хлюпала грязно-коричневая от жидкого торфа вода, но еще два шага - и
вокруг стоят молоденькие елочки, а земля приятно твердая, не качается и не
плюется вонючими фонтанчиками при малейшем движении.
зачем оставаться в гнилом и жутком болоте. Но тот, в свою очередь,
радостно пригласил их к себе. Ему, Болотничку, совершенно непонятно, как
можно променять такое уютное, восхитительно заросшее тростником болото на
мрачный и угрюмый лес, в котором и лягушек-то не водится. Словом, когда им
надоест противная твердая земля, постоянно набивающая мозоли, он,
Болотничек, всегда рад... Он поможет, накормит, напоит, выведет.
Расстались они совсем дружески.
не мог слышать. - Долг помогать слабым... Да его одним щелчком перешибить
можно, а туда же лезет! Спаситель!
сих пор по Болоту.
фоне пестрого качающегося камыша можно было различить, только твердо зная,
что она здесь есть, тихо сказала:
новость. Можно надеяться, что однажды это болото все-таки высохнет. Оно не
может, не должно быть вечным. - Рюби горестно усмехнулась. - Правда, для
этого необходимо заткнуть Бездонный Провал. Но в конце концов, нет ничего
невозможного...
Вперед. - Потом оглянулся. Над Большим Болотом стояла слабо светящаяся
синим стена тумана. Он вздрогнул. - Подумать страшно, столько шли...
Неделю? Две? Три? Сказал бы кто-нибудь, что можно на болоте прожить
столько - не поверил бы. Нанюхались же мы там всякой гадости...
оживленным и шумным. Даже странно было вспоминать давние рассказы об
угрюмом, мрачном, пугающем Кромешном Лесе. Какой же он Кромешный, если
солнце светит так ярко и жарко? Весело трещат птицы. Лес полон шорохов и
незнакомых голосов, ветер игриво треплет высоченные ели за колючие вихры
на макушках, а внизу тихо и уютно. Приятно пахнет нагретой смолой, чуть
приторно - теплой хвоей, кружится голова, на прогалинах порхают
разноцветные бабочки, мелькает пушистый флажок беличьего хвостика... Для
Хани это был просто праздник. Так приятно шагать по густой упругой траве,
любоваться цветами.
Однажды они ощутили на себе чей-то пристальный, недобрый взгляд. Хани даже
почувствовал страх, сковывающий движения. Древний страх, откуда-то из
далекого прошлого. Затем в густой тени мелькнули бесшумно два пылающих
изумрудным огнем глаза. Уловив замешательство Хани, Рюби совсем
по-мальчишечьи свистнула. Резко, пронзительно, угрожающе. В ответ
раздалось недовольное ворчание, и, раздвинув ветки сильным упругим телом,
неслышно ступая толстыми лапами, вышла большая рысь. Она топорщила
бакенбарды и утробно урчала. Рюби сказала ей что-то, рысь неодобрительно
фыркнула и степенно ушла обратно в чащу.
удивления Хани.
правда, но все-таки мы не чужие друг другу.
начал ворчать, что знай он заранее о том, как далеко придется тащиться,
отказался бы наверняка. Однако он первый поторапливал остальных на
привалах, когда, по его мнению, Хани и Рюби засиживались слишком долго.
сверкали звезды. Заметно похолодало, хотя сразу после выхода из болота
было просто жарко, как и положено летом. Это встревожило Рюби. Хани же
воспринимал это как положенное. Ему передалось спокойствие брата. И увидев
однажды утром серебристый налет инея на хвое, он ничуть не удивился.
Позади были более удивительные вещи, чем летний заморозок.
ногами похрустывали тоненькие льдинки. Солнце грело заметно слабее и
только к самому полудню растапливало их своими скупыми лучами. А еще через
день над лесом повисла реденькая, поблескивающая сеточка снегопада. На вид
совсем непрочная, она оказалась сильнее солнечного света. Пороша мягкой
меховой пеленой укутала поляны и перелески, пока еще не в силах пробиться
под деревья. Она одела муравьиные кучи, ветви деревьев ближе к вершинам.
Ветер то и дело стряхивал ее, и снег сыпался за шиворот колючим дождем.
Чани недовольно морщился и ворчал, что впервые посреди лета видит падающий
снег.
представляя, о чем говорит. Но такое объяснение отвечало на все вопросы:
темные силы - и все тут.
готовила ночлег, произнося множество заклинаний. Вероятно, лагерь окружала
непроницаемая магическая стена, защищавшая от внезапных нападений.
тягучие, заунывные звуки, которые легко можно было спутать с воем ветра.
на юг.
меча, шагнул в крутящиеся вихри пурги.
малейшего внимания на них.
утоптанный снег, на котором дымились пятна едкой, невыносимо холодной
зеленой крови. Там, где эта кровь попала на валежник, сухие ветки
размякли, превратившись в противное, полужидкое месиво.
единого звука, даже метель стихла. Холодная, морозная ночь. Кажется, сами
звезды от холода начали похрустывать, замерзая.
крошечных следов.
она бросилась по следу, подсвечивая себе трещащей головней. Хани,
недоуменно покрутив головой, последовал за ней. Подбежав к гигантскому
выворотню, Рюби остановилась, разглядывая щетинящиеся во все стороны корни
и сучья. Следы уходили вглубь, под ствол. Но там весь снег был изрыт
волчьими лапами.
увидел, как в уголке глаза у нее блеснула слезинка. Или это ему только
показалось в неверном, пляшущем свете горящего полена?
Хани и, опустившись на колени, ловко скользнула под ствол. Когда она
поднялась, на руках у нее лежал черный пушистый зверек с длинным пышным
хвостом. Хани никогда таких не видел. Зверек смотрел прямо перед собой
тусклым неподвижным взглядом. Он не сопротивлялся, не пытался вырваться,
только мелко дрожал.
маленький.
глядевший на их хлопоты, сам вызвался дежурить. Хотя Рюби уверяла, что
волки больше не вернутся, он не захотел рисковать и остался подбрасывать
сушняк в костер. Зверька укутали потеплее, он быстро уснул. Но и во сне
продолжал переживать погоню - вздрагивал и постанывал.
Акунин Борис
Эриксон Стивен
Корнев Павел
Лондон Джек
Прозоров Александр
Шилова Юлия