АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
Она обернулась на стук бесцеремонно распахнутой двери - со вспыхнувшей мгновенно надеждой. Костя Гукасов, однако, не походил на вестника победы, скорее, наоборот. После разрешающего кивка Даши он подошел и сунул ей листок из блокнота, старательно загородив его спиной от майора. Даша мгновенно схватила взглядом две строчки, нацарапанные торопливо, размашисто:
"В психушке умерла Беклемишева, уже закоченела, когда они там почесались..."
- Там Вермуш, - сказал Костя. - Лазаревича на всякий случай привлечь?
- Валяй, - мертвым голосом сказала Даша. - Иди... Итак, умерла Женечка - которую так и не смогли допросить по всем правилам. А посему идиотские мысли майора Шевчук так и остаются идиотскими мыслями... Это что же сейчас начнется, когда узнает Бек...
Она так и не успела переключиться на майора, смотревшего по-прежнему с вызовом. Зазвонил телефон. "Не может же случиться так, чтобы два раза подряд...", - подумала она, снимая трубку.
- Дарья Андреевна? Это Галахов. Зайдите ко мне, пожалуйста, немедленно. И позаботьтесь, чтобы ваш... задержанный, пока вы у меня будете находиться, сидел в моей приемной. Вам все понятно?
- Так точно, - сказала она сухо.
Глава семнадцатая
БЕСЕДЫ, НЕ ВПОЛНЕ СВЕТСКИЕ
Ей ни с того, ни с сего вспомнилась шуточка, слышанная в Минске позапрошлой осенью: "Компания была не велика, але бардзо пожондна8 - пан аптекарь, пан" директор, золотарь, две курвы и я..."
Вот бы повторить вслух - но, увы, сие решительно невозможно, останемся взрослыми людьми...
Присутствовали: один майор (Даша), Чегодаев, согласно табели о рангах носивший звание, приравненное к подполковнику юстиции, а также целых четыре полковника: Галахов, Кобликов с Черского, военный прокурор с какой-то длинной фамилией, и, наконец, былой Дашин собутыльник Волхович. На сей раз он был сама собранность и трезвомыслие, тот, кто не видел его в приватной обстановке, мог бы голову прозакладывать, что этот импозантный полкан в рот не берет ничего крепче минералки. Держался он так, словно видел Дашу впервые в жизни. Она, разумеется, тоже ничем не показала, что имела уже случай с ним встречаться, причем накоротке.
- У меня уже лежит рапорт, - сообщил Кобликов, которого Даша вряд ли могла отнести к своим доброжелателям. - Ваши люди, Дарья Андреевна, устроили в центре города катавасию со стрельбой...
- Стреляла исключительно я, - сказала она без выражения. - И стреляла холостыми. Когда на вас прет осатанелая толпа придурков с шашками наголо - в буквальном смысле слова... Одной шашкой меня, кстати, попытались приласкать по голове.
- И что вы там соблаговолили делать?
- Задерживали подозреваемого.
- И задержали? - сладчайшим тоном поинтересовался Кобликов.
- Задержали, - сказала она.
- В чем подозреваемого, если не секрет?
Упоминать про "ношение холодного оружия" было бы, как ни крути, форменной глупостью, и она сказала кратко:
- Сто двадцать шестая, похищение человека.
- Товарищ полковник, это дело Евдокимовой, - поторопился вмешаться Галахов. - Задержание было произведено с моей санкции и по моему непосредственному указанию. Вам должны были поступить соответствующие материалы... "Благородно, ничего не скажешь, - подумала Даша. - Похоже, не выдаст на растерзание, но сердце вещует, что Киреева эти стены больше не увидят..."
- Я помню, что там за дело Евдокимовой, - сварливо сказал Кобликов. - Читал сводку. Вот только в толк не возьму, зачем вам понадобилось задерживать майора Киреева. Объясните.
Если он рассчитывал, что она начнет беспомощно бормотать, пролетел крупно
- Даша раскрыла папку, достала несколько бумажек и молча протянула ему. Он бегло вчитался, бумажки описали по комнате почти полный круг, попав к обоим прокурорам и напоследок к Волховичу.
Только теперь Даша его в полной мере оценила, поняла, что столкнулась с еще одним волком. Каким бы он ни был на пьянках в узком кругу, при исполнении обязанностей стал неузнаваем. С каменным лицом прочитал документы, просмотрел оба фоторобота, в том числе и свой собственный, с недрогнувшим лицом сказал:
- В самом деле, несколько напоминает майора Киреева. Более того, вторая физиономия напоминает мою. Интересно. Весьма. Это и есть все аргументы, на основании которых вы задержали моего заместителя?
- Вы отвечайте, Дарья Андреевна, - поторопил Кобликов.
"Вот сука, - подумала она. - Ну не любишь ты меня - но должно и ментовскую солидарность блюсти, к чему подсирать так откровенно?"
- Да, - сказала она. - Единственное, что у меня есть - показания курсанта Беляковой.
- А нельзя ли нам побеседовать с курсантом Беляковой? - как ни в чем не бывало спросил Волхович. - Насколько я понимаю, дежурный в предъявленных ему фотороботах не опознал загадочных визитеров...
- Белякова исчезла, - сказала Даша хмуро.
- Да что вы говорите... - само отсутствие-издевки в голосе Волховича делало реплику изощренной издевкой. - Кстати-то как... И куда же она исчезла?
Даша молчала - что она могла ответить?
- Ваши мальчики, дорогой Николай Константинович, выбрали для шуток неподходящий денек, - сказал Волхович Кобликову. - Я понимаю, недостаток информации... Вот и не состыковалось. Четырнадцатого марта, когда похитили эту вашу Евдокимову, мы с моим заместителем, слава богу, пребывали на охоте неподалеку от Ордынского. С двенадцатого по пятнадцатое. И то, что мы пребывали там безвылазно, может подтвердить с десяток свидетелей. К примеру, генерал Богданов, начальник Шантарского военного округа, И губернатор. И Быстров, имеющий честь возглавлять департамент общественной безопасности, И полковник Виноградов, из ваших, - отдельная бригада внутренних войск... Остальные, каюсь, рангом помельче, но, быть может, вам и вышеназванных четверых достаточно? Надеюсь, вы понимаете, что я не намерен шутить с такими фамилиями? Вам непременно нужно их письменное свидетельство или достаточно телефонного разговора? Нет, я настаиваю, чтобы вы позвонили, товарищ полковник. В конце концов, история грязненькая, я не хочу на вас давить чьим бы то ни было авторитетом - всего лишь хочу реабилитироваться раз и навсегда, чтобы наши имена никто более не связывал с этой гнусью... С кого начнем?
- Давайте с Виноградова, - сказал Кобликов, нехорошим взглядом уткнувшись в Дашу. - Как-никак наше ведомство, знакомы... - Он снял трубку, с начальственной бесцеремонностью нагнувшись над столом Галахова. - Пал Федорович, это Кобликов. Тут у нас возникла одна проблемка... Ты под Ордынским на охоте был? Когда? Да нет, ни при чем тут охотинспекция. внутреннее расследование... Кто там еще был?Ага, ага... А Волхович с Киреевым? Нет, тут, на них бочку катят, нашлись шустрики... Они все время там сидели, не выезжали? Совсем? Ну, порядок... Нет, потом... Чепуха... - звучно опустил трубку на аппарат и уставился на Дашу вовсе уж зло. - Вот так-то, товарищ майор. Все полностью подтверждается. Не было физической возможности данным товарищам оказаться в Шантарске, до самого утра пятнадцатого... Или вам необходимы письменные показания?
- Помилуйте, я не настаиваю, - сказала Даша.
- А вы настаиваете? - повернулся он к Чегодаеву. Тот выразительной мимикой дал понять, что не настаивает. Пожалуй, впервые в жизни Даша видела, чтобы Чегодай смотрел на нее с сочувственной симпатией. Правда, легче от этого не стало.
- У меня такое впечатление, Дарья Андреевна, что с вашим новым назначением мы несколько поторопились... - зловеще сообщил Кобликов.
- Подождите, подождите, - поднял ладонь Волхович. - Я ни в коем случае не стремлюсь, чтобы из-за этой грязной истории как-то пострадала Дарья Андреевна. Мне говорили, она великолепный работник. В конце концов, должна же она была реагировать на это вот заявление, на фотороботы... - брезгливо поднял он за уголок сколотые листочки, показания Ксаночки. - Я на ее месте действовал бы, наверное, точно так же... А вот к этой самой Беляковой у меня вполне закономерно возникает масса вопросов, как и у вас, я думаю. Как-то очень кстати она пропала... Но, повторяю, я вас убедительно прошу Дарью Андреевну не наказывать. Это не первая провокация против нашего ведомства, учены... На многое смотрим философски. Нельзя исключать к тому же, что заодно пытались скомпрометировать и Дарью Андреевну... Я бы и такой вариант учел для полноты картины.
Он дружелюбно улыбался, глядя на Дашу с искренним расположением. Благодетель, самаритянин шантарский... Убила бы.
- Ну, если не будет жалоб от майора Киреева...
- Не будет, - заверил Волхович. - Майор Киреев - профессионал, насмотрелся всякого, что такое ошибка в работе, понимает прекрасно. Надеюсь, Дарья Андреевна, у него все пальцы на руках и ногах целы?
- Извините, товарищ полковник... - машинально набычился Кобликов. - Странная реплика...
- Да это же шутка, - с лучезарной улыбкой сказал Волхович. - Если у него все пальцы целы, какие могут быть претензии?
- А как насчет автомата? - спросила Даша.
- Простите?
Она молча протянула ему дактокарты и бумагу от эксперта.
- То-то у вас вид человека, до сих пор не согласного... - мягко, словно ребенка журил, заметил Волхович. - Это, я так понимаю, и есть та квартира, где... Скажите, кроме автомата, хоть на одном предмете в квартире пальчики Киреева есть? Мебель, стены, посуда... что там еще, дверные ручки?
- Нет, - сказала Даша. - Только на автомате.
- Логично... Игорь Васильевич, а не один ли это из тех автоматов? - спросил он военного прокурора. - Модификация совпадает. Видите ли, месяц с лишним назад у нас случилось хищение оружия, бывает, как ни прискорбно, знаете, что нынче за времена... Прокуратура, - легкий кивок в сторону военного, - уже снимала стружку со всех, кого следовало подвергнуть такой операции. От нас поступала бумага в криминальную милицию, на другой же день...
Что-то такое Даша смутно помнила, хотя сама этим вплотную не занималась. Ну конечно, не стал бы он преподносить ложь, которую легко проверить...
- И насколько я помню, ни один ствол не отыскался? - сказал Галахов.
- Увы, - развел руками Волхович. - Мы предполагали, что стволы, не оседая в Шантарске, ушли куда-то в горячую точку, но один, как минимум, всплыл в наших палестинах. Все документы можно подвезти в кратчайшие сроки. Дарья Андреевна, я понимаю, что ваш выразительный взгляд содержит порицание по нашему адресу, но, увы, застраховаться от подобных случаев невозможно. У соседей, в прилегающей губернии, сперли двадцатимиллиметровую пушку с истребителя...
- Знаю, - сухо сказала Даша. - Наши ребята ее как раз и отыскали в Ольховке.
- Вот видите. Чему же тут удивляться? - Он бросил беглый взгляд на часы.
- Однако надо что-то решать, я думаю? - Он глянул в сторону Чегодаева. - Как вы считаете, сколько времени нам понадобится, чтобы получить от вашего ведомства постановление прокурора в порядке общего надзора? С учетом вновь открывшихся обстоятельств?
- Максимум час, - хмуро сообщил Чегодаев, глядя главным образом на Дашу.
- Вот видите, Дарья Андреевна... У нас есть два пути - либо старательно соблюсти казенные формальности, либо, не углубляясь в дебри бюрократии, явочным порядком признать незаконность задержания. Конечно, я заберу отсюда своего заместителя не раньше, чем доставят бумаги по хищению оружия, а то и доставим сюда вашего дежурного, чтобы еще раз провести опознание...
- Я на повторном опознании не настаиваю, - сказала Даша. Она уже понимала, что проиграла вчистую, и следовало отступить с достоинством, не выставляя себя на посмешище.
- Прекрасно, - сказал Волхович. - Я вас ни в чем не упрекаю, Дарья Андреевна, сам был молодым и ретивым служакой, однажды, вы не поверите, всерьез задержал подозрительного, коего полагал шпионом, а это оказался проверяющий из штаба округа... Но за документами насчет хищения я непременно пошлю, пока их сюда не доставят, Киреев и с места не сдвинется - во всем нужен порядок.
Давненько ее так не унижали - со светскими улыбочками и безукоризненной вежливостью. Пришлось высидеть в кабинете еще с полчаса, пока не привезли документы, оформленные без малейшего изъяна. За то время, что прошло с момента задержания, изготовить столь безупречные бумаги ни за что не удалось бы, Даша это прекрасно понимала. Значит, подстраховка. Кто-то был там с Киреевым, на сборище шумковцев - и весьма оперативно поднял тревогу...
Под занавес Киреев благородно заявил, что не имеет ни малейших претензий к оперативникам, ибо понимает сложности их многотрудной работы и вполне проникается сложностью проблем. И кабинет Галахов стал понемногу пустеть: первыми выкатились особисты, за ними оба прокурора, военный и статский, вышел Кобликов, легонько погрозив Даше и туманно заявив: "Вы, Дарья Андреевна, учтите и поглядывайте!" Оставшись наедине с Галаховым, она была готова и к разносу - подобные хохмочки начальство, как правило, не прощает. Однако Галахов, глядя на нее чуть ли не с жалостью, сказал:
- Ничего нельзя было поделать, Дарья Андреевна... У них были все козыри.
- Я понимаю, - сказала она тускло.
- Как вы думаете, Белякова объявится?
- Сомневаюсь.
- А вы не допускаете мысли, что она и в самом деле могла...
- Возвести поклеп? - горько усмехнулась Даша. - Концы не сходятся, понимаете ли. Даже если принять мысль, на которую они нас тут усиленно наталкивали, будто Ксанка агент Антанты, которому поручено скомпрометировать героев-особистов, не могу я поверить в столь дьявольскую проницательность Антанты. Никто ведь не мог знать заранее, что я привезу Евдокимову в общежитие, что поселю ее именно в той комнате, где жила Белякова...
- Но ведь никто не мог и знать заранее, что на Короленко мы найдем автомат...
- Тоже верно, - сказала Даша. - Интересно, мне теперь попадет по темечку?
- Не думаю, - сказал Галахов. - Смотря что считать ударом по темечку. Между прочим, не далее как вчера тот же Кобликов имел со мной крайне любопытную беседу. В Москве, при центральном аппарате министерства, организуется новое подразделение, нечто вроде Интерпола, только на порядок пониже. Что-то вроде координационного центра по взаимодействию с полицейскими службами стран, входящих в Совет Европы. Часть кандидатур выдвигает центр, часть предстоит определить на местах. Знаете, кого на Черского выбрали? Правильно, вас. Перспективный молодой кадр, блестящий послужной список, награды, опыт поездки в Париж...
- И когда они рассчитывают меня выпихнуть наверх?
- Насколько я понимаю, вас собираются вызвать завтра, в крайнем случае послезавтра. И отчего-то мне не верится, что после сегодняшнего инцидента Кобликов даст задний ход. Прием довольно избитый... Представляю, что будет с делом, если вас отсюда уберут. Не мне вас учить, как при необходимости рассыпаются дела...
- Ну да, это проще, чем наезжать на меня асфальтовым катком... - сказала Даша. - Но я ведь могу и отказаться?
- Думаете? Не знаете, как это делается? Вас поставят в ситуацию, когда отказаться будет невозможно... Я постараюсь оттянуть это мероприятие деньков на несколько, но долго тянуть не удастся. У вас есть хоть какие-то подвижки?
- У меня есть идиотская версия, - сказала Даша.
- Это что-то новое, - усмехнулся Галахов. - Версии обычно бывают только правильными либо неправильными...
- А у меня, боюсь, именно идиотская... Простите за нескромный вопрос, вы уверены, что ваш кабинет не прослушивается?
- Уверен. Проверили.
- Как вы отнесетесь к тому, что я скажу, будто в Шантарске готовится военный переворот? Классический сепаратистский мятеж? С провозглашением независимости, танками на улицах и прочими красивостями? Я имею в виду не шумковских идиотов, а людей на сто порядков посерьезнее...
Он слушал с непроницаемым лицом, катая в пальцах незажженную сигарету. Всего два раза прервал наводящими вопросами. Потом, когда понял, что Даше больше нечего сказать, прищурился:
- Вариантов тут три. Либо вы сошли с ума, либо сваляли грандиозного дурака, подогнав события под версию, либо правы. Первый вариант, пожалуй, отметем. Остаются два. Горите от желания узнать, как я ко всему этому отношусь? - Его глаза были цепкими и холодными. - А никак. Категории веры тут бессмысленны. Вот когда вы принесете неопровержимые доказательства, к этому можно будет относиться. И не раньше... Если это вас хоть немного утешит, могу сказать, что не вижу в подобной версии ничего невероятного. В наше время невероятного попросту не бывает, возможно все. Вы мне доказательства принесите... Полученные по возможности законным путем. Впрочем, я готов и на незаконные методы согласиться, если не будет трупов, не останется хвостов, а вот доказательства будут железные... Не очень-то педагогично с моей стороны такое заявлять, но жизнь в бюрократические формулы не всегда укладывается...
- Я постараюсь, - сказала Даша.
- Вы хоть понимаете, что вас постараются убрать, если версия и в самом деле не идиотская?
- Если захотят, никакая охрана не спасет. Такой вот фатализм. Я не бравирую, просто взвесила все...
Он усмехнулся:
- Если взвесили, я к вам чуть погодя пришлю Граника. Пусть его орлы переснимут все материалы. Иногда полезно иметь копии...
Даша с ним была полностью согласна. Совсем недавно по сводкам прошел симптоматичный примерчик: в столице соседней губернии глава администрации одного из районов нанял уголовничков, которые старательно подпалили районную прокуратуру, где хранилась неплохая подборочка компромата на этого самого главу. Исполнителей и заказчика уже повязали, но компромат превратился в пепел...
...На человека Беклемишева, приставленного для бережения дочки босса, жалко было смотреть - не человек, а замешанное на ужасе желе. Его напарник-милиционер выглядел малость попригляднее, но тоже был угнетен. Оба твердили одно, что ничуть не удивительно: им приходилось еще и надзирать друг за другом, так что практически не разлучались, словно верные влюбленные. Показания были бесхитростны: часов около десяти утра, когда врач стал делать обход, Женю никак не удалось разбудить, потом, когда врач присмотрелся, начался вселенский тарарам...
- Не переживайте, господа, - сказала Даша хмуро, понизив голос - в углу коридора толпились невеликим табунком любопытные медсестры. - Вы когда заступили?
- В восемь утра, сегодня, - сказал сержант.
- А меня часом позже сменили... - поведал преторианец Бека, белый как мел.
- Ну вот, - сказала она отрешенно. - А врач уверяет, что она умерла вчера, около семнадцати ноль-ноль, когда вас тут и не было, так и пролежала вечер воскресенья и всю ночь... Выше голову.
Ничто так не окрыляет человека, как приятное осознание того, что все твои неприятности вдруг переложили на плечи ближнего. Беклемишевский кадр расцвел в секунду, обнаглел даже до того, что спросил:
- А вы мне это на официальном бланке не напишете?
- Ваш босс и так со всеми документами должен будет ознакомиться, - безжалостно отмахнулась Даша.
Отвернувшись, прошла по сырому коридору и без приглашения вошла в уже знакомый крохотный кабинетик. Сергей Степанович, душка-психиатр, восседал за столом, как и в прошлый ее визит, вот только глаза у него сейчас были не профессионально отзывчивые, а прямо-таки мутные от ужаса. "Расклеился, дерьмо", - с легонвким презрением констатировала Даша. Впрочем, ничего странного - человек с живым воображением без труда представит рассвирепевшего Беклемишева, в особенности если сталкивался с ним уже и понимает, что против разъяренного купчины выглядит не более чем пылинкой...
- Хорошенькие дела... - сказала Даша, вытаскивая сигареты.
- Вы что-то уже знаете?
- Кое-что, - сказала она холодно. - Беклемишев поднял на ноги всех профессоров, до каких мог дотянуться, вскрытие провели в таком темпе и с таким тщанием, каких мне в жизни не добиться бы: наша судмед-экспертиза, признаюсь вам по секрету, являет зрелище унылое, да и бастует второй день, остервенев без зарплаты... Острая сердечная недостаточность, представьте себе, - усмехнулась она одними губами. - Сергей Степанович, я бы на вашем месте не ликовала. Наоборот. Сердце у девчонки было, как у хорошего скакуна
- пламенный мотор... Они там сейчас возятся с анализами, это затянется, но в любом случае жребий ваш горек.
- Но меня не было в выходные...
- А вы думаете, папа будет вдаваться в такие тонкости? Не говоря уж о том, что и я испытываю вполне определенные подозрения.
- Но не может же быть, чтобы насчет меня...
- А почему бы и нет? - безмятежно спросила она. - Какой-то роман так и называется: "Подозреваются все"... Ладно, не буду вас мучить. Все пойдет своим чередом, всех поголовно допросят, конечно, но вы со мной сейчас поговорите откровенно, как на исповеди. Иначе я могу рассвирепеть и еще до явления Беклемишева народу Карфагеном пройду по вашему заведению...
- Поверьте, я...
- Поговорим, а там будет видно, верю я или нет. Я немного разбираюсь в ваших делах, но нужно вникнуть глубже...
- Пожалуйста, я...
- Это нормально, что в выходные здесь не было ни единого врача? То есть - соответствует устоявшейся практике?
- Увы. Выходные, признаться, - мертвый сезон... Представляете, наверное, какая у нас нехватка-людей? И как те, кто работает, живут впроголодь?
- Представляю, - сказала Даша. - Как везде, что же тут неясного. А уколы кто делает? Вам приходится?
- Нет. Врач никогда не делает уколов сам, даже в случаях, подобных... нынешнему. Есть медсестры, имеющие должную квалификацию и допуск...
- Так, - сказала Даша. - А эта ваша Фаина, симпатичная женщина в наколочках, подобный допуск имеет? Ну?
- Вообще-то нет...
- Да? - подняла брови Даша. - А мне наш человек докладывал, что именно она несколько раз ставила Беклемишевой уколы. Как вы сей феномен объясняете? Только давайте договоримся: отвечать без затяжек и раздумий. Я вас не пугаю, но сугубо от меня зависит, кто из вас тут останется на свободе, а кто будет задержан по подозрению...
Доктор страдальчески поморщился:
- Сплошь и рядом случается, что уколы ставят обычные санитарки. В конце концов, для этого нужен минимальный навык.
- То есть и это у вас - обычная практика?
- Обычнейшая, - признался он с вымученной усмешкой. - И не только у нас... Повсюду.
- Благо клиент все равно протестовать не может? Чтобы лишний раз по морде не получить?
- Дарья Андреевна, не я эти порядки вводил, и зарплату не я задерживаю, и не я ее устанавливал в виде сущих крох... Кто сюда пойдет на такие гроши? Держимся за каждого, кто пока не сбежал. Я согласен, внутривенные уколы требуют более серьезного подхода, но поставить внутримышечный или подкожный, в принципе, может любой после минимального натаскивания. Дело врача - подробно расписать, кому и что колоть, все остальное лежит на медсестрах. .
- А медсестра может по дружбе попросить санитарку: "Зин, ты там за меня колони..."?
- Бывает. Выходные вообще - тяжелые дни.
- Ага, - понимающе сказала Даша. - И спят блаженненько, и водку иногда попивают, а то и трахаются на рабочем месте, коли до понедельника начальства не будет. Да и само начальство тоже люди. Словом, мы подходим к банальной истине: в том. что больная умерла вечером в воскресенье и пролежала до утра понедельника, нет ничего из ряда вон выходящего?
- Я бы не сказал, что это обычная вещь, но подобное то и дело случается. Без всякого злого умысла и заговоров.
- Пойдем дальше, - сказала Даша. - Давайте-ка все же проработаем вариант заговора - или, говоря не так пышно, того, что у нас в конторе именуется "преступным умыслом". Да не дергайтесь вы, вас лично я пока ни в чем таком не обвиняю... Предположим, я работаю у вас. Врачом, санитаркой, медсестрой... И мне позарез нужно вколоть Беклемишевой какую-то гадость, которую ей вовсе не прописывали, поскольку от этой гадости любой тут же загнется. Трудно мне будет подменить ампулу?
- Не особенно, - сказал он, отводя глаза.
- Все равно, медсестра я с допуском, санитарка или врач?
- Без разницы. Вот только, осмелюсь заметить, у санитарки и медсестры, не в пример больше возможностей, чем у врача... Я же говорил - врач с медикаментами, предназначенными для конкретного больного, практически не соприкасается. В отделениях для тех, кто поспокойнее, больные сами ходят в процедурный кабинет, а у нас колют в палатах, вот и вся разница...
"Оба караульных для порядка каждый раз смотрели, какие ампулы принесли Беклемишевой, - вспомнила Даша. - Но фармацевты из них никудышные, к тому же иные лекарства сплошь и рядом находятся в немаркированных ампулах, да и не проверишь предварительно на себе, это же не пища за королевским столом, которую в былые времена пробовала куча народа. Мать твою, как легко совершить в психушке заказное убийство, не нужно бегать с автоматами..."
У собеседника был вид человека, которому предстоит принять незамедлительно серьезное решение. И он решился:
- Я полагаю, не было нужды в такой изощренности... То есть в подмене ампул.
- Так-так... - поощряюще сказала Даша, мгновенно насторожив уши. - Без всякого яда? Это как?
- Можно было сделать все совершенно иначе. Достаточно всего-навсего не сделать нужного укола. Понимаете, многие наши медикаменты вводятся в комплексе. Потому что у многих есть побочные эффекты. Скажем, для поддержки сердца колется строфантин, но параллельно с ним вводится так называемый корректор. Строфантин без корректора как раз и может вызвать остановку сердца. Улавливаете?
- Улавливаю, - медленно сказала Даша. - Значит, я вкалываю этот ваш строфантин, но корректор оставляю у себя в кармане - и преспокойно ухожу... А человек умирает.
- Да.
- А может какой-нибудь анализ определить, что именно в тот день человеку не кололи корректор?
- Очень сомневаюсь. Вряд ли.
"Великолепно, - подумала она. - Не больничка, а полигон для идеального убийства. Никаких концов не сыщешь..."
- Беклемишевой назначали строфантин?
- Да. Ежедневно. Дарья Андреевна, нужно как-то постараться объяснить все отцу...
- Успокойтесь, - хмыкнула она. - Начальство велело здесь поставить наряд омоновцев, скоро подъедут. Мы ведь не звери, понимаем ваши... проблемы. Точнее, щекотливость вашего положения, - добавила она без намека на сочувствие. - Не попрет Беклемишев на автоматчиков, не настолько он глуп... И еще один вопрос, быть может, неделикатный... Как по-вашему, она и в самом деле была больна или симулировала?
- Симулировала? Я о таком аспекте как-то не думал. Никто не требовал от меня подобных умозаключений...
- А работы у вас выше крыши, - закончила за него Даша. - Теперь поставим вопрос иначе - предположим, она с самого начала была здоровее нас с вами. Но старательно симулировала. Это трудно?
- Если не ставят задачу определить симуляцию - не особенно. Отец особо подчеркивал, чтобы ее не трогали, не беспокоили...
- А лечение как-то влияет?
- Простите?
- Очень трудно было бы продолжать симулировать, получая ваши уколы во всем объеме? Подумайте хорошенько.
Думал он минуты три. Пожал плечами:
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 [ 18 ] 19 20 21 22 23 24 25 26 27
|
|