Чтение 18–й страницы книги ~Сознавайтесь, Флетч~

Брился он, похоже, квадратно-гнездовым методом и островки гладкой
кожи соседствовали с полями щетины. Лет пятидесяти с небольшим, нос и
подбородок покрывали угри с черными головками. Воротник рубашки
обтрепался, лацканы пиджака залоснились, а на самой рубашке, обтягивающей
выступающий живот, остались следы от тех блюд, что откушал мистер Уэйнрайт
в последние дни. От томатного соуса до яичного желтка.

- Это наш главный специалист по искусству, Чарльз Уэйнрайт, Ральф, -
заговорил Джек, - Чарльз, это Ральф Локе из Чикаго, он готовит статью.

Флетч уже смирился с тем, что придется пожать Уэйнрайту руку, но тот
даже не шевельнулся.

- Помоги ему всем, чем можешь, а?

- С какой стати?

Джек не сразу понял, что вопрос поставлен серьезно.

- Потому что я прошу тебя об этом.

- И все же я не понимаю, почему должен пахать за кого-то. У меня
полно своих дел.

Флетч поспешил вмешаться.

- Честно говоря, я не пишу статью, мистер Уэйнрайт. По Чикаго прошел
слух, что один из бостонских торговцев произведениями искусства собирается
подарить картину городскому музею, и издатель попросил меня заглянуть к
вам и разобраться что к чему.

- Что значит, разобраться? Вы хотите, чтобы я написал об этом статью?

- Если этот тип действительно намерен подарить Чикаго картину, я
думаю, лучше вас никто об этом не напишет.

- Кто это?

- Хорэн.

- Ронни?

- Его так зовут?

Не скрывая своего отвращения к Уэйнрайту, Джек повернулся к Флетчу.

- Ну, я пошел, - и выскочил из маленького кабинетика, заваленного
газетами и книгами. И то и другое покрывал толстый слой пыли.

Уэйнрайт сидел за столом. А вокруг громоздились бумажные кипы.

- Я знаком с Ронни с незапамятных времен.

Флетч огляделся, но не обнаружил свободного стула.

- Мы вместе учились в Йеле.

- На гигиеническом факультете?

- Полагаю, будь у него на то желание, он мог бы подарить картину
Чикаго. Не пойму только, с чего бы оно могло у него возникнуть.

- Старый город еще привлекает людей. Парное мясо, свежий ветер,
знаете ли. Будоражит кровь.

- Может, Грэйс была как-то связана с Чикаго. Ее семейство нажило
состояние на резине. Грэйс Галкис. "Галкис Раббер".

- Что-то я вас не понимаю.

- Ронни женился на Грэйс после войны. Когда писал докторскую
диссертацию в Гарварде.

- И она богата?

- Была богата. Умерла через несколько лет после свадьбы. Одна из этих
ужасных болезней. Рак, лейкемия, что-то в этом роде. Ронни не находил себе
места от горя.

- И разбогател.

- Полагаю, он унаследовал ее деньги. Примерно в то же время создал
галерею. Как вы понимаете, жалованья преподавателя Гарварда для этого бы
не хватило.

- Больше он не женился?

- Нет. Появлялся в обществе со многими женщинами, но никому не
предлагал руки и сердца. Вы слышали о нефритовой "Звезде Ханэна"?

- Что это такое?

- Большой кусок нефрита. Знаменитое украшение. Принадлежало Грэйс.
Интересно, где теперь эта "Звезда". Надо спросить Ронни.

- Вы спросите его, что он сделал с драгоценностями жены?

- Ну зачем же так грубо. Можно подобрать другие слова.

- Получается, что у Ронни много денег.

- Не знаю. Неизвестно, какую часть наследства получил он, а какая
вернулась в сундуки семейства Галкис. Об этом не распространяются вслух,
особенно в Бостоне. Вы же знаете, что произошло с деньгами после
пятидесятых годов.

- До меня доходили какие-то слухи.

- Живет он хорошо, в своем замке на Ньюбюри-стрит, где находится его
галерея. Два верхних этажа - его апартаменты. Ездит на "роллс-ройсе".
Каждый, сидящий за рулем "роллс-ройса", должен разориться.

- Нет ли у него другого дома?

- Может, и есть. Не знаю.

- Я хочу сказать, не может же он все время жить над магазином.

- О другом его доме я ничего не слышал.

- Его призывали на военную службу?

- Да. Воевал на флоте во вторую мировую войну. На Тихом океане.
Служил адъютантом адмирала Кимберли.

- До того, как женился на Грэйс Галкис?

- Да.

- Кто же помог ему получить такое теплое местечко? С улицы в
адъютанты адмиралов не попадают.

- Он же учился в Йеле, - напомнил Уэйнрайт. Обходительный,
симпатичный парень. С прекрасными манерами.

- Откуда он родом?

- Точно не помню. То ли из Мэна, то ли из Вермонта. Забыл. Но деньги
за ним не стояли. В Йеле он слыл бедняком.

- Ясно.

- Он до сих пор преподает в Гарварде. Обзорный курс живописи для
первокурсников. Написал пару занудных книг.

- Занудных?

- Академических. Я не смог дочитать их до конца. Есть такие книги, в
которых автор тратит сто пятьдесят тысяч слов, чтобы поправить мнение
человека, никогда не считавшегося авторитетом.

- Действительно, занудство.

- Вас зовут Ральф Локе?

- Да.

- Какая газета?

- "Чикаго пост".

- Вы пишете об искусстве?

- О нет, - покачал головой Флетч. - О спорте. Хоккее.

- Вульгарно.

- Грубо.

- Примитивно.

- Но читают, - подвел черту Флетч. - Раз вы пишете о живописи, у вас,
должно быть, обостренное чувство цвета, перспективы.

Грязный человечек, сидевший в грязной комнате ни оспорил его слова,
ни согласился с ними. Просто промолчал.

- Расскажите мне о галерее Хорэна. Она процветает?

- Кто знает? Ронни умеет показать товар лицом. У него не выставочная
галерея. Попасть в нее можно только по приглашению. Клиенты у него в
разных странах, все сделки заключаются в глубокой тайне. Хорэн очень
скрытен. Возможно, он заработал миллионы. Возможно, сидит без гроша. Я
понятия не имею о его истинном финансовом положении.

- А каково ваше личное мнение?

- Ну, на рынке сбыта произведений искусства в последнее время
отмечались и спады, и подъемы. Поначалу появились японцы и начали закупать
все подряд. Потом, правда, некоторым из них пришлось продавать. За ними
последовали арабы, набитые нефтедолларами. Многие японцы недостаточно
хорошо разбирались в западном искусстве. А ислам запрещает изображать
людей и животных. Отсюда и неожиданные отклонения от привычной нам шкалы
ценностей. Некоторые их уловили и озолотились. Другие ошиблись, и
проиграли.

- И вы не знаете, чего добился Хорэн?

- Нет. Но меня заинтересовали ваши слова о том, что он собирается
подарить картину музею в Чикаго. Пожалуй, я упомяну об этом в своей
колонке.

- Обязательно упомяните, - Флетч попятился к двери. - Премного вам
благодарен за помощь.

ГЛАВА 19

Вслед за Флетчем детективы в штатском по запруженным транспортом
улицам доехали до его дома на Бикон-стрит.

После общения с Уэйнрайтом Флетчу более всего хотелось встать под
душ.

Захватив с собой последний выпуск "Бостон стар" (четверть первой
страницы занимало убийство в ванной женщины - члена Городского совета),
Флетч пешком поднялся по лестнице, огибающей шахту лифта и остановился
перед дверью своей квартиры.

Миньон не залаял.

Помывшись, он вновь вышел в коридор, осторожно притворив за собой
дверь.

Нажал кнопку вызова лифта. Скрипя, кабина поднялась на шестой этаж.

Открыл забранную железной решеткой дверь. С грохотом захлопнул.
Выждав пару мгновений, позвонил в квартиру 6А.

Джоан Уинслоу потребовалось немного времени, чтобы добраться до двери
и открыть ее.

- К сожалению, я захлопнул дверь, забыв ключи внутри, - Флетч
изобразил на лице растерянность. У вас, случаем, нет ключа от 6В?

От Джоан пахло джином и освежителем воздуха. Изпод юбки выглядывал