Чтение 18–й страницы книги ~Смерть этажом ниже~

американская? Или сионистская? Замечательное об(r)яснение.

- Надо позвонить на биокомбинат, - сказал Гронский. - Может,
у них выброс?

- Вот и займитесь, - сказал Спиридонов.

Одна из толстых женщин громко рыдала, прислонившись к стене.
Гронский подошел к ней. Он сказал:

- Верочка, не надо.

- Милиция не отвечает, - сказал Шубин.

- "Скорая помощь" тоже, - добавил милиционер. - И пожарники
молчат.

- Понятно, - сказал Спиридонов. - Товарищ Шубин, пойдемте со
мной, покажете мне, что там в холле.

Шубин подчинился, подумав, правда, что даже в такой ситуации
Спиридонову, привыкшему, чтобы его провожали и ему показывали, не
проходит в голову пойти посмотреть на холл одному. Шубин понимал,
что это происходит не оттого, что спиридонов боится - он не
производил впечатления пугливого человека. Просто он не привык
действовать без человека, которому в случае нужды мог бы отдать
приказание. А из окружающих он выделил себе в помощники Шубина.

Гронский взял телефонную трубку, протянутую милиционером.
Шубин последовал за Спиридоновым к лестнице.

- Осторожнее, - сказал он, когда они начали спускаться. -
Туман постепенно поднимается.

- Туман? Почему вы раньше не сказали?

- Я не уверен, что он - причина гибели людей, - сказал
Шубин, - Но там есть желтый туман, и я думаю, что люди погибли
из-за него.

Они остановились у последнего пролета. Спиридонов стоял,
уперев кулаки в бока, и медленно поворачивался, как бы впитывая в
себе зрелище.

Два человека лежали, заклинив открытую дверь лифта. Певица
из оркестра скорчилась в дверях ресторана, и блестки ее платья
мерцали в тумане золотыми звездочками.

- Мертвые, - сказал Спиридонов.

Он чуть двинул голову в сторону, чтобы вобрать в поле зрения
Шубина.

- Воняет, - сказал он. - Чувствуете?

- Да.

- Здесь всегда воняет, даже вода воняет - я уж отмечал, -
сказал Спиридонов. - А так чтобы воняло - не помню.

Шубин не стал отвечать.

- И что же вы предлагаете делать? - спросил Спиридонов.

- Надо связаться с другими районами, - сказал Шубин. - Мне
говорили, что город стоил в низине, а заводы расположены выше.

- И зачем? - спросили Спиридонов.

- Они смогут сказать причину.

- Вряд ли, - сказал Спиридонов. - Ночь на дворе. На заводах
только сторожа.

- А ночная смена?

- Сомневаюсь. Начало месяца, - сказал Спиридонов. - Но людей
поднимать надо. Добраться бы до армии.

Наверху появились Гронский, рядом его референт. Они смотрели
вниз, на холл, лица их были неподвижны.

- А вы что скажете? - спросил Спиридонов.

- Очень странно, - ответил Гронский.

Сверху послышался шум. Чей-то громкий голос кричал:

- У меня самолет через час. Вы что, не понимаете?

В ответ бубнил что-то милиционер.

- Успокойте его, - сказал Спиридонов Гронскому, тот кивнул
шестерке, который сразу сорвался с места. Шубин смотрел ему вслед.

- Чего мы стоим? - сказал он.

- Есть предложения?

Желтый туман закрутился под ногами, и Спиридонов отошел на
ступеньку выше.

- Почему мы о сих пор не позвонили в Москву?

- В Москву? - переспросил Спиридонов. Пожевал губами. -
Может быть, и в Москву.

- Зачем в Москву? - спросил Гронский. Он не возражал, он
задал спокойный вопрос, как человек, который хочет разобраться в
трудной задаче.

- В любом случае мы должны сообщить, - сказал Шубин. - Там
примут меры.

Гронский смотрел на Спиридонова. Спиридонов - на Гронского.

- Нет, - сказал твердо Гронский. - Мы не знаем ни масштабов
аварии, ни причин - ничего не знаем. Что мы скажем Москве? Что в
гостинице какое-то отравление?

- Не только в гостинице, - сказал Шубин.

- Пускай не только в гостинице. Пускай и на площади. И нас
спросят, какие вы приняли меры? И мы скажем - позвонили в Москву.
Это же, простите, несерьезно! - Гронский развел руками, чтобы все
поняли, насколько это несерьезно.

Чувствуя неуверенность Спиридонова, Гронский загремел
вопросами:

- И куда мы будем звонить в Москву? В штаб ПВО? В
Министерство здравоохранения? Куда? В ЦК?

Слова Гронского звучали разумно, но в них была ложь, в них
был страх, что сильнее страха от увиденного. Страх перед
собственной гибелью, но не физической, а моральной, карьерной,
деловой.

Вернулся шестерка с оттопыренными ушами. Он не скрывал
восхищения перед филиппикой Гронского. Радостно кивая, будто
ждал, когда начнут раздавать конфеты.

- Дело говоришь, - сказал Спиридонов. - До Москвы больше
тысячи верст. Пока мы будем дозваниваться да искать, с кем
побеседовать, утро наступит. Давайте сначала попробуем
задействовать местные силы. Чем больше сделаем сами, тем меньше
будет претензий у Москвы. Как там, Гронский, на биокомбинате? Что
тебе сказали?

- Никто не подошел.

- Это ничего не значит. Что у тебя предусмотрено на случай
аварии?

- Есть программа у дежурного.

- Ты ему приказал действовать?

- Сергей Иванович, но ведь нет аварии на моем заводе! Нет
аварии! Что-то случилось здесь, в центре. А завод вон там. Вы же
знаете.

- Так, значит, на завод ты еще не звонил? Иди звони.

Заметив, что шестерка хочет бежать за Гронским, Спиридонов
приказал ему:

- А ты, Плотников, давай в номер люкс, держи ключ! Неси сюда
бутылку и стакан.

Спиридонов посмотрел на Шубина.

- Два стакана. Нам подкрепиться надо... Так, Шубин?

- Так, - Шубину захотелось улыбнуться. В Спиридонове была
внутреняя ясность, которая позволяет подчиняться без
сопротивления.

- Гронский на завод не дозвониться, вот увидишь, что не
дозвониться. У него там тоже все дрыхнут. А мы с тобой, знаешь
что сделаем? Мы с военным аэродромом свяжемся. Здесь есть, в
Нехаловке. Пускай поднимут вертолеты и облетят город. Прежде чем
действовать, мы должны знать, с чем имеем дело. Разумно?

- Разумно, - сказал Шубин.

- Вот и я так думаю. Пошли, а то я помру от этой вони.
Мутит. Тебя мутит?

- Мутит, - сказал Шубин и отметил про себя, что ему очень
хотелось добавить "так точно"!

Наверху народу прибавилось. Гронский был у телефона. Все
смотрели на него. Эля стояла в сторонке, увидела Шубина и
обрадовалась. Но не подошла, не посмела. Она понимала, что теперь
наступило время начальников.

В стороне стояли три грузина их ресторанно компании. Они
допрашивали милиционера, хотели посмотреть, что там, внизу, но
милиционер пришел в себя и говорил властно. У лифта, где все еще
горел красный огонек, стоял второй из командировочных, что был с
Шубиным в ресторане. Надо ему сказать, что его товарищ погиб.
Потом скажу, подумал Шубин. Он хотел было подойти к Эле, но тут
Гронский громко сказал:

- Это кто у телефона? Почему не подходите? Кто, кто -
Гронский, вот кто! Что там у вас происходит?

Гронский послушал ответ. Все замерли, замолчали.

- А кто у телефона? - продолжал гронский. - Так вот,
Ховенко, выйди из дежурки, обойди территорию. Я тебе через десять
минут позвоню. А если что - немедленно отзвонишь сюда. Какой
телефон?

Гронский спросил, зажав трубку ладонью:

- Какой здесь телефон?

- Двадцать-триста четыре. Гостиница "Советская". Немедленно
отзвони.

Гронский положил трубку с таким видом, словно у него гора
свалилась с плеч.