Чтение 18–й страницы книги ~Дети тумана~

мотора, едва не вмазавшись лбом в стекло. Распахнул дверцу и
высунулся, положив руку с пистолетом на локоть согнутой левой. Позиция
была исключительно удобной - и детективные фильмы, оказывается,
способны иногда научить чему-то полезному... Из-за угла вылетел
<белчер>, и Савин дважды выстрелил по шинам. <Белчер> рыскнул вправо-
влево и под душераздирающий визг тормозов врезался в высокую витрину
табачной лавочки, наполовину ушел внутрь, где и замер, живописно
усыпанный битым стеклом. Из двери бомбой вылетел пожилой хозяин,
крайне темпераментно выкрикивая что-то, но рассматривать дальнейшее
течение событий, имея к ним самое прямое отношение, было бы несколько
неэтично, и <гарольд> помчался прочь.
- Господи, действительно как в стерео, - сказал Савин. - Ну,
надеюсь, у них хватит денег расплатиться за витрину.

- Вот такие дела, - сказал Савин. - Как видишь, не так уж безобидны
и безопасны твои тропки к сияющим в ночи городам. Что они возят сюда,
эти неразговорчивые морячки?
- Не знаю, - сказала Диана. - И никогда не интересовалась. Насколько
я могу судить, это абсолютно безобидные дела. Что ты к ним прицепился,
в конце концов? Здесь просто-напросто перевалочный пункт меж двумя
мирами, на которые не распространяется земная юрисдикция. К чему же
вмешиваться?
- У меня глубокая уверенность, что кто-то уже вмешался, вернее,
подключился.
- В любом случае это безобидно и не затрагивает земных дел. Над
тобой могли и подшутить, в проблемах Т-лабораторий ты разбираешься не
более меня, нет доказательств; что того человека убили. Все верно?
- Вообще-то да, - сказал Савин. - А интуицию вы в расчет не
принимаете, леди?
Она молчала. Сидела, откинувшись на вогнутую спинку мягкого кресла,
рассеянно теребила высокий воротник свитера, красивая и отчужденная.
- Что с тобой такое? - спросил он. - Вчера еще была обыкновенная и
веселая, а сегодня...
- Ты меня раздражаешь.
- Своим присутствием?
- Нет, что ты. Мне с тобой интересно - пока ты не пытаешься
вторгнуться в заповедные миры помимо их желания просто потому, что они
существуют.
- Но ведь такова жизнь, - сказал Савин. - Рано или поздно мы сами
откроем эти тропинки...
- И столкнетесь со множеством сложных проблем.
- Естественно.
- А не лучше ли ждать, когда вас пригласят?
- По-моему, никак не лучше. Я не верю в то, что эти дела с
перевозками настолько уж безобидны. Предчувствия. У вас разве не
бывает предчувствий, милая ведьма?
- Господи, какая я ведьма, - сказала Диана устало. - Вот что, я могу
и сегодня взять тебя - туда. Хочешь?
- Конечно, - сказал Савин. - Будем надеяться, что сегодня ночью в
меня там палить не станут, а?
- Я все же думаю, что над тобой кто-то подшутил.
- Думай как тебе угодно, - сказал Савин. - А если они решат довести
свою шуточку до логического конца, приди, пожалуйста, как-нибудь на
кладбище с цветами. Мне будет приятно, если ты проявишь обо мне заботу
- пусть даже таким образом.
- Хватит тебе.
- А что? - Савин улыбнулся дерзко и весело. - Что я могу поделать,
если ты мне нравишься, это все и осложняет... Чертовски нравишься.
Ведьма, я думаю, должна нравиться именно чертовски.
- Бездна, конечно, обаятельной наглости...
- Ну что ты, - сказал Савин. - Это я от смущения.
- Ты и смущение - как-то не вяжется.
- Черт его знает, - серьезно сказал Савин. - Журналистика вообще-то
- это еще и умение никогда не смущаться. Главное - чтобы это умение не
распространялось на все стороны жизни, я думаю.
Он встал, улыбнулся:
- За то, что вам гореть в огне
на том и этом свете,
поцеловать позвольте мне
вам эти руки, леди...
Диана смотрела на него устало и грустно.
Видимо, тебе все же крепко не повезло в жизни, подумал Савин. И вот,
получив от своей загадочной, то ли доброй, то ли злой феи
необыкновенный дар, ты решила, что все это - твое, и только твое. Что
вторжение чужаков неминуемо разрушит едва-едва возведенную крепость
самоутверждения. Целую философскую теорию сочинила и сама в нее
поверила, и не хочется перевоспитывать и убеждать - всего лишь
пожалеть пока что, но кто знает, как ты отнесешься к жалости, кошки,
которые гуляют сами по себе, не переносят обычно, когда их жалеют...
- Ну, я пошел, - сказал он. - Итак, в то же время и на том же
месте...
Он медленно шел, окунаясь временами в полосы света из окон. Стояла
свежая тишина, и Савин почувствовал, что обжился здесь. Так было
всегда - первые день-два незнакомый город казался загадочно-
неизвестным и чужим насквозь, потом становился близким и уютным, в
конце концов просто жаль было уезжать. Если бы только не думать сейчас
о пистолете в кармане...
Окно полицейского участка светилось, но Савин не стал заходить туда
- он ничем не мог порадовать Лесли, разве что преподнести еще одну
загадку...
Савин вошел в холл <Вереска>, не обнаружив за конторкой хозяина,
снял с доски ключ и пошел к себе.
Ключ не вошел в замок. Савин растерянно погремел ручкой двери,
нагнулся к скважине. Дверь была заперта изнутри. Он взглянул на номер
комнаты - нет, никакой ошибки, - снова нажал на ручку. Послышались
шаги, не крадущиеся, громкие, скрежетнул ключ, дверь распахнулась.
- Прошу вас, - сказал мистер Геспер так радушно и уверенно, словно
действительно был хозяином этой комнаты. Невыносимо элегантный,
нестерпимо благообразный джентльмен.
Савин, держась с таким же ледяным спокойствием, вошел, сел в кресло
у окна и закурил. Он и в самом деле не удивился - визит Геспера мог
иметь одно-единственное объяснение...
- Начнем с презренного металла, - сказал он. - Вы мне должны,
округляя, три тысячи шестьсот пятьдесят - за аппаратуру. Уборка номера
тоже за ваш счет. - Он показал на стену с полусмытыми пятнами крови и
угрожающей надписью.
- Разумеется, - Геспер молча и степенно выписал чек. - Вы мне
нравитесь, Савин. Вы хорошо владеете собой.
- Пустяки, - сказал Савин. - То, что вы здесь, может означать только
одно, верно?
- Вы правы, давайте играть в открытую. Прежде всего я хотел бы
извиниться за глупую выходку моих людей там, на карнавале. К
сожалению, человек, руководивший ими, обладает неистребимой страстью к
театральным эффектам, мне следовало учесть это заранее. Правда, у них
был приказ, как бы это выразиться...
- Чуточку припугнуть? - любезно помог ему Савин.
- Ну, если хотите, да. Приказ он выполнил несколько своеобразно...
- Полностью с вами согласен.
- Я могу принести за него извинения...
- Не утруждайте себя, - великодушно махнул рукой Савин.
- Что ж, тогда давайте поговорим по-деловому.
- Я вас слушаю, - не без любопытства сказал Савин.
- Вы, без сомнения, уже догадались, что невольно вмешались в дела
разветвленной и сильной организации,
- Догадался, - заверил Савин.
- Естественно, не было необходимости являться к вам лично, можно
было и подождать...
- Со временем я бы обязательно на вас вышел, вам не кажется?
- Не исключено, - сказал Геспер. - Пятьдесят на пятьдесят. Но,
понимаете ли, мне не нравится, когда на меня выходят. Так что мое
появление здесь продиктовано не бравадой, а свойством характера. Я это
подчеркиваю для того, чтобы вы не чувствовали себя победителем, а меня
- загнанным в угол. Истинное положение дел далеко от такой картины.
- Согласен, - сказал Савин.
- Я считаю, что появился вовремя, не раньше и не позже. Сейчас как
раз то время, когда мы можем договориться.
- Не уверен, - сказал Савин.
- Вы заранее отметаете всякую попытку соглашения?
- Да нет, - сказал Савин. - Просто, по-моему, серьезный разговор еще
не начался, идет преамбула...
- Вы правы, перейдем к делу. Итак, вы впутались в чужие игры...
- У меня впечатление, что уголовное право именует эти игры несколько
иначе...
- Да? - Геспер посмотрел на него почти весело. - Интересно, найдется
ли в земном уголовном праве хотя бы один параграф, запрещающий вести
торговлю с иномерными пространствами? Как по-вашему?
- Вы правы, - медленно сказал Савин. - Занятный юридический казус...
Чего же вы в таком случае боитесь?
- Не прикидывайтесь простачком, - сказал Геспер. - Предав
происходящее здесь гласности, вы все разрушите, и вы прекрасно это