передумаешь?
изобразила улыбку. - И еще раз убедилась, что права, принимая это решение.
Не передумаю.
материал, который запрятан у него, увидит свет. Потом он пригрозил, что если
я хочу остаться не покалеченной, то лучше мне не встречаться с тобой и даже
не разговаривать. Он орал на меня, Дэнни. - Она вздрогнула. - Бормотал о
своей сестре и о том, что она может сделать своим ножом!
защита, Дэнни. Из меня не получится героини - он запугал меня. И думаю, он
выполнит, что сказал. Я хочу, чтобы ты был рядом со мной с этой минуты.
разобью ему нос еще раз. Глаза у нее стали круглыми.
переносицу.
тобой на сцену.
сказала она. - Я с ним договорилась. Он хороший парень и хорошо ко мне
относится. - Она прочла вопрос у меня в глазах и сделала вид, что
рассердилась. - Я защищала его во всех стычках с Донной Альбертой во время
репетиций, вот и все!
ты не рассердишься, если я задам тебе один вопрос? Иначе любопытство меня
доконает.
несовершеннолетних. Я отбывала срок, когда мне было семнадцать. Пятнадцать
месяцев. Под своим настоящим именем, разумеется. Джани Риговски - звучит,
правда? - Она невольно улыбнулась.
заурядной певички в какой-нибудь мыльной опере, но для меццо-сопрано!..
людей. Иначе как бы он заполучил столько крупных имен и вынудил их работать
на себя?
консультантом, когда я в первый раз появился в конторе Харви.
и написала это заявление.
близок со своим клиентом. Ее глаза хитро блеснули.
забывайте, что я сейчас так стара - вполне гожусь вам в матери!
***
двадцать секунд своего времени - вполне достаточно, чтобы сказать "Привет!"
и засунуть меня в один из углов своих владений, предупредив, чтобы я как
можно дальше держался от него самого. Панель управления сценой перед ним
выглядела не менее сложной, чем панель реактивного лайнера, так что я мог
ему только посочувствовать. Передо мной был отличный вид на сцену через
стеклянное окно.
придурок сказал мне, что это история жизни первой стриптизерки. Так что я
мог следить за оперой без проблем. Она довольно точно повторяла пьесу,
поэтому мне не нужно было гадать, о чем поют певцы, которые исполняли свои
арии на немецком. В этом отношении мне повезло, тем более что я никогда не
учил немецкого.
атмосферу нарастающего напряжения.
огонь и секс, подчеркивая ее отношения любви-ненависти с Иоканааном. Рекса
Тайболта с трудом можно было узнать в пророке с бородой и вдохновенным
взглядом. Луис Наварре, загримированный, как и Марго, чтобы выглядеть на
двадцать лет старше, был достойным и трагичным Иродом.
чтобы те почувствовали, что не зря их заплатили, может, для разнообразия. Во
всяком случае, когда зажгли свет, Алекс вздохнул с облегчением.
Она продержалась всего пару вечеров - стали кричать о морали и всем таком
прочем. "Надушенный декаданс" - так отозвался о ней один критик. Неплохо,
а?
и встретил по дороге Рекса Тайболта. Судя по всему, он не особенно
обрадовался нашей встрече.
Я... - Он внезапно замолчал, уставившись на что-то позади меня, затем быстро
ушел.
белый пластырь, подчеркивающий мутный цвет его глаз.
захочешь близко подойти к ней, тогда я сделаю тебе горб на спине, чтобы
твоему носу не было скучно!
вдруг передумал и быстро удалился. К тому времени, когда я добрался до
гардеробной Марго, ей пора уже было возвращаться на сцену, так что мне
осталось только проводить ее и снова забраться в будку Алекса.
таким вдохновенным, что публика затаила дыхание. Во всем театре воцарилась
полная тишина. Напряжение нарастало с каждым сбрасываемым покрывалом.
Наконец последнее из них мягко упало на пол, оставив ее в крошечном
телесного цвета бюстгальтере и трусиках, которые были почти не видны
публике. Ее голова медленно наклонилась к Ироду, и ее бесподобно изогнутое
тело застыло в позе покорной просьбы. Под ярким белым светом ее тело
превратилось в мраморную статую, в которую вдохнул жизнь какой-то языческий
бог.
клавиатуре. - Она могла бы заработать миллион в эстрадном шоу!
чтобы снова осознать происходящее. Мне тоже. Саломея потребовала голову
Иоканаана, Ирод почувствовал первые угрызения совести. Лампы постепенно
погасли, и палач исчез в темном провале посредине сцены, который должен был
обозначать дверь в темницу, где был заключен Иоканаан. А когда Саломея
потребовала принести ей голову Иоканаана, свет на сцене полностью погас.
Через пять секунд луч голубого света озарил напряженную, опустившуюся на
колени Саломею перед темным провалом. Дрожь пробежала по залу, когда рука
палача медленно появилась из темноты, неся серебряный плоский поднос, на
котором покоилась голова казненного. Я вспомнил, как Рекс Тайболт говорил
мне, что гипсовая голова была чертовски точной копией, - так оно и было.
Саломея схватила ее и тут же уронила.
обязательно разобьет ее в день премьеры, но почему именно сейчас?
вдруг рухнула на пол.
за что такое несчастье случилось со мной?
Наконец Луис Наварре разгадал неистовую подсказку Алекса, и действие
дотащилось до развязки, когда солдаты ринулись на сцену, накрыв Саломею
щитами.
поднимали. Я последовал за Алексом, который бросился к тесной кучке людей на
сцене, столпившихся вокруг неподвижного тела Донны. Когда я протолкался
туда, Марго стояла около нее на коленях. Она посмотрела на меня с надеждой:
оборвался, она взглянула на голову, лежавшую на полу рядом с Донной
Альбертой. Даже под гримом было видно, как побледнело лицо Марго, в глазах
застыл ужас.
темной блестящей луже.
Глава 10
Конюшевский Владислав
Шилова Юлия
Махров Алексей
Якубенко Николай
Шилова Юлия
Сертаков Виталий