утром около ста миллионов вчерашних россиян вдруг обнаружили, что отныне они
граждане Сибири...
бинокля, пристроил уже успевший задремать селектоид на раскладном столе и
направился к летному полю.
естественно, еще спал, ибо кто осмелится нарушать распорядок на
реабилитации? Директор медцентра, кряжистый боксер, слегка обрюзгший в
последние годы, но отнюдь не потерявший непреклонности, живо построил бы
нарушителя, как выражались в медцентре, "на подоконнике" и выразил ему
укоризну. А что такое укоризна старика-Вермайера Генрих не хотел даже
вспоминать.
еще часа три-четыре, вплоть до официального подъема.
этот кто-то прошел мимо, Генрих, скорее всего, и не вспомнил бы потом, что
ночью у его палаты кто-то шастал. Но неизвестный остановился перед дверью, и
Генрих проснулся. Открыл глаза, шевельнул ушами и уже приготовился было
сесть на кровати...
и не собирался торчать перед дверью попусту или что-либо вынюхивать.
неохотно оживший светильник, и подошел к двери.
европейской разведки. Врачи и психотехники должны иметь неограниченный
доступ к пациентам...
началось", - осознал Генрих, отворяя дверь.
практически все доберманы, он производил впечатление человека, у которого
рабочий день длится двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. И,
если разобраться, это было не так уж далеко от истины.
прошел к креслу.
новую скорлупу, ограничились подлатыванием и косметической реставрацией
старой. А это означало, что им просто не дали достаточно времени.
все сто процентов убежден, что история с волками возымеет скорое
продолжение, и, естественно, не останется в стороне и он, Генрих Штраубе, в
недавнем прошлом - оперативник группы "У", а последнее время - официальный
агент внешней разведки Европейского Союза.
алзамайских событий. Генрих продержался в Алзамае до самого конца, до
попытки окружения и штурма волчьей базы в тайге. Бесславно провалившейся
попытки. Но Генрих уцелел, и даже умудрился с честью выйти из всех передряг.
Откровенно говоря, нынешняя реабилитация не особенно и требовалась. Формы
Генрих не потерял.
Поэтому он просто оделся, нацепил часы и сунул в карман пиджака протянутый
шефом пакет с документами.
следом.
погруженным в дремотную тишину, а звуки шагов удачно глушились коврами. У
портала разведчиков ждал длинный черный экипаж с дипломатическими номерами.
сотрудник внешней разведки Балтии, глядел в овальный иллюминатор и думал,
что в Сибири они тоже высаживались с воздуха. С махолета. Только тогда внизу
шевелилась тайга и в открытую рампу врывался прохладный ветерок. А пустыня
была горячей даже на взгляд - Юрий видел красновато-желтые пески и едва
различимые подвижные точки - шары перекати-поля. Поверхность барханов должна
быть волнистой, но с такой высоты этого не различить.
далеко в проход. Ему было начхать на пустыню. Видимо.
некоторое время назад уже посчитал себя уволенным из разведки. Что-то,
видимо, неуловимо изменилось в его отношении к миру. Прежний Рихард хоть
пару раз, но взглянул бы в иллюминатор, отпустил бы какое-нибудь едкое
замечание. А этот - спал.
разбудил его перед самой высадкой.
скрутили... Во всяком случае, спать перед высадкой меня уже не тянет..."
большого числа людей. Взять хотя бы этот злосчастный туркменский переворот.
Чего там наворотит Саймон Варга, темная личность, располагающая, как
оказалось, довольно обширными возможностями?
самых опытных разведчиков своей страны, вынужден чуть ли не переучиваться и
принимать участие в полномасштабной служебной операции, для которой более
соответствовало напрочь забытое людьми слово "война".
Туркмении. Точнее, против самозванного режима Варги и против волков. Сколько
жизней будет сломано в этой войне? И откуда, черт возьми, взяться
победителям, если многим российским и сибирским парням-пограничникам суждено
обагрить руки людской кровью и сойти с ума, сознавая это? Как, черт возьми
легко волки нашли подобных себе здесь, на Земле! И как глубоко, оказывается,
сидит в людях волчья натура, если разучившись убивать они все равно убивать
не прекратили?
вещах. А теперь - все чаще.
кресле, открыл глаза.
там что-то осточертевшее ему еще до рождения. Потом оглянулся на русских,
сидевших в середине маленького пассажирского салона. Русские вполголоса
переговаривались.
И вскоре - все, остановка.
Бортселектолог возился с устьем пассажирского люка. Несколько секунд, и люк
ушел в сторону, а в самолет ворвалась плотная и тугая волна каракумского
жара растворенная в лучах неистового, яркого-яркого солнца.
- А то десять минут - и здравствуй медпункт. Живо лобики напечет...
голову выданную еще в тайге под Алзамаем панаму и ступил на трап.
на "Чирс", предоставив Варге, пограничным чинам и невесть откуда вынырнувшим
функционерам из оппозиции право играть в большую политику, надувать щеки
перед телекамерами и произносить в эфир проникновенные речи.
ущелья, возводился городок. Пузатый селектоид с огромным ковшом ловко и
неутомимо копал капониры, волки натягивали над ними маскировочные сети.
Другой селектоид, похожий на иссиня-черного земляного червя, тянул от самой
базы узкую, метровой глубины траншею. В траншею укладывался силовой
электрический кабель (Арчи догадался, что волкам органическое питание не
подходило), после чего червь траншею сразу же засыпал. Из Ашгабата то и дело
приезжали грузовики с оборудованием - тоже сплошь неживым, механическим.
всего лишь дважды, оба раза вечерами. Ядвига, свыкнувшаяся со спокойным
нравом подопечного, расслабилась, и бдила уже не так неусыпно как раньше. Во
всяком случае, у Арчи появились окна в несколько минут, когда за ним вообще
никто не подглядывал. Поэтому ближе к обеду третьего дня он решил