Поэтому, может быть, не стоит слишком тут распоряжаться.
что мы здесь?
спать. И сегодня пыталась, но ничего не получилось.
его чинить...
пришли сюда и когда легли спать. Может быть, еще слишком рано.
Меня наверняка уволят. Господи, я вела себя как дура! Следила за порядком и
сама потерялась... Срам!
огорчать. - Вы вели себя так храбро, что просто ужас.
сюда вовсе, а мирно провели бы ночь каждый у себя дома. Точнее, наверно, еще
спали бы, потому что сейчас по моим часам пять утра. Они водонепроницаемые и
не остановились.
кто-нибудь был бы...
считать, что все хорошо кончилось.
тебя родителям... Господи! Ведь все произошло из-за какой-то дурацкой
сумочки! Когда все кончится, я повешу ее на видном месте, чтоб она
напоминала мне, куда ведет упрямство.
их потерять. Восстановить их стоило бы большой волокиты. Слава Богу, что я
догадалась запаять их в полиэтилен, а то их размочило бы водой.
не изменилось - в глубине стоял ящик.
было. Только кольцо на торце, прицепленное к небольшому выступу с дыркой. Мы
подняли ящик, ничего внутри не забрякало и даже не зашуршало. Но он был явно
не пустой, в нем было верных семьдесят фунтов веса. Кроме того, было
непонятно, из чего он сделан. На эбонит этот материал походил только с виду.
Но был явно более прочный. Однако это был и не металл, покрашенный черной
эмалью, потому что не было металлического звука, когда я пощелкал по нему
ногтем.
гараж? А вот этот ключ на связке, похоже, от зажигания, - прикинула Тина. -
Давай сядем на машину. Ведь эта дорога, скорее всего, ведет на свежий
воздух. Я думаю, мы сумеем объяснить охранникам на выезде из туннеля, в
какую историю влипли.
машины. В боксе стоял "Форд-эскорт" 1967 года. В баке было пять галлонов
бензина, и этого, наверно, с избытком хватило бы, чтоб доехать до выезда из
этой чертовой горы.
внешние ворота ангара и затем покатили по асфальтированному туннелю.
стену с тяжелыми стальными воротами...
кровати. Только после этого я сообразил, что на мне даже трусов нет и здесь,
в натуральной яви, я проснулся не менее голым, чем Майк Атвуд в липовой.
сумел отыскать рукава и затянуть пояс. Нос отчетливо чуял запах гари. За
окном была ночь, но багровые отсветы зарева были хорошо заметны на стеклах.
обойтись без поддержки, ноги меня вполне прилично держали, я думаю, что не
только ходить, но и бегать смогли бы, но разве не приятно обнимать наяву
очень симпатичную девушку после того, как видел во сне такие соблазнительные
вещи, причем глазами еще не шибко сведущего, но очень заинтересованного
подростка?
что более точно, - подожженный муравейник. У лифтов сгрудились каталки и
кресла с неходячими, толпа тех, кто мог передвигаться самостоятельно,
двигалась к лестнице. Тут были всякие типы из разных отделений: топали на
костылях и с тросточками перебинтованные пациенты травматологии, прижимая к
животам бутылки с резиновыми трубками, ковыляли прооперированные почечники,
шаркали ногами сморщенные, как сушеные грибы, престарелые пациенты
геронтологии. Кому-то помогали сестры и сиделки, а кто-то шел сам. Мне стало
стыдно. Я-то был почти здоровый, а тут доходяг полно.
наверно, около сотни человек - запрудил лестницу, и двигаться по ней можно
было только очень медленно. Тот, кто соорудил это семиэтажное здание
клиники, явно не рассчитывал, что оно может загореться. Само собой, конечно,
что он не знал, наверно, сколько народа будет лечиться в полубесплатной
университетской клинике имени местного Николы Угодника.
наконец-то узнал, располагалась на краю просторного тропического парка,
окружавшего здание университета. Горело где-то на пятом этаже.
Асфальтированная площадка для стоянки автомашин напротив главного входа в
клинику была забита людьми и техникой. Полицейские, свирепо покрикивая,
требовали от владельцев автомобилей срочно убрать их, чтобы они не мешали
пожарным. Врачи, сестры, санитары распихивали тяжелобольных по каретам
"скорой помощи", которые развозили их по всяким прочим медучреждениям. Кроме
того, врачи и сестры, имевшие собственные автомобили, тоже увозили с собой
по три-четыре пациента. Но толпа не убывала, потому что из дверей клиники
выходили десятки людей.
лестницу и бодро заливали огонь из брандспойтов. Однако если в тот момент,
когда я вышел из здания клиники, языки пламени вылетали только из четырех
окон, то к тому моменту, как сестра Сусана провела меня через толпу и
усадила на складной стульчик рядом со старичками и старушками, полыхало уже
восемь.
этот бардак. Если б я знал, как пройти в российское консульство или
посольство, то, наверно, удрал бы. Даже в одном халате на голое тело. В
темноте не очень заметно. Но куда идти, я просто не знал.
выскочила сестра Сусана и подбежала ко мне.
парень в рубашке с короткими рукавами. Я полез в дверь, мне помогли сесть в
середину заднего сиденья.
Автомобиль тронулся с места и, лавируя среди эвакуированных больных, не
спеша покатил к воротам. Там пришлось постоять, пока выезжали другие машины.
Оказывается, у ворот располагался регистратор, который о чем-то справлялся у
водителей и что-то им выдавал.
мужчины.
небрежно сунул их в бардачок. Сзади загудели, поторапливая, и наш драндулет
выкатился из парка.
ранее. Дорога была узкая, двухрядная, и пятнадцать машин растянулись в
длинную кавалькаду. Похоже, мы должны были сначала совершить путешествие по
объездной дороге вокруг университета, а уж затем выбраться на авениду,
выводящую в город. Так оно и вышло.
бензином, освежал и радовал после больничного эфирно-хлораминового духа. Я
уж давно не видел ни настоящего неба, ни звезд, ни деревьев. И запаха
океана, который тут был под боком, тоже давненько не нюхал.
на него мы и собирались выехать.
одна за одной поворачивали на четырехлепестковую развязку, сначала проезжали
в туннель, проделанный под высокой насыпью, а потом по спиральному витку
выкатывали наверх и устремлялись по шикарной, ярко освещенной шестирядке в
направлении городских огней, видневшихся километрах в двух-трех от
университета. Надо думать, это был деловой центр здешней столицы
Сьюдад-Гран-Кальмаро. По бокам сквозь густую растительность просвечивали
Черепнин Владимир
Конан-Дойль Артур
Орлов Алекс
Посняков Андрей
Соломатина Татьяна
Сертаков Виталий