слово. Уж кто-кто, а я имею полное право на зверские желания. Даже
когда я человек.
носильщики остановились. Ко мне приблизился высокий человек с
замкнутым и властным лицом. Его лицо свидетельствовало о высоком ранге
больше, чем толстая серебряная цепь на шее. Он молча взял меня за
подбородок и приложил к губам тыквенную флягу с водой. Прекрасно! Есть
только две вещи, которые не зазорно принять от врага - его жизнь и
воду для поддержания жизни собственной.
противниками. Звание врага еще надо заслужить.
дал знак сменившимся носильщикам. Я снова закачалась на жердях, как
подвешенный к балке окорок.
развяжите меня! Куда вы меня несете?
зато в глазах вспыхнули искорки. И он не вернулся на прежнее место в
колонне, а пошел дальше рядом со мной - благо, дорога стала заметно
шире.
Это уже близко.
кто-нибудь другой. Стража реки убивает только свободных людей.
знает, что Беш мертв? Ссылка на мертвого хозяина настолько ошеломила
меня, что замечание насчет свободных людей не сразу до меня дошло.
улыбки - и молча притронулся пальцем к ошейнику у меня на шее,
выступающему над завязками мешка. А потом отвернулся, давая понять,
что разговор окончен.
Поскольку на мне был ошейник, меня приняли за рабыню. И по каким-то
неизвестным мне соображениям убивать не стали. А свободного охотника
Цуку прикончили первой же стрелой. Именно его мой собеседник счел моим
хозяином - его, а вовсе не Беша, который, надо полагать, уже покоится
на айетотском кладбище.
совершенно не магическим путем. Но все равно спасибо.
как я буду из него выбираться. Положение раба я себе представляла
довольно смутно - в основном, по рассказам северян. В наших краях
рабов не держали. Не знаю, почему. Может быть, потому, что в большом
городе на перекрестке торговых путей нетрудно сбежать от хозяина,
покинуть город и затеряться среди путников. Не то, что в северных
крепостях, где населения меньше, чем у нас в любой деревне. Да и
дороги в окрестностях Айетота не столь опасны, как на севере - крепкий
мужчина может путешествовать и в одиночку.
сообщество убийц женщин брали неохотно - но если уж брали, то можно
было считать, что это и не женщина вовсе, а смерть в женском обличьи.
Такая, понятное дело, могла странствовать по любым дорогам в любой
стороне света. Но вот обыкновенной женщине и в наших краях не стоило
удаляться от дома. А уж оказаться одной, без охраны, на большой дороге
- так проще было сразу повеситься, не выходя со двора.
чем рабы у северян. Взять хоть бы безмолвных и безымянных женщин из
шайки Беша, упокой его Тьма. В общем, я так понимаю, что раб - это
тот, кому больше некуда деться.
долго буду прикидываться рабыней. Лишь бы только из мешка выпустили и
руки-ноги развязали! А там посмотрим, сумеют ли они меня удержать.
Думаю, что не сумеют. Я и в человеческом облике неплохой боец, ну а
если я не смогу выбраться из города до заката Четтана, уж Карса им
такое покажет!
проклятом мешке от шеи до пяток. Дура я самодовольная! "Карса им
покажет". Ну да, покажет. Если до пересвета ее - то есть меня -
выпустят из мешка. А если Четтан зайдет и превращение свершится, то
люди бросят оборотня в костер, не раздумывая. И не развязывая. Тьма и
демоны!
шагать рядом со мной, погруженный в свои мысли. - Ты говорил, что
город уже близко. Как близко, господин?
ненормальную:
таких городов.
своем веку - всего три или четыре, не считая Айетота. Самым большим и
богатым из них был южный город Хадас, в прославленных оружейных лавках
которого я провела весь отпущенный мне Бешем на развлечения красный
день. Но, переходя из одной лавки в другую, я успела заметить и фонтан
в виде свернутого кольцами двуглавого удава на площади перед дворцом,
и сам дворец хадасского правителя, и крошечные, увитые желтыми розами
беседки на плоских крышах двухэтажных домов. Да, в Хадасе были
каменные дома в два и даже в три этажа - признаться, именно после
поездки на юго-восток я стала считать родной Айетот жалким городишкой.
которые знала лишь понаслышке - были скроены по одному образцу. Как
разные куртки, которые отличаются друг от друга фасоном и материалом,
но непременно имеют два рукава, и ворот, и застежку.
к ограждающей город каменной стене или хотя бы частоколу из крепких
бревен. А вместо этого дорога вдруг растеклась множеством троп, и
часть отряда вместе с моими носильщиками свернула на одну из них. И
тут я с изумлением поняла, что это все-таки город - потому что не все
окружающие нас деревья оказались деревьями.
деревьев какой-то совершенно незнакомой мне породы. Кора этих деревьев
была гладкой, черной, глянцевитой и, по-видимому, очень стойкой к
гниению - потому что дома были сложены из неошкуренных бревен.
Неудивительно, что они сливались с окружающим лесом воедино. Кое-где
бревна были покрыты замысловатой резьбой - и точно такую резьбу я
заметила на стволах живых, шелестящих листвой деревьев.
жители? Кого они боятся... и кого не боятся, раз не огородились
стеной? Или от того, кого они боятся, стены не спасают?
понемногу начала ориентироваться в этом удивительном месте. Теперь я
уже различала растущие из земли стволы-колонны и вкопанные в землю
человеком колонны-стволы. Обитатели города занимались своими делами,
не обращая внимания на наш отряд - зато я вертела головой во все
стороны. Я даже на время отвлеклась от мыслей о грозящих мне
неприятностях.
каменный лес, так по дороге мне еще встретился этот... как бы его
назвать... древесный город!
жесткой травы. На противоположной стороне поляны высилась бревенчатая
башня, верхушка которой была вровень с верхушками самых высоких
деревьев. И тут я окончательно уверилась в том, что это диковинное
лесное поселение - настоящий город. Ибо высокая постройка, на черные
бревна которой широкими красными мазками ложился свет послеполуденного
Четтана, могла быть только Неспящей башней.
Неспящая башня. С нее оглашают указы правителя и объявляют о награде
за поимку преступника. Ее малые колокола отбивают время, а средние
извещают о пожаре или о начале торжественной церемонии. А иногда - об
охоте на оборотня.
Но голос самого большого из колоколов им незнаком - потому что этот
колокол молчит. Ни в будни, ни в праздники не оглашает окрестности
своим звоном колокол-великан, возле которого всегда сторожит, не
смыкая глаз, один из Чистых братьев. Вот почему зовется башня Неспящей
- и это тоже знает каждый ребенок.
чего именно ждет бессонный звонарь. Даже Унди Мышатник, который знал
до джерха всякой всячины, не смог мне ответить - или не захотел. Если
бы я была человеком, я бы не побоялась спросить у Чистых братьев.
Они-то, небось, знают. А все остальные отвечали мне только одно: ясен
Суворов Виктор
Маркелов Олег
Корнев Павел
Зыков Виталий
Сапковский Анджей
Ильин Андрей