нулся бы из отпуска, и Татьяна полезла бы к нему с расспросами о первом
этапе расследования.
момента, когда дело передали ей. Даже не с этого момента, а чуть позже,
когда она стала задавать вопросы второму следователю. Вальке Чудаеву.
конечно, не рублей же. Выходит, человеческая жизнь стоит дешевле.
нельзя. Опасно. Группа большая, и как знать, кто именно в нее входит.
Можно нарваться. Панкратов уже нарвался. Как же быть? Сделать вид, что
ничего не заметила? Да, наверное, так и надо сделать. Спокойно раскры-
вать убийство Бахметьевой. Если оно совершено не из-за квартиры, то мож-
но отделаться легким испугом. А если все-таки из-за нее? Черт, что же
делать?
видела, как работают ребята из отдела по борьбе с тяжкими насильственны-
ми преступлениями. Смотрела на них - и завидовала. Они доверяют друг
другу, не ждут каждую минуту какого-нибудь подвоха, какой-нибудь гадости
от коллег. Это, конечно, заслуга их начальника, Гордеев сумел собрать и
сколотить хорошую команду. А может ли она так же безоглядно доверять
своим коллегам-следователям? У них ситуация на службе другая, без конца
плетутся какие-то интриги, кто-то кого-то подставляет. Каждый день как
по острию ножа ходишь, только и смотришь, как бы врагов не нажить и од-
новременно не перейти ту грань дружеского сближения, за которой начина-
ются панибратство и попытки сесть тебе на шею - так и проходит рабочий
день, наполовину в расследовании преступлений, наполовину в борьбе с ок-
ружающей действительностью.
комнату. - Чего ты сидишь?
ей никак не удавалось провести тонкой кисточкой ровную черную "стрелку"
на верхнем веке. Линия получалась бугристой и уходила кудато не туда.
Татьяна с досадой склонилась над раковиной, смыла уже нанесенный макияж
и начала все сначала.
Следователи из Баку и Алма-Аты, которые когда-то вели дело Бахметьева и
компании, были вне досягаемости, их даже разыскать не удалось. Московс-
кий следователь семь лет назад умер от инсульта. Оставался только один
человек, который мог более или менее подробно рассказать о Бахметьеве.
Жил он в Петербурге, находился на пенсии и пребывал, к счастью, в полном
здравии.
пусть только один, но зато для вас он самый ценный. Я лично с ним незна-
ком, но те, кто его знал, в один голос утверждают, что этот Макушкин
славился страстью к ведению архивов. Он, как рассказывают, имел склон-
ность к писательству и собирался, выйдя на покой, начать работать над
мемуарами, потому и вел всяческие записи.
деев, вопреки опасениям, разрешил, хотя и строго-настрого велел не тра-
тить ни одного лишнего часа.
ночь в дороге, день - там, ночью - обратно. Только так.
разыскать Федора Николаевича Макушкина и договориться с ним о встрече на
конкретный день, чтобы время зря не пропало. А то явится Настя в град
Петров, а человека-то и нет, уехал куда-нибудь или болеет и принять ее
не может. Придется обращаться к Татьяне, других подходящих знакомых у
Насти в Петербурге не было.
записала координаты бывшего следователя и пообещала вечером перезвонить.
план. Конечно, он был более чем странным, но ничего лучше она придумать
не смогла. Ей было очень страшно. Занимаясь протоколами, заключениями,
постановлениями, очными ставками и прочими процессуальными действиями,
она все время думала о том, как сделать дело и при этом унести ноги.
Постепенно в систему вводных добавлялись все новые детали. Надо не
только унести ноги, но и обезопасить Иру. Ведь Татьяна уедет, а Ирочка
останется. Надо внести окончательную ясность в вопрос о том, кто же убил
Софью Илларионовну Бахметьеву. Надо по возможности закончить расследова-
ние по тем делам, которые ей поручили доводить до ума. Надо собрать ма-
териал на тех, кто причастен к фиктивной доверенности. Надо... надо...
надо... И все эти "надо" следовало увязать в какую-то стройную последо-
вательность действий.
Макушкин жил по своему прежнему адресу, никуда не уехал и не был болен и
с удовольствием откликнулся на просьбу побеседовать с сотрудником уго-
ловного розыска из Москвы.
ся старыми воспоминаниями. Приятно, когда кто-то интересуется архивами,
это теперь редко случается.
Только бы не ошибиться с Исаковым. На него вся надежда. Он мужик непрос-
той, в характере у него дерьма полно, вон как обставил ее визит к Велич-
ко. Но склочный характер не означает непорядочности. Придется рискнуть.
Другого выхода Татьяна не видела. Она была Женщиной до мозга костей,
мыслила поженски, действовала по-женски. И боялась тоже чисто по-женски,
иррационально, не чего-то конкретного, а всего вообще. Но именно поэтому
и обладала способностью к необдуманному риску, полагаясь не на логику, а
на интуицию.
от бумаг. - Надеюсь, вы пришли доложить, что закончили какието из пору-
ченных вам дел?
нужна ваша помощь. И ваша защита.
вился на нее.
которая наживается на приватизации квартир, имеет в нашем подразделении
своих людей.
и что нужно сделать. Но я боюсь. Вы видите, Григорий Павлович, я честна
с вами. Я боюсь. Я женщина, и мне страшно. Поймите меня по-человечески,
я недавно вышла замуж, я хочу родить ребенка, я собираюсь переехать к
мужу в Москву. И я не хочу, чтобы со мной случилось то, что произошло с
Панкратовым. Я не смогу себя защитить.
мать.
ли вы затеяли какой-то обман с целью выцарапать свое личное дело и быст-
ренько улизнуть в Москву, это вам не удастся.
ленно составляя фразы четкие, лаконичные и убедительные.
ния о том, что генеральная доверенность выдана Сурикову. Когда дело по-
пало к следующему следователю, к Чудаеву, эти материалы из дела исчезли.
Протоколы оказались переписанными, подписи подделанными, а доверенность
изъята. И появилась совсем другая доверенность на имя совсем другого че-
ловека. Этот факт определенным образом оправдывает Сурикова, ибо снима-
ется мотив корыстной заинтересованности в смерти Бахметьевой. Кто совер-
шил этот подлог? С какой целью? С целью вытащить Сурикова? Или с целью
быстро провернуть обмен и продажу квартиры? Сам факт говорит о двух ве-
щах. Во-первых, что в этом замешаны наши сотрудники, и скорее всего не
только наши. И во-вторых, о том, что система отработана до мелочей и
срабатывает мгновенно. Они очень быстро смогли доверенность изготовить,
значит, есть свои нотариусы. Эти нотариусы ставят подпись и печать на
документ, который не подписан лично доверителем в их присутствии. Есть и
свои люди, которые моментально оформляют договоры мены или купли-прода-
жи. Даже по явно фальшивым документам. Короче, группа действительно
большая. И к ней имеет непосредственное отношение сам следователь Чуда-
ев. И еще кто-то из наших.
без ведома и согласия Сурикова, верно ведь? Но кто-то должен был с ним
поговорить и все объяснить. Предупредить про другую доверенность, приду-
мать историю с обменом квартиры. Это не мог быть Чудаев. Поймите, Григо-
рий Павлович, следователь не может вести такие разговоры с подследствен-
ным, это опасно. Суриков знает его имя и знает, что он следователь. А ну
как что случится или сорвется? С Суриковым должны были разговаривать лю-
ди, которых он не знает, но которым он бы поверил. Люди в форме. И не в
присутствии следователя. Например, сотрудники следственного изолятора.
Или разыскники. А следователь, произведя все необходимые манипуляции с
материалами дела, потихоньку довел бы расследование до конца, и на этом
Корнев Павел
Шилова Юлия
Конюшевский Владислав
Посняков Андрей
Прозоров Александр
Херберт Фрэнк