Чтение 18–й страницы книги ~Дама с коготками~

активно помогал гитлеровцам в Белоруссии. Но, очевидно, обладал достаточной
прозорливостью, потому что незадолго до освобождения Минска убил ювелира
Павла Буйнова, забрал его документы и исчез. Вместе с бумагами пропали
царские золотые десятки, несколько дорогих камушков и колец. Почти семь лет
понадобилось младшему брату Павла Буйнова, чтобы найти убийцу. Да только
поздно. Враг лежал в могиле. Гость настойчиво спрашивал Веру Андреевну, не
видела ли она золота, когда убирала комнату. Женщина объяснила, что Никишины
жили очень просто, ели скромно, одевались как все. Вряд ли они имели большие
деньги. Золота же в комнате никакого не было, только старая мебель и
нехитрый скарб.

Мужчина оглядел байковый халат Веры Андреевны, старенькую софу,
застеленную простым покрывалом, колченогие стулья и, очевидно, поверил
женщине. Больше они никогда не встречались. И о Никитиных старушка стала
забывать, история поросла быльем. Изумило ее то, что совсем недавно приехала
красивая, высокая, полная дама в бежевом пальто. Разрезав принесенный торт,
гостья назвалась сестрой Ольги Никищиной и попросила о ней рассказать.
Бесхитростная старушка выложила всю правду.

Я попросила разрешения закурить. Значит, Люлю тоже знала историю убийства
Буйнова и девочки. Ну и что? Полученная информация решительно ничего не
прояснила.

- Никто больше не интересовался погибшими?

- Последнее время только эта дама, - пробормотала старушка.

- Что значит последнее время? - удивилась я.

- Ровно через год после их смерти пришла девушка, красивая, как картинка,
блондинка с перманентом. Только сильно накрашенная, - стала рассказывать
Вера Андреевна.

Удивило ее и то, что девушка, несмотря на темный зимний вечер, нацепила
солнечные очки. Красавица сообщила, что скорей всего въедет в одну из
комнат, и пришла ее посмотреть. Вера Андреевна не удивилась. Соседи,
занимавшие бывшую жилплощадь Никишиных, только что съехали, получив
квартиру, и комнаты стояли пустые. Молодая женщина пошла в бывшую спальню и
все там внимательно осмотрела. Потом зазвонил телефон, и Вера Андреевна
вышла. Когда же минут через десять снова решила зайти к соседке, дверь
оказалась запертой. Женщина не стала волноваться, красть там нечего, одни
голые стены. Через какое-то время незнакомка вышла на кухню и сообщила, что
случайно захлопнулся замок и она с трудом сообразила, как открыть. Комната
ей не понравилась: темная, окна выходят прямо на соседний дом. Она
простилась с хозяйкой, пошла к входной двери, взялась за ручку, и тут Вера
Андреевна заметила у нее на запястье весьма необычный браслет. Штук тридцать
маленьких черепов из желтого металла, похожего на золото. Глазницы сверкали
камушками - зелеными, красными, синими. Никогда Вера Андреевна не видела
ничего подобного ни до, ни после. Браслет поражал каким-то отталкивающим
великолепием - это была не та вещь, которую хочется иметь и носить
постоянно. Но о вкусах не спорят, Вера Андреевна ничего не сказала. Потом в
освободившиеся комнаты въехали Василий, Анюта и дети, жизнь завертелась
колесом, старушка забыла о несостоявшейся соседке. Вспомнила о ней
почему-то, лишь когда ее неожиданно посетила красивая гостья с тортом. Люлю,
оказывается, очень заинтересовалась браслетом и попросила бабулю еще раз его
описать...

Покалякав еще немного с говорливой бабулькой и выслушав весь набор жалоб,
начиная со здоровья и заканчивая ценами, я стала прощаться. Погода
испортилась окончательно, в лицо сыпал мелкий снег, ледяной ветер пробрался
за воротник. Я вскочила в машину, включила печку и посмотрела на часы. Надо
же, всего пять часов, а уже темно. День выдался напряженный, хотелось
отдохнуть в тишине, и я поехала к Войцеховским. Но, едва открыв дверь
гостиной, поняла, что покоя здесь не найти. Все самозабвенно ругались.

- Ну сама ты, Анька, виновата, - горячилась обычно апатичная Диана, - не
хотела говорить, а ты в душу лезешь, вот и получай, что заслужила! Ты Пете
надоела!

- Закусывать надо, когда пьешь, - огрызнулась Анна, - пойдем, Петя,
собирайся домой.

- Никуда я не поеду, - заявил непокорный муж.

- Нет, поедешь, - завелась Анна и стала вытаскивать супруга из кресла.
Завязалась потасовка.

- Отстань от него, - зашипела Диана.

- Не указывай, как мне с родным мужем обращаться, за своим приглядывай, -
окончательно вышла из себя Анна.

- Ты ему сто лет не нужна, - процедила Диана.

Кирилл совершенно спокойно читал газету, как будто это ругалась не его
жена.

- Уж не ты ли меня заменишь? - ехидно спросила Анна.

Диана покраснела и, покосившись на Кирилла, сказала:

- Я честная женщина, мне чужого не надо.

- Ха-ха-ха, - очень внятно сказала Анна.

Диана вспыхнула свекольной краснотой и, топнув от злости ногой, вылетела
из комнаты.

Петька побежал за ней. Анна залилась злыми слезами.

- Пойди скажи своей жене, - закричала она Кириллу, - чтобы оставила моего
мужа в покое.

Слышишь?

И, подскочив к доктору, женщина вырвала у него из рук газету. Кирилл
неожиданно спокойно произнес:

- Аня, не волнуйся, все обойдется. Лучше выпей валокордина или, если
хочешь, рюмку коньяку, чтобы расслабиться.

- Мне не надо расслабляться, - завизжала Анна, - хочу, чтобы ты призвал к
порядку свою жену, которая трахается с моим мужем.

- Дурдом, - вставила Лена. - Успокойся, Анюта, никому твое сокровище
косорылое не нужно.

Дебоширка неожиданно рухнула в кресло и стала громко причитать:

- У него язва желудка, простатит, а корчит из себя белого и пушистого.

Кирилл вздохнул:

- Да не переживай ты так! Дианка тебя нарочно дразнит. Ничего у них с
Петькой нет, натура у нее такая вредная, любит исподтишка дергать. Если
хочешь знать, ей кровать до лампочки. "Вот тут ты, милый, ошибаешься", -
подумала я, вспоминая недавнюю сцену в Ларискином будуаре.

Доктор продолжал успокаивать Анну:

- Не обращай внимания, не дергайся, Диане от этого одно удовольствие.
Сделай вид, что тебе наплевать, она и отвяжется от Петьки.

- Дать ей разок в нос, - продолжал Степа, - сразу угомонится. Ты бы
Кирилл, правда, урезонил бабу.

Кирилл вздрогнул:

- Я для нее пустое место, слушать не станет. И вот ведь парадокс: не
красавица, не умница, любовница аховая, хозяйка ужасная, а мужики липнут,
словно мухи к говну.

Серж крякнул:

- Зачем вы с ней живете? Не в Италии находимся, развод разрешен, что
мешает освободиться?

Доктор безнадежно махнул рукой и вышел.

Наступило молчание. Потом его нарушил Степан:

- Дианин папа был такой замухрышистый инженер, всю жизнь на ста рублях в
НИИ час. А как перестройка началась, неожиданно занялся компьютерами.
Оказалось, у него просто талант, за два года разбогател. Несколько
магазинов, сервисный центр, куча мелких точек. Диана до тридцати лет в
девках сидела, никто на такое сокровище не польстился. Баба она гадкая,
вредная, капризная. Папа увидел, что на руках перестарок зреет, и купил
Кирилла. Помог ему с работой, устроил в модную клинику. Зарплата в валюте,
квартира у них с Дианой роскошная, дача в Переделкине, - а все Дианин папка,
и блага жизни записаны на дочку. В случае развода Кирюха нищий, в одних
штанах останется. Его благоверная это знает и издевается над мужем как
хочет. То молчит целыми днями, то болячки у себя находит и в больницу
укладывается. Не соскучишься. Жаль мужика.

- Видели глазки, что покупали, теперь ешьте, хоть повылазьте, - резко
встряла в Степин монолог Лена.

Анна продолжала судорожно всхлипывать. Серж подошел к ней, обнял за
плечи.

- Дорогая, - вкрадчивым, ласковым голосом завел психолог, - представляю,
как тебе обидно. Вложить всю душу и сердце в Петю и оказаться в таком
дурацком положении, да еще при посторонних.

Анна перестала рыдать. Серж помог ей подняться из кресла и повел в
коридор.

- Сейчас он ее успокоит, - сказала Лена, - неприятная ситуация. Все и так
знают, что Петр изменяет жене направо и налево, незачем концерт устраивать.
Отвратительно, когда человек не может держать себя в руках. - И она стала
наливать чай.

Мне расхотелось пить чай, настроение испортилось окончательно. Порывшись
в сумке, я нашла телефон гинеколога Селезневой и договорилась о визите на
завтра.

Глава 11

Римма Борисовна работала в ведомственной поликлинике. Кабинет походил на
гостиную: мягкие диваны, глубокие кресла, огромный телевизор.
Гинекологическое кресло и аппараты вокруг него напоминали центр управления
космическими полетами - везде мигают зеленые лампочки, колеблются стрелки, и
слышно мерное попискивание. Само светило, дама неопределенного возраста,
была под стать кабинету: крупная, с царственной осанкой. Она прямо-таки
благоухала безумно дорогим парфюмом от Диора. Немного выбивалась из общего
великолепия пачка "Беломора", лежащая на столе. Такой мадам подошло бы
другое курево.

За визит следовало отдать пятьдесят долларов, и, спрятав конверт, Римма