Чтение 18–й страницы книги ~Я не вернусь~

Тот, кто сильнее, Диомед. И тот, кого поддержат гиппеты'. Вот те раз!

Ты ведь сам все знаешь, мальчик! Законы, обычаи, Миносово право - все это для слабых. Для сильного законов нет. Сто лет назад Микены были жалким городишкой, а теперь их ванакт считает нас своими данниками. А что изменилось? Зевс молниями грянул?

Тихо говорил дядя, невесело. Даже хрусталь под веком блестеть перестал.

Мы уже с тобой разговаривали об этом. Пелопс, которого Аргос изгнал, а

Микены приняли, сумел построить флот. Не такой, как у сидонцев или у критян, но все же... На торговле и пиратстве Микены быстро разбогатели, и уже брат Пелопса назвал себя ванактом. А Эврисфей, его племянник, не признал власти ванакта Аргоса. Мы теперь для Микен - обычные басилеи. А у нас... Когда при ва-накте Пройте началась эпидемия безумства, братья-разбойники Мелампод и Биант захватили престол. Говорят даже, что они сами наслали безумие наАрголиду. Кто знает, я уже ничему не удивлюсь... А потом потомков Пройта тихо оттеснили в сторону, и теперь твой друг Сфенел - обычный гиппет...

Дядя покачал головой, усмехнулся - но как-то печально. Спорить я не стал, да только Капанид - не просто гиппет-козопас. Стоит его родичей послушать! Всех предков вспомнят, до самого Анаксагора-ванакта! А потом за дедушку Адраста примутся. И за его папу. И за дедушкиного дедушку.

Не забыли!

И мой отец не сразу стал ванактом. Сначала престол захватил Амфиарай, потом решили править вместе, а после выяснилось, что правит только отец. Почему? Прежде всего, он сколотил войско. Небольшое, но очень хорошее. Из таких, как ты, Диомед!..

Я кивнул - с войском ясно. Недаром дядя Эгиалей эебов сам отбирает, сам

учит. А его когда-то дедушка Адраст учил, не ленился. Дядя Амфиарай покойный

лава-

Г и п п е т - богатый землевладелец, очень условно - боярин.

гетом считался, но дедушкино войско только его, дедушку, и слушало.

Теперь-то я знаю!

Ну и главное - гиппеты, владельцы земли, самые богатые. Это и есть хозяева Аргоса. Кто им больше предложит, больше уступит, больше пообещает...

...Или напугает! - не удержался я.

Или напугает. Того они и поддержат. И это не только в Аргосе. Сейчас мой отец спорит с Микенами - за первенство в Ахайе и всей Элладе. И тоже ищет поддержку. И у гиппетов, и у других правителей, и даже у пират-. ских главарей. А законы? Всегда появится какой-нибудь прорицатель, или камень заговорит, или на стене персты огненные слова всякие напишут...

Дядя замолчал, в темное окошко взглянул. Совсем старым он мне в миг этот показался! Хотел я спросить, сами ли камни говорят и персты пишут, но решил, что пока хватит. Потом спрошу! А сейчас...

Дядя, расскажи мне про какую-нибудь... битву. Большую - чтобы победили... полностью...

Даже не договорил. Не договорил, потому что плохо начал. То-то дядя вновь заулыбался!

Как же, как же, старший эфеб! Ну, стало быть, муза, воспой... Сперва спустилась с небес розоперстая Эос.Следом грозная Кера вылетела с криком зловестным...Кажется, вид у меня совсем несчастным сделался, поскольку про Керу (равно как и про Фобоса с Деймосом) он продолжать не стал. Приподнялся, палочку свою нащупал. В окошко поглядел.

Самая крупная из битв, какую я знаю, была у Мегиддо, недалеко от границ

Кеми. Это место еще называют Ар-Магеддон. Если хочешь, расскажу, у меня есть две таблички из Баб-Или...

Нет, погоди, дядя Эвмел...

Все-таки он мне подсказал. Не битва мне нужна! А вот Кеми он к месту помянул. Черную Землю, где поклоняются богам со звериными головами...

Дядя, я имею в виду не битву - войну. Большую войну. Ну, ты мне говорил про Кеми. Ведь это царство тысячи лет никто не мог захватить! А гиксосы - смогли.Почему?

Долго дядя молчал. Наконец кивнул, палочку сво поудобнее перехватил.

Хорошо, расскажу, как сам понимаю. Пойдем!

Идти далеко не пришлось. Знакомый стол, на нем щит медный, а на щите - горы, домики, реки, маленький кораблик...

Наш мир.

Номос!

Служанка, наверное, думала, что я до утра не вернусь, и привела своего

конюха прямо к нам. Дверь, что она щеколдой изнутри закрыла, я вышиб (тоже мне дверь!), на конюха и смотреть не стал - он и сам в окошко выпрыгнул, голозадый, а у служанки, как она заикаться чуть поменьше стала, поинтересовался лишь, все ли с девушкой в порядке. Оказалось, в п-п-порядке. П-п-помылась. П-п-поела самую малость. П-п-попила. Сп-п-пит.

Ну и пусть себе спит! Я тоже додремал до утра, затем плащ прихватил, велел дверь починить и убежал.

В лес.

А Сфенел говорит, что всех моих служанок вместе с привратником и поваром

надо повесить - на потолочных балках.

Может, и вправду?

Почему многие леса боятся? Года два назад погнали нас, эфебов, в самую

глушь - за реку Инах, к Немее. Конечно, это для Арголиды глушь, а для Аркадии или для моей Этолии - чуть ли не двор проходной. Хотя это еще как посмотреть. Там ведь, у Немей, еще лет тридцать тому львы жили! Пока дядя Геракл не пожаловал.

Задание простое было - неделю в лесу просидеть, костры не жечь, себя не выдавать. И не попасться - другие эфебы по лесу ходят, следы ищут. Поймают - вздуют от ДУШИ. Кое-кого поймали - вздули. Ферсандра поймать не смогли, зато потом искали два дня. Нашли - а он зеленый, как дриада какая-нибудь. Зеленый - и молчит. То ли от голода (это в лесу-то голодать!), то ли от самого леса. вот чудик!

А я бы в том лесу и месяц просидел! Только без костров холодно.

И действительно, где еще подумать можно, чтобы не мешал никто? Ни пеласги,

ни друзья-приятели, ни стража Ночная, что прямо в полночь орать начинает:

"Спи-и-и-те спокойно-о-о-о, жители сла-а-авного Аргоса-а-а!". А в лесу - благодать! Тем более и костры жечь можно, не запрещает никто.

А таблички с папирусами мне в лесу не нужны. Па-

,мять хорошая, могу прямо на земле всю нашу Ахайю нарисовать - и реки, и города, и берег морской, и горы. С этого я и начал.

Ночь. Костерок погас, и даже угли уже не светят. Хорошо, что осень теплая, а то я сгоряча не тот плащ захватил. Надо было пастуший брать, из шкур козьих, а я обычный взял - серый, эфебский.

Ночь...

Мама, тогда под Фивами... Папу нельзя был спасти? Я уже тебя спрашивал, а ты так и не сказала... Мама!

Он был смертельно ранен, сынок. Ни один знахарь не помог бы. Даже

Асклепий...

Асклепий? А ты, мама? Я знаю - нельзя, но ведь... Ты его любила, мама!

Мама, почему ты молчишь? Ведь ты же ИХ не боишься?

ИХ, сынок? Не их, НАС... Не боюсь. И не люблю. МЫ, Семья и все остальные

не люди, Диомед...

Знаю, мама.

Люди могут ненавидеть, могут любить. МЫ тоже можем любить, но не друг друга. Вначале кое-кто из Семьи пытался, как и люди, жениться, детей заводить. Дети-то заводились, а любви не было. А потом поняли - МЫ не любим своих. У отца полно детей, но они либо от людей, как у нас говорят, от "земных" женщин, либо он просто брал НАШИХ женщин силой. Или обманом. И не только он... Знаешь, у тебя был брат, Диомед. Я тебе еще не говорила...

Б-брат ?! Мама! Но почему ?..

Он давно умер. Давно-давно, за много лет до того, как мы познакомились с твоим папой. Его звали Эрихтонии, он родился в Аттике, и я его очень любила. Его

но не его

отца. - Тебя... тебя на нем женили? На этом отце?

Сынок, сынок! Не женили, а выдали замуж. Только меня не выдавали. Отец запретил, ему предсказали, что мой сын станет сильнее отца. А если отец - из НАШИХ, представляешь, что может быть? Поэтому я -Дева. Мне просто нельзя выходить замуж. А тогда меня изнасиловали...

Мама-а-а! Я... Я его...

Не надо, сынок! Я с ним сама потом рассчиталась. Теперь он хромой, уродливый... и детей у него уже не будет. А тогда... Я была совсем девчонкой, а он - мой родич, старший родич, я ему доверяла. Он просто набросился на меня, как мерзавцы, которых ты разогнал, на ту бедную девочку. За меня некому было заступиться... Сын мой родился страшным: наполовину человек, наполовину - дракон. Он не стал НАШИМ, хотя и мог бы, ведь он НАШ ребенок. Отец - МОЙ отец - не позволил. Но я очень любила моего Эрихтония, он стал царем, басилеем Афин, все его очень любили, а когда умер - долго плакали...

Я... Я не знаю... Значит, ВАШ сын - не обязательно такой, как ВЫ? Как же так ?

Потом, сынок, потом... Расскажу как-нибудь. Дети Семьи - не всегда НАШИ, а дети людей не обязательно уходят к Гадесу. Особенно те, у кого есть НАША кровь...

Но папа...

Хочешь правду, Диомед? Тидея можно было спасти. И даже, может быть, сделать НАШИМ. Но не его - его безумие. Понимаешь?

Значит, правда? Он... Он сошел с ума?

Его безумие все-таки вырвалось - как зверь из бронзовой клетки. Вырвалось

и само стало Тидеем. Он так и не смог прорваться через огонь. Я знаю, ты пытаешься... Будь сильным, сынок! Отец хотел, чтобы бессмертным стал ты...

Не хочу! Не хочу! Не хочу быть таким, как ВЫ! ВЫ! Дядя Капаней был прав, прав!..

Не плачь, маленький, не плачь...

Яне плачу! Не плачу. Но, мама, почему?..

Костер давно погас, на востоке, над недвижными Зонами старых грабов, уже белеет. Не сплю. Ночь...

* *

Домой я Вернулся вовремя, как раз чтобы столкнуться возле дверей (починили-таки двери!) с гонцом от дяди Эгиалея. Вот чудеса! Зачем гонец, я и сам все знаю. на пятый день, в полдень, в Пелопсовых Палатах. Хитон, серый плащ, меч при поясе. Ну и то, что я придумал, само собой.Как бы не так! Не серый плащ, а фарос. И не меч - кинжал парадный, в золоте который. И диадема. Диадема? Пока я моргал, гонец дальше побежал, а я у дверей починенных остался. С открытым ртом. Фарос я сразу нашел - отцовский. Хорошо хоть я его раз в год надеваю, поэтому стирать не надо. И кинжал есть с ножнами в золоте. Дрянь ножик, от лезвия труха одно осталась, зато рукоять тем же золотом сверкает. Это еще прадеда - Портаона. Того, от которого мне и меч достался А вот диадема... Отцова - серебряная, давно в храме Афины-на-Лариссе лежит. Да и зачем мне она? Даже по праздникам не надеваю. Ладно! Пока я вепрем эрифманским по дому метался, мне служанка пыталась про кого-то что-то объяснить. Мол, три дня полежала, поплакала, молока козьего попила, потом ушла. И все благодарила, все обещала богов за "господина" молить. Только уже на улице понял, про кого речь была. Понял - и забыл почти сразу. Отлежалась девчонка - и хорошо. А что богов молить станет, так тоже неплохо. Всегда приятно, когда за тебя богов молят!

А ведь ей ВСЕХ мужчин любить положено! Как же это можно, чтобы ВСЕХ?

* *

Радуйся, ванакт Адраст, богоравного Талая сын, Аргоса владыка богоравный!

Диомед сын Тидея по божественному повелению твоему к стопам твоим припадает! Да будет власть твоя вечной, вековечной!

Уф, не перепутал! Во всяком случае, если и перепутал (то ли "вековечной", то ли "на все века"), то дед и виду не подал. Он вообще виду не подал - и бровью не двинул. а даже позавидовал. Ведь трон каменный, жесткий, каково сидеть на таком? А дед может часами не двигаться - сам видел! Сидит в золотом венце, в пурпурном фаросе, жезл (тоже золотой - тяжелый!) в деснице зажал - и царствует. Не каждый день, понятно - по праздникам, когда в Новый Дворец все приходят.

Поздравлять. Или в храм собираются - к Зевсу Трехглазому. Там тоже трон имеется. Теперь в Тронном зале пусто, и факелов всего два -по бокам, и стражников в латах золоченых - тоже двое. Ну и мы, ясное дело. Я и дядя Эгиалей.

Вот почему фарос был нужен вкупе с диадемой! То есть с диадемой я так и не понял. Зачем мне она?

(Диадему я у Капанида взял. Его самого не застал - в гимнасии Капанид, так я управляющего, который над домом главный, попросил. Тот мне вначале золотую совал - самого Анаксагора-ванакта, но я вовремя вспомнил, что мне серебряная требуется. А если бы не сообразил и в золотой пришел? Вот смех!) Я ждал. Каменной статуей молчал царь Адраст. Наконец...

Тихий вздох. Бледные губы чуть дрогнули.

Радуйся и ты, Диомед сын Тидея, наследник калидонский, мой любимый внук...

Наследник калидонский? Диадема! Ах, вот оно что! В первый раз дед меня так назвал. Впрочем, говорим мы с ним редко. Раз в год.

Докладывай! - это дядя Эгиалей. Шепотом. Хорошо, что он успел предупредить. И что в Тронный зал пойдем и что дед сам мой план послушать захотел. А то бы я точно подумал, что дед о Калидоне спрашивать станет.

(Наследник калидонский? Да что случилось-то?) А вот и столик несут. Это уже для меня. На столике Доска каменная, а на доске той - рисунок знакомый. Не весь Номос, правда, а только наша Ахайя. А рядом - часы песочные. Они - тоже для меня, чтобы времени не тратить и все доложить успел.

Приступай... Это тоже дядя. Говорит, а сам часы переворачивает.

Эх, если бы я с самого.начала знал, где говорить придется! Если...

Все! Время пошло!

Богоравный ванакт! Старший эфеб Диомед получил задание подготовить план захвата Фив Беотийских, называемых также Семивратыми...

Боги! Что я подумал, когда значки на остраконе разобрал! Еще до конца не дочитал, а столько всего вспомнить успел! Столько всего...

Фивы!

"- Я, Адраст, сын Талая...

Я, Амфиарай, сын Оикла...

Я, Гиппомедонт, сын Сфера...

Я, Тидей, сын Энея..."

"- На этом камне, пред ликом владыки нашего Зевса Величайшего, Повелителя Ясного Неба, царя богов и царя мира, мы, Семеро, клянемся честью, кровью и жизнью своей..."

"-Это ловушка, Ойнид!.."

...Сначала о том, кто и как в Фивах правит. Недаром я Ферсандра

расспрашивал! Басилей Лаодамант: характер, привычки, способности. Потом - Тиресий-прорицатель, слепец-скопец, без которого в Фивах и вороны не каркают. Затем - басилеево войско, Серебряные Палицы, дружины гиппетов, эфебы, укрепления. Ну а за всем этим - ошибки Семерых: медленное выдвижение, разделение на отряды, беспорядочный приступ...

И тут я похолодел. Про ошибки я должен был дяде Эгиа-лею рассказывать! Ему, а не деду! Ведь кто тогда войско вел? Кто папу и всех остальных погубил?

Холодны были глаза Адраста Злосчастного, и не было в них ничего - ни интереса, ни гнева. Но я знал: дед помнит! Помнит, не должен забыть! И кто ему сейчас про Фивы эти проклятые рассказывать будет? Мальчишка, которому на войне и десятком калек командовать не поручат? Наследник неизвестно чего с чужим венцом на голове- песок сыплется, сыплется... Эх, пропадай. Собака Дурная!

* *

Капанид! Эй, Капанид!

Пахнет сеном, конским потом и почему-то благовониями - чуть-чуть. Тихо, кони сеном заняты, в маленьких окошках сумрак вечерний...

Дома Сфенела не оказалось. Собственно, я забежал венец управляющему отдать, а потом понял - надо с Капа-нидом поговорить. Просто так, ни о чем. Или даже выпить-чуть-чуть...

...Ничего не ответил мне дед, ванакт Адраст Злосчастный. Выслушал, ни о чем не спросил, кивнул. Все!

Капани-и-ид!

Здесь он где-то! Управляющий точно сказал: лошадей пошел смотреть. Ведь завтра Сфенелу колесницу гонять! И дядя Эгиалей там будет, и все будут.

...Ас дядей мы потом долго говорили. Долго! И не зря! Понял я...

Сфенел, даймоны тебя!..

Конь, тот, что рядом стоял - вороной красавец с длинной гривой, - удивленно покосился, мотнул головой, снова в сено уткнулся. И действительно, ходят тут всякие, голос повышают!..

Тут никого, а там, у окна...

Здесь я, Тидид! Я...

Отозвался!

Ой!.. - это уже я (отворачиваясь).

Ай! - это она.

Да-а-а... Как говорит дядя Эвмел, муза, воспой! Муза, воспой Капанида Сфенела, гиппета из первых знатных мужей аргивянских, божественной крови владыку! Много имеет он стад, много тучных полей и угодий. Всем он велик, многомощен - но с дулькой сбежал на конюшню. Горниц, видать, не хватило в именье его многошумном...

И это же какая муза такое должна воспеть?

А я... А я думал, ты позже... Хитон он уже накинул - в отличие от нее.

Опять - только браслеты на руках!

Капанид!

Мы... Мы вот...

Радуйся, богоравный Диомед!

Хоть бы не пищала так! А хитон, кажется, она и надевать не собирается. Да и где тот хитон? Неужели такой и пришла? В браслетах?

Ничего, Капанид, просто погулять думал.

Так погуляем! - почему-то с облегчением отзывав ется мой друг

(ба-а-асом). - Мы просто... А ты не?.. А при чем тут, интересно, я?

На этот раз наша Глубокая пуста. То есть не совсем, конечно. Еще рано, открыты ставни, соседская рабыня кувшин с водой от колодца несет. Зато пеласгов нет, и драться не надо, можно просто гулять - сначала от Тре-зенских ворот к храму Трубы, потом от Трубы к воротам. Гулять, болтать о пустяках...

...А план войны у дяди Эгиалея давно готов! Прямо он не сказал - но намекнул. И план этот чем-то на мой похож. А чем-то и нет. А чем именно - не у дяди же спрашивать!

Тайна!

А еще он сказал, что венец, тот, что я у Сфенела взял, - не зря. Будущий

басилей калидонский должен не только мечом махать и на колесницах гонять. Вот и

решили меня

проверить.

Обидно? Обидно, конечно. Но с другой стороны, на что я рассчитывал?

Ах да, замечтался! О чем это Капанид? Неужели о дульке?

Она, понимаешь, в храм возвращаться боится. Там главным жрецом Стрепсиад, злой, как собака... То есть я имел в виду...

Понял, - кивнул я. - Как дурная этолийская собака. Смутился, бедняга.

Неужели думает, что я обижусь? Ладно, пусть смущается, это ему за дульку! Ишь, Приап Конегривый!

...И ведь что интересно? Мы с дядей о дорогах немного поговорили - тех, что в Фивы ведут. Когда я (лавагетишка сопливый!) свой план измышлял, то исходил из того, что война начнется сейчас, осенью-зимой. Потому и дороги проходимые выбирал. А дядя... Он те же дороги выбрал! Значит, осень и зима? Но ведь осень уже началась!

И кто мне скажет, почему в храме Афродиты Горы главным жрецом какой-то Стрепсиад? Мужчина, в смысле. гермофродит нашелся, понимаешь!

* *

Думал, война приснится. Зря, что ли, я четыре дня только об этих Фивах и размышлял? А если не война, то все премудрости, мою бедную голову забившие. И что же? Вместо Фив, вместо семи ворот, вместо Серебряных Палиц (лучшая сотня басилеева!) дорог, крепостей приграничных, Тиресия Боговидца (вот бы с кем поговорить!), приснилась мне дулька.