была водружена чугунная пепельница, торчали две розетки, а на стене висели
замеченные еще с порога листы ватмана. Ничего опасного обнаружить не
удалось, но Степа еще и еще раз внимательно осматривал и ощупывал все, что
могло показаться подозрительным. Но ни столик, ни пепельница, ни розетки
не представляли опасности. Тогда Косухин переключился на стену. Белые
листы с графиками не привлекали вначале его внимания, но он вспомнил то,
чему сам учил молодых партизан, и аккуратно снял листы ватмана со стены.
Не то, чтобы им тут не место, но выглядели они уж как-то подозрительно
ново, словно повесили эти схемы и диаграммы в самый последний момент.
Теперь надо было осмотреть ту часть стены, которую эти схемы закрывали...
- тонкие, еле заметные щели, образующие ровный четырехугольный контур.
стена издала гулкий глухой звук. - Да тут фанерная перегородка! Просто, но
в исполнении удачно...
выкрашенным в цвет стены листом фанеры. Осмотрев его и не найдя ничего
вызывавшего опасения, решили рискнуть. Фанера снялась легко. Генерал
отставил лист в сторону и покачал головой:
противоположной стене. Но эта, в отличие от первой, вовсе не была
пустой...
личина. Теперь, в ярком электрическом свете, она казалась не страшной, а
скорее нелепой: грубые черты, отдаленно напоминавшие человеческое лицо,
узкие пустые щели вместо глаз. Огромная голова сидела прямо на квадратных
плечах, подобия рук застыли вдоль грубо слепленного туловища, покоившегося
на толстых ногах. Кукла - странная, несуразная, со свежими отметинами от
пуль...
думал, что Берг собирает идолов! Как вы думаете, Степан Иванович, зачем
этот урод в лаборатории?
том, что было в заброшенной церкви близ Бриньогана покуда не следовало.
место. - Не будем ничего говорить Наталье Федоровне. Хватит с нее на
сегодня...
тому же: дверь закроют, но ее можно будет отворить изнутри одним движением
руки - или того, что заменяло руки этому монстру...
наверх. Изрядно соскучившийся Валюженич попытался было рассказать Степе об
увиденных им здесь "артефактах", но Косухин остановил его. Дело еще не
кончено. Он подошел к Богоразу, который о чем-то говорил с Наташей.
мне оставаться в доме. Поверьте, я здесь в полной безопасности...
оставалась в этом проклятом доме наедине с затаившемся монстром. Правда,
уже сутки она была здесь одна, но тогда никто не заходил в лабораторию...
продолжал настаивать.
применять силу?
будут на улице в автомобиле, а двое - в самом доме.
выберу себе конвоиров. Господин Косухин, смею я вас просить об этом
одолжении?
оставались строгими и холодными. - Вы уж извините меня, Аскольд
Феоктистович, но брату полковника Лебедева я доверяю больше, чем вашим,
так сказать, специалистам...
на этот раз вполне искренне. Тэд еле заметно покраснел.
зубочистки, - генерал вздохнул и покачал головой: - Ладно, как хотите, но
наружную охрану я беру на себя...
пришлось увидеть в лаборатории, но надо было выждать. Между тем, генерал,
поговорив с Наташей, отозвал своих людей в сторону и отдал им какие-то
распоряжения. Застучали каблуки - и через минуту в доме остались лишь
четверо: Наташа, двое ее добровольных охранников и генерал.
Валюженича, затем перевел взгляд на Степу. - Господин Косухин, надеюсь на
вас...
входные засовы можно было сокрушить разве что из пушки.
извините, что я проявила некоторый деспотизм, но не хотелось оставаться в
компании с этими башибузуками. Еще раз благодарю, хотя все это совершенно
напрасно: в дом не войти, к тому же всегда можно вызвать полицию... Ладно,
пойду приготовлю что-нибудь на ужин. Господа, какое вино вы предпочитаете
к рыбе?
по-французски, встрепенулся и заявил, что не отказался бы от шамбертена.
Степа вспомнил, как они пили с Наташей неразбавленный спирт, и поневоле
усмехнулся.
извинившись, оставила их одних. - То мы можем... рассказать, так?
Наташа... то она мае все знать...
самого Валюженича.
увидел в нише, закрытой листом фанеры.
рукой по револьверу. - То... якой наш план?
что, револьверы будут бесполезны. Оставалась надежда на то, что монстр
двигается медленно и вдобавок с таким шумом, что можно будет
сориентироваться заблаговременно...
высоких тонких бутылках, показавшееся Косухину жуткой кислятиной. Он почти
все время молчал, предоставив Тэду инициативу расхваливать кулинарное
мастерство хозяйки и вести с Наташей долгий разговор о преимуществах
разных сортов французских вин. Беседа велась, естественно, тоже на
французском, и Косухин сразу же почувствовал себя неуютно. Когда они с
Наташей бежали по черным коридорам Шекар-Гомпа, никто не интересовался
тонкостями вин и его умением вести светскую беседу. Здесь же Степа сразу
становился "серой костью" его можно было взять в телохранители и даже
посадить за стол, но не больше...
удалось понять Степе, Наташа и Валюженич теперь говорили об искусстве. Тут
уж Косухин окончательно скис и лишь молча курил папиросу за папиросой.
импрессионистах, наконец-то обратила внимание на своего гостя. - Вот
господину Валюженичу очень нравится Моне...
живописи.
вы... Вы, значит, тоже приехали из Индии?
бы рассказывать Наташе о том, что было. Да и зачем? Эта девица-белоручка,
рассуждающая о сортах вин и о живописи, ничем не напоминала прежнюю
Наташу.
странное выражение. Казалось, девушка пытается что-то вспомнить. Но это
длилось лишь какой-то миг - и все исчезло. Наташа вновь улыбнулась и
заговорила с Тэдом по-французски...
Каменистый Артем
Русанов Владислав
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Лондон Джек