просторной полосатой пижаме лежала на постели, выхваченная из тьмы мягким
светом луны.
комнату: в столе - пусто, под кроватью - ничего, в сумке - обычная женская
мелочь, несколько пачек сторублевок (Червонец растолкал их по своим
карманам), какая-то необычная телефонная трубка... В шкафу... Дверь
платяного шкафа скрипнула, и Маша, проснувшись, увидела спину незнакомого
человека, копающегося в ящиках.
двери и так же тихо спросил:
девчонку, а уж потом - делай что хочешь. А пока - стой под дверью и жди.
обернулся и увидел, что девчонка сидит на постели и во все глаза
рассматривает его. Он приложил палец к губам. Она кивнула и, дотянувшись
до стула с одеждой, принялась натягивать ее прямо поверх пижамы. Червонец
усмехнулся про себя: "Никто тебя насиловать не собирается". Тут из-за
двери снова раздался тихий голос Стаса:
плохо кончится. Убей ее сразу, как договаривались...
девчонке, сказал:
пальцем тебя не трону, если ты сама мне все отдашь.
она одевается из страха. Напротив, она почти не испугалась, а холодно
прикинула: если придется становиться для этого типа невидимой, есть смысл
сначала одеться. - Что я должна отдать? - повторила она, натягивая
латаный-перелатанный свитер.
драгоценности. Лучше отдай сама. Ведь если я ничего не найду, я точно убью
тебя; должен же я хоть что-то на тебе заработать.
она втиснула в ячейку аэропортовской автоматической камеры хранения; но и
желания такого у нее появиться не могло: она уже оценила обстановку и
поняла, что без особого труда сумеет избежать неприятностей.
Шахиней. И Атосом? Нет, не может быть, он здесь ни при чем".
ровно на столько, чтобы шершавые клещи его пальцев не достали ее. И
исчезла.
руках сумку и поджав колени к подбородку, сидела только что. Но увидел
только, как неестественно, сама собой шевелится постель: образуются и
распрямляются вмятины. Затем он увидел, как открылась балконная дверь... И
на удивление быстро сообразил, в чем, приблизительно, дело.
Убей ее сразу, пока видишь.
мог вернуться.
соседнюю комнату (сумку она повесила на шею, чтобы руки при лазании по
балкону были свободны), она совершенно безбоязненно повернула ключ и
шагнула в коридор... Нож, направленный ей прямо в сердце, вонзился в
покоящихся в сумке "Трех мушкетеров" и, пробив лишь обложку и несколько
десятков страниц, даже не оцарапал ее. Но она испугалась и закричала.
Белый, чертыхнувшись, выдернул нож и замахнулся для нового, на этот раз -
убийственного удара... И вдруг обнаружил, что наносить его некому.
умеет становиться невидимой", и он изо всех сил ударил ножом в то место,
где только что была девчонка. Свободно пройдя через пустоту, лезвие
намертво застряло в косяке двери.
после Белого так и остался на седьмом этаже. Она нажала кнопку, и лишь тут
ужас обуял ее. Она пыталась унять нервную дрожь, но тело не слушалось, и
зубы стучали сами собой. Она вынула из сумки порезанную книгу и сначала
поцеловала ее, а потом, листая испорченные страницы, заплакала и
засмеялась одновременно. Ее спасли "Три мушкетера". И Атос - среди них.
задумываясь, набросилась на нее. С наслаждением и остервенением принялась
она рвать на Лизе одежду. Та попыталась увернуться, но нет, наверное,
занятия менее благодарного, чем игра в кошки-мышки с невидимкой.
моменту, когда в фойе вбежал вызванный дежурным администратором
милиционер, она, лохматая, с исцарапанными плечами и лицом, рыча от
бессильной ярости, дикой кошкой металась от стены к стене почти совершенно
голая.
рулем - Атос! "Он! Все-таки он!" - мысль эта занозой вонзилась ей в
сердце. Но она заставила себя не чувствовать боль и двинулась к машине.
прислоненные к оградке газона возле урны орудия дворника - метла и
железный совок с длинной рукоятью. Она схватила совок и, поравнявшись с
машиной, ударила им по стеклу задней дверцы. Стекло вылетело со звоном.
Она ударила еще раз и выбила стекло передней дверцы.
занозу в ее душу. Стремясь убежать от боли, она кинулась прочь, безо
всякой цели продолжая сжимать в руке массивную рукоять совка.
повернул ключ зажигания.
двигателя. Она обернулась и что есть силы швырнула совок в лобовое стекло.
Машина резко вильнула влево и въехала в красочную витрину комиссионки.
оглянуться.
голоса. Прочь, чтобы никогда, никогда больше не слышать его.
дней по гостиничным номерам, где каждый шорох или поскрипывание заставляли
ее покрываться холодной испариной.
теперь не только не пугала ее, а напротив - забавляла. Толстый похотливый
гопник. Уж теперь-то она сумеет заставить его уважать маму.
ожидая взлетного шума в ушах, - вообще-то, сколько бы не выпало на мою
долю боли и разочарований, все-таки я, наверное, счастливая. Вряд ли хоть
один из моих бывших одноклассников пережил и сотую долю того, что пережила
я. Хорошего. Приключения, путешествия, маленькие веселые дебоши в
питерских кабачках, любовь... Любовь? Так долго сдерживаемые слезы
буквально брызнули из ее глаз. Седой мужчина лет сорока пяти, сидящий
напротив (через проход салона) и давно уже с интересом поглядывавший на
юное, но очень выразительное девичье лицо, увидев слезы, наклонился в ее
сторону и явно хотел что-то сказать, но Маша схватилась ладонями за виски,
делая вид, что именно взлет самолета, который как раз в этот момент
отрывался от земли - причина ее мук.
подружке - Алке. Но перед тем, как двинуть в город, она решила наконец-то
переодеться. Прочь постылую "спецодежду"! Тут, в ее родном городке можно
не бояться, что кто-то увидит тряпки на невидимке. Только отчим, да
химичка; но вероятность встречи с последней - минимальна, а от отчима она
прятаться и не собирается. То есть тут она впервые в свое удовольствие
сможет пользоваться своими деньгами? Раньше она и не думала об этом,
прочно связывая свою жизнь с Питером. А ведь ей можно просто никогда не
появляться там, в любом же другом месте - она, самая, наверное, богатая
девушка в стране, - в полной безопасности.
кожаный чемодан, что в нем! Но Маша не привыкла беспокоиться за
сохранность денег, ведь доставались они ей сравнительно легко. Если же в
полной мере принять во внимание величину суммы, то можно сказать, что
деньги достались ей даром.
и убедившись, что за ней никто не наблюдает, расстегнула одну застежку,
отогнула крышку и, вытащив из-под нее несколько пачек сторублевок (по 10
000 рублей в каждой), сунула их в сумку. И потом только, установив шифр,
захлопнула дверцу камеры.
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Куликов Роман
Соломатина Татьяна