было бы проводить соревнования по плаванию. Тут были и кабинки для душа, и
сауна, и какие-то принадлежности для массажа, и зеркала. Жаль, что мы
торопились, поскольку все-таки побаивались всяких штучек со стороны Лопеса,
и потому вышли из ванной довольно быстро. Нас просушили фенами, из трубы
слева от входа нам довелось вынуть чистое белье и верхнюю одежду, а
специальный автомат почистил до блеска наши ботинки.
испытание вы, кажется, выдержали.
- прошу в столовую. Столовая!
вход в спальню, поднялось зеркало на противоположной стене, и открылся ход в
столовую.
лжеокна были устроены с трех сторон, но иной формы - стрельчатые. В
промежутках высились не то статуи рыцарей, не то просто доспехи, на стенах
висели щиты, копья, мечи, алебарды и тому подобный металлолом. В общем, было
красиво.
немедленно реквизировать!
на пульте кнопки, чтобы получилось 1931.
телеэкран, на котором засветилась надпись: "Видеоменю".
быстро сказал Лопес Капитану, - вы должны будете сказать "да" или "нет". А я
повторю их для машины.
различных супов, семь вторых, одно другого лучше, изысканнейшие сладкие
блюда, закуски, вина и фрукты. После каждого видения, от которого у всех нас
разыгрывался аппетит, Капитан требовал, чтобы все, кто хочет это есть,
поднимал руки, а Лопес тут же кричал компьютеру: "Да! Двенадцать!" или: "Да!
Семь!" Столько блюд каждого вида потом и появилось, когда из камина выехал
стол.
инородное. К тому же почти все держали под рукой оружие. Вероятно, мы все
еще ждали подвоха, а особенно Капитан. На сей раз он принял менее серьезные
меры предосторожности, но мне от этого было не легче.
жаркое и холодную телятину, пить из хрустальных бокалов французские,
итальянские и испанские вина... Капитан, Комиссар, Камикадзе, Малыш, Пушка,
Китаец Чарли, носильщики, которых звали Хорхе, Хуан и Хосе, не говоря уже о
Лопесе с Марселой, - все жрали и пили, а я стоял с автоматом на изготовку,
как болван, и глотал слюнки, поскольку больше глотать было нечего. Когда
кто-нибудь уж очень смачно чавкал, у меня появлялось желание - и притом
горячее! - высадить все сорок пуль из магазина по этим сытым и довольным
рожам. Если я не сделал этого, то только потому, что успокаивал себя одним
соображением: если бы командир наш поставил бы на мое место кого-нибудь
другого, то это он бы держал сейчас всех под прицелом. В том, что у меня
хватит сил дотерпеть это издевательство, я сомневался, но в том, что
кто-нибудь другой, кроме меня, давно уже порешил бы всю эту жрущую братию, -
я не сомневался ничуть.
обмякать на стульях. Кое-кто с ходу начал клевать носом, и я подумал, что
Лопес вполне мог накормить их всех снотворным или чем похуже. Последнее
опасение возникло тогда, когда Капитан поинтересовался, нет ли в этом доме
сортира.
нетрудно запомнить, Капитан.
могут воспользоваться услугами этого учреждения.
Лопесу руку, - впрочем, по времени это был скорее завтрак. Мои люди всю ночь
не спали и им необходим отдых.
мейсенскими сервизами, стоявшая между двумя рыцарями, опустилась под пол, и
за ней оказался проход в комнату, похожую на нечто вроде уютной казармы с
десятью откидными лежаками, на которых имелись простыни, подушки и матрацы.
Успокаивающе шумел кондиционер, а псевдоокна немного напоминали тюремные,
поскольку на них были решетки.
Настоящая только решетка.
несколько поморщился при виде этого помещения. Уж очень оно напоминало
тюремную камеру. У него в голове опять зашевелились подозрения, и это
отрицательно сказалось на моем положении.
хотелось бы с вами расставаться. Поймите меня правильно: я хотел бы, как и
мои люди, спокойно отдохнуть несколько часов. Поэтому, как мне кажется, вам
придется отдохнуть вместе с нами.
Капитана в его подозрениях. - Там только десять постелей, я буду вас
стеснять...
моих людей нет гомосексуалистов, и вам нечего опасаться за свою
девственность. Кроме того, один боец будет охранять здесь, в столовой, а
другой - за стеной, в спальне, где будет находиться ваша дама... Таким
образом, здесь, в этой камере, освободятся сразу две койки, и вы сможете
спать хоть на обеих сразу!
кисловатый вид, будто он вместо стакана содовой с сиропом выпил стакан
уксуса с перцем.
оставьте открытой дверь в спальню из столовой!
не суждено. Капитан боялся снотворного в кушаньях и надеялся только на меня.
поешь. За тобой мы будем как за каменной стеной. А милая девушка, надеюсь,
послужит гарантией благоразумия для сеньора Лопеса.
Марсела скромненько потупилась и пошла в спальню. Лопеса Капитан неотвратимо
увел в "камеру", а в столовой оставили дежурить Пушку.
возможной обороны и для наблюдения. Наилучшим местом мне показался угол
между двумя зеркалами слева от двери в столовую. Конечно, в этой чертовой
норе противник мог появиться откуда угодно, в том числе и из-под пола и с
потолка, но все же я чувствовал себя более уверенно именно между зеркалами,
потому что уже знал, что за ними обычно прячутся двери. Кроме того, я знал,
что за одним зеркалом - подземный ход, ведущий к вагончику и далее - к
маисовому полю, а за вторым - ванная. Куда вели те двери, что были за двумя
зеркалами, между которыми я засел, мне было неизвестно, но зато у меня было
несколько гранат, которые я легко мог бы бросить в любую из двух дверей,
если они, конечно, существовали. Обилие зеркал в этой комнате было очень
полезным: это давало возможность видеть все, что скрывалось за различными
столиками, креслами, пуфиками и прочим "рельефом". Если бы неприятель вылез
из-под пола, то я бы его сразу заметил. Кроме того, это позволяло все время
видеть Марселу. В принципе я не ждал от нее особого подвоха, но дать ей
возможность исчезнуть я не имел права.
столика с мраморными крышками, вполне способные удержать удар автоматной
пули, я повалил набок, сделав из них щит, а несколько пуфиков должны были
сыграть роль мешков с песком.
Разумеется, при этом она ни на секунду не выпадала из поля моего зрения. На
ее прелести, которые, впрочем, полностью не показывались, мне было
наплевать, ибо я испытывал только желудочный голод и никакого другого. Скажу
больше, любоваться этим стриптизом мне было просто тошно. Однако я не знал,
насколько хорошо моя подопечная осведомлена об оборудовании этой комнаты. К
примеру, в ночном столике у Лопеса мог лежать пистолет или какая-нибудь
штуковина, бесшумно стреляющая ножевыми лезвиями. Мог оказаться там и
какой-нибудь пульт, включающий лазерный душ... В общем, я не опасаюсь
обвинений в том, что вел себя нескромно.
прогулка с Лопесом была так грубо прервана. На ее лице читались злость и
неприязнь. Она была убеждена, что я рассматриваю ее из чисто плотских
побуждений, хотя идея улечься спать раздетой принадлежала только ей и никому
больше. К тому же спать она улеглась в таком костюме, что надо было обладать
незаурядным зрением, чтобы его заметить. Бюст ее, весьма объемный, был на
пределе возможности упакован в такое мизерное количество материи, что я
испытывал к нему невольную жалость. К тому же весь ее купальный костюм был
телесного цвета и на фоне смуглой кожи креолочки смотрелся, как незагоревшие
пятна.
кровати и набросив на себя легонькую бело-розовую простынку. Улегшись, она
потянулась к какой-то кнопке, но я скомандовал: