Он ведь тоже был не совсем как бы здешний - из Мекампа, а родной у него - эбинский. Так я его и нашла - его стали гнильём закидывать, те, кому не понравилось, что у него всё больше любовь небесная да воздушная в стихах, а им хотелось, чтобы точно всё сказано было б - кто, кому, как и сколько раз засадил... - Она усмехнулась. - Он по-нашему ругаться стал... Короче, он стал моим "отцом", я - его "дочкой", и никто никаких вопросов больше не задавал. В общем, он мне и помог до Храма добраться. Золото всё я ему потом отдала, да и Стоящий во Главе его не обидел... так что хочу я верить, что всё наладилось потом у того поэта, потому что это был первый хороший по-настоящему человек, которого я встретила, пока до Храма добираюсь.

Ну а в Храме... там меня сразу в оборот взяли. Поскольку у меня был Камень Пути, это значило, что какой-то воин меня сюда послал. Короче, дали мне веревку, бросили в загон и пару псов боевых выпустили. Проверяли, понятное дело.

- И... что же... ты их... того? - медленно выговорил Фесс.

- Угу, - кивнула Рысь. - Спросишь как, одан Фесс? Не знаю, наверное, жить очень уж хотела. За родителей отомстить. Но это уже потом пришло. Тогда я только радовалась, что наконец-то оказалась дома... - Она мечтательно улыбнулась. - В Храме хорошо было. Нет правда. У меня приятели там были... подруги... с мальчишками играли... весело было, и учиться тоже. Хотя конечно, нелегко. Но это та нелёгкость, которая тебе гонору прибавляет, а не к земле пригнетает. Ну... вот так время и прошло. Выучилась я. И настало время... настало время Испытания. Ну, одану рыцарю об этом рассказывать не надо.

Фесс скрипнул зубами. Да, да, конечно. Не надо. Он ведь рыцарь Храма, он не может не знать. Тьма б побрала эту глупую уверенность!

- Я Испытания не выдержала, - после паузы ровным, тщательно удерживаемым голосом сказала Рысь. - Провалила. Не смогла. Мои убийства не удовлетворили Силу Храма. Я вернулась... и услыхала, что отныне мой удел - участь храмовой рабыни, как всегда происходит с теми, кто не выдержал Испытания...

- Но, конечно, храмовой рабыней ты не стала, - заметил Фесс.

- Не стала, - кивнула Рысь. - Сбежала. А ты знаешь, одан рыцарь, что происходит с теми, кто не подчинился воле Храма...

- Догадываюсь, - мрачно пробормотал Фесс. Ясно, что ничего хорошего отступников не ждало.

- Послали ли за мной погоню, нет ли - я не знаю, - призналась Рысь. - Я ведь сбежала вообще налегке, без ничего, ничего из Храма не взяла. Добралась до Салладора... чуть пустыне душу не отдала. Салладорский я к тому времени уже лучше эбинского знала, нашла работу...

- Угу, работу, - хмыкнул Фесс. - И скольких ж в Серые Пределы отправила?

- Да что греха таить, многих, - вздохнула Рысь. - С кем только не связывалась. И со жрецами салладорскими, и с ворами местными... и для тех, и для других убивала, кто больше заплатит. Хвастаться не хочу, но ни один от меня не ушёл... конечно, можно сказать - мол, чем уж тут хвастаться - невинных убивать... правда, между нами будь сказано, од... Фесс, что такие там мерзавцы грызлись, что, право же, тот, кто их в Серые Пределы слал, большое дело делал.

- Да разве ж я тебя сужу? - поспешно сказал Фесс.

- Нет... ну, короче, в свой черёд решила я, что слишком уж тяжкую память я по себе в Салладоре оставлю, да и от Храма лучше куда подальше убраться. Я и так там почти месяц провела.

"И Храм за целый месяц не нашёл одну беглянку?" - усомнился про себя Фесс, но вслух решил этого не высказывать.

- Опять же села на корабль... хорошая имперская галера была, "Медуза" называлась... поплыли в Эгест. Да только... по пути неприятность случилась.

- Вследствие чего хорошая имперская галера "Медуза" отправилась на дно морское? - хмыкнул Фесс.

- Угу, - вновь кивнула воительница. - Только это не из-за меня. Инквизиторы. В аркинской гавани. Капитан, оказывается, оттуда девиц гулящих втайне вывозил, которых эти спятившие отцы святые жечь и топить взялись... Ну, тут и случилась у нас заминка.

- И пирсы сделались красны от крови, и ноги скользили по доскам палубы - так густо залила её кровь, - подвывая, процитировал Фесс.

- Точно, - бесхитростно кивнула Рысь. - Только у них, у гадов, катапульты оказались, а ядра с жидким огнём я сбивать не умею. Короче, пришлось мне домой через Аркин пробираться. Пробралась... а там уже август. Надо к зиме готовиться, укрывище какое-никакое искать. Набрела на эту деревеньку, где мы с тобой встретились. Объяснила старосте, что он теперь должен делать, если не желает со своей женилкой расстаться. Брала я с них по совести, не дорого совсем, и, главное, за что мне платили, то делала. Разбойников в болотах повывела, завелась там Нелюдь какая-то - тоже покрошила, долго ли умеючи?..

- Погоди, погоди, что ты такое делала? - поднял брови Фесс.

- Да ничего особенного. Деньги с этих обалдуев за защиту собирала, - не моргнув глазом ответила Рысь.

- За защиту, - хмыкнул Фесс. Яснее ясного, что бой-девка просто запугала несчастных крестьян до полусмерти, причём, как видно, боялись они её больше, чем баронов и отцов-инквизиторов.

- Конечно, за защиту, - усмехнулась девушка. - Не торопился бы ты так, одан Фесс, показала бы тебе головы... хорошие такие головы, прокопчённые - я их старосте по счёту сдавала, иначе он, сквалыга эдакая, платить отказывался, а резать его мне было всё же как-то не с руки. Кого у меня там только нет! И разбойники, и мытари-мздоимцы, и приказчики купеческие, что мужиков моих спаивали да всё зерно подчистую вывозили, по грошу за мешок рассчитываясь, и баронские егеря, что посевы травили, и даже сынок один баронский был, что деревенскую девку опозорил. Вот только до самих баронов я не добралась, экая досада, не добралась, да... ну ничего, ещё доберёмся.

- Понятно, - вздохнул Фесс. - Ну, интересное дело, где ж там этот Джайлз? - прибавил он, когда молчание стало неприлично затягиваться.

Рысь молчала, низко опустив голову, наверное, ей сейчас тоже было несладко после такой исповеди...

- Лёгок на помине, - проворчала Рысь, внезапно поднимая глаза. Сверху на склоне слышались торопливые шаги - Эбенезер не утруждал себя выбором дороги, можно сказать, ломился напрямик или, что ещё вернее, - почти что катился кубарем.

- Некромант! Некромант! - задыхаясь, подбежал к ним маг Воздуха. - Фесс, там... впереди засада. Я точно знаю, я уверен, ветер открыл мне их лица... это инквизиторы, две дюжины, какой-то сборный отряд... и ещё с ними десяток баронских дружинников, герб - красный вепрь на чёрном поле... они перегородили тракт рогатками, засели по обе стороны, там ивняк густой ну, сейчас облетевший, конечно...