частичка того Воина. Я не человек; не живу, но и не умираю. Мой удел -
прошлое. Мальчишка - будущее. Он не взрослеет, но понимает, что может
произойти.
единственное место в Мире, куда он не в состоянии придти. Заклятия сильны
и со временем не ослабевают.
своему креслу-выворотню, усаживаясь поудобнее.
миски-долбленки и ложки. Уха расточала аппетитный запах, грозя собрать к
костру всех волкособак округи. Костер пригас, только угли рдели, да
изредка вспыхивали ненадолго, выхватывая из лунной полутьмы то землянку,
то поблескивающую лысину Дервиша, то лес за тропой. Разлив уху по мискам,
Демид наломал рисовых лепешек из особого запаса, разделил костер пополам,
в одну половину подбросил дров для света, а над оставшимися углями
принялся печь грибы. Не забывая, впрочем, прихлебывать из своей миски. Уха
вышла добрая, некоторое время было слышно только стук ложек о дно
долбленок, да потрескивание костра.
казалось живым: то шевелилось, то вздыхало, то сердито шипело и плевалось
искрами. Если в огонь попадала свежая, не успевшая высохнуть ветка, от
жара на вздувающейся коре выступал коричневый сок, закипал, и испарялся,
оставляя в воздухе характерный пряный запах. Давно были съедены грибы,
выпит чай, а молчание никто не осмеливался нарушить. Дервиш изредка тяжело
вздыхал. Наконец Мирон решился задать вопрос.
украшали твой Знак?
должна быть бессильной.
воздействовать на что-нибудь, а уж это что-нибудь может воздействовать на
Воина. Да и не была это чистая магия Знаков. Кроме того, в Мире людей
стало на три Знака больше, а это ощутимое нарушение равновесия в пользу
трагов нашего Мира. И запомните еще одно: место у двери - уже не наш Мир.
Пока три Воина там, траги остаются без Магии. Даже если три чужих Знака
будут у них. Хоть это и звучит странно.
сами и решайте. Я свой выбор уже сделал - двести лет назад. Довольно с
меня, как считаете? Я полагаю - довольно.
сейчас не хотелось ничего решать.
стороне. Или не захотели. Наверное, это рок.
напрягая память. Вспомнить он ничего не смог. О Воинах-бунтарях он не
слыхал никаких рассказов, ни одной истории, что так любят ведать друг
другу шандаларцы длинными дождливыми вечерами за кружечкой пива или эля.
Знал только, что все, кто расходился во взглядах с трагами, тотчас
лишались Знака. Что случалось с ними дальше - оставалось загадкой.
обратно.
тогда пацаном совсем был. Один Воин из Шандалара отказался от звания
Воина. Назло трагам, в знак протеста. Теперь его зовут Даки.
может!
это время хватались за головы, потому что он все делал им наперекор.
Знаешь, как люди толковали его руны? Ос, Инг, Хагал? Одинокий Искатель
Хлус. Вечно он был всем недоволен... И другим спуску не давал.
когда-то носил его на шее. Ни за что бы не подумал, уж на что мирный с
виду человек... Знакомые руны обретали неожиданный тайный смысл. Но по
прошествии лет вспомнит ли кто-нибудь, глядя на них, Демида Бернагу,
Воина? Он знал, что некогда этот медальон принадлежал великому Освальду
Иеро, единственному, вернувшемуся из Страны Растущего Ветра; несколько
позже - Теренсу Атри по прозвищу Сумрачный Вестник, хранителю сагорского
перешейка. Перед Демидом этот Знак украшал грудь человеку по имени Михей
Туча, не шандаларцу. За семнадцать лет всего раз он появился в Облачном
Крае. Тогда Знаки носили всего двое, рожденные здесь: Лот Кидси и Гари
Слимен. Перед Лотом - некто Ханмурат, которого помнили плохо, после Гари -
Мирон. Третий Знак вручили молодому Демиду после того, как Туча сложил
голову у стен Отранской цитадели.
А утром - в путь. Тут никто надолго не задерживается.
что он верил в способность людей вершить собственные судьбы. Это немало,
Воины.
годы, наиболее трудные, сумел выжить, невзирая на голод и врагов, и
дальше. Никто уже не говорил о нем, как о крае неисчислимых бедствий.
Теперь для окрестных стран-соседей это был непостижимый, малопонятный, но
все же вполне обычный Облачный Край, со своими нравами и обычаями.
Шандаларцам было трудно и тоскливо без дождей, без рек, без болот. Редкому
Солнцу, конечно, радовались, но... посмотрели бы вы на жителя Зельги или
Тороши, волею случая угодившего в Туран или Цест. День эдак на пятый.
выжить только здесь, в краю дождей и озер. Их нежелание покидать милые
сердцу болота вселяло в обитателей ближних стран смутное беспокойство и
совершенно неожиданно на сто седьмой год холодного Шандалара первая волна
переселенцев двинулась на эти промокшие земли. Теперь люди не бежали
отсюда, а целыми семьями и общинами перебирались жить сюда. Места было
хоть отбавляй. Селились по берегам озер, у рек, на приморских
возвышенностях. Шандаларцы приняли гостей сдержанно, но если требовалась
какая-нибудь помощь - помогали без лишних слов. Не у всех переселенцев
дела пошли гладко, кое-кто, бросив начатое, уезжал навсегда. Но многие
оставались. За какие-нибудь десять лет население Шандалара удвоилось,
затем первый поток переезжающих постепенно сошел на нет. Разрослись
Зельга, Тороша и Эксмут, став настоящими городками. В них даже вновь
избрали местные власти во главе с мэрами. Чаще стали наведываться корабли
заморских купцов; некоторые моряки-ветераны оседали в шандаларских портах,
открывая кабачки и таверны.
Варвары-кочевники, вконец разорив соседнее королевство Данбар, стали
нападать на селения Вудчоппера и Таштакурума, на хутора по рекам Уржа,
Тан, Раман, Бата. Несколько лет беспрерывных стычек обескровили эти места,
и жители остального Шандалара решили помочь землякам. Трое Воинов собрали
небольшой, но хорошо обученный отряд и отправились на северо-запад громить
полчища варваров.
добротную плоскодонку, более устойчивую, чем прежний челнок, хотя и менее
быстроходную. Правда, теперь им предстояло плыть вниз по течению. И на
веслах сидеть могли сразу двое, ширина лодки с лихвой это позволяла.
бастурмы и выслушали историю о шныряющей в округе нечисти. Судя по
описаниям, несложно было понять, что речь идет о деммах с их
тварями-исполинами. Хуторян заверили, что именно этим Братство сейчас и
озабочено, поблагодарили за помощь и угощение, и отплыли, не теряя
времени, вниз по Шаксурату.
гнали плоскодонку по спокойной реке. Дождь, зарядивший с утра, к вечеру
утих, сверкнуло даже пару раз из-за туч Солнце, но вскоре небо вновь стало
непроницаемо-серым.
полуседой, и помоложе, совсем безбородый.
Лукин Евгений
Шилова Юлия
Бажанов Олег
Володихин Дмитрий
Роллинс Джеймс
Эриксон Стивен