этого докопаемся, а пока есть проблемы более животрепещущие...
а лишь изобразил немое восхищение.
премьер-министра теневого кабинета.
ресторане, скорее похожем на закрытого типа клуб, ускользнул от понимания
Шульгина. Если только не сводился к тому, чтобы показать его двум
серьезного вида джентльменам. О делах не говорили совсем, если не считать
вполне дежурных фраз о приятности знакомства и возможном его продолжении.
Зато вдумчиво и со вкусом ели, смаковали чересчур тонкие для Шульгина
вина, обсуждали перестановки в правительстве, погоду, проблемы
ближневосточной политики, прогнозы на предстоящие дерби и тому подобные
малоинтересные Шульгину вещи.
Мэллони решит разместить свои капиталы именно в Соединенном Королевстве,
то мистер Кэвин Фарелл (слегка похожий на принца Чарльза господин,
сидевший слева) окажет всю необходимую помощь и постарается, чтобы
дивиденды были максимальными.
особенно если будет, что размещать. На что Сильвия осветила гримаской
легкого недоумения, а господа сотрапезники восприняли, как тонкую шутку.
Очевидно, хозяйка обрисовала его финансовое положение как прекрасное.
жизнь британского высшего света до невозможности скучна. Однако
принимающая сторона так не считала, и, расставаясь, все горячо благодарили
друг друга за прекрасный вечер.
Сильвией погрузился в ароматное чрево автомобиля.
спросил он, когда машина описала полукруг по Пикадилли-сиркус.
багаж?
возвращаться. По известной вам причине. Если я под контролем, то лучше
провести ночь в другом месте. Убедившись, что я не пришел, утром
наблюдение, скорее всего, снимут. А там и посмотрим...
уверена, что до утра вы будете в безопасности. Не думаю, что кто-нибудь
осмелится потревожить того, кто ужинал с сэром Филиппом.
день с тщанием побрившись и облачившись в фиолетовый махровый халат,
посмотрев по телевизору ночную программу новостей, от которых отвык за
время Валгалло-Замкового сидения и которые не сообщили ему ничего
принципиально нового (ведь на Земле прошло всего пять дней с момента их
бегства), улучшив свое настроение парой рюмок коньяка, поскольку
аристократические вина обладали нулевой убойной силой, Шульгин решил
заглянуть к хозяйке. Под благовидным предлогом.
простого советского человека, расцветкой постельного белья.
перелистывала толстую книгу неуместного для чтения в постели формата.
Пеньюар модного в этом сезоне цвета "цикламен" почти не скрывал загорелую
грудь. Вмонтированное в прикроватную золоченую тумбочку музыкальное
устройство наполняло комнату звуками не то Грига, не то Сибелиуса.
успел понять, что сейчас не его игра, что теперь все пойдет так, как
придумала она, и вряд ли можно угадать замысел режиссера. Сомнительно, что
скучающая дамочка решила просто развлечься с приглянувшимся ей гостем или,
наоборот, просто сделать приятное ему. Но соображать, что, как и зачем, у
него уже не было ни сил, ни желания. Слишком она была соблазнительна и
слишком давно он не видел женщины, кажется, готовой разделить с ним ложе.
постороннего мужчину, последовательно изобразила на лице испуг,
растерянность, смущение и, наконец, радость. Привстав, положила на
тумбочку книгу, улыбнулась ободряюще, даже кивнула и выключила торшер.
Стараясь не потерять во внезапно наступившей темноте направление, Шульгин
подошел и присел на край постели, протянул руку, коснулся ее распущенных
на ночь волос.
другой нетерпеливо потянула с его плеч халат. Отодвигаясь к середине
кровати, с неожиданной силой повалила на нее Шульгина.
одна из них не вела себя так, как эта. С полным безразличием к привычкам и
желаниям партнера. Он только собирался приступить к обычной преамбуле, как
понял, что от него здесь ничего не ждут и не намерены потакать всяким
глупостям.
власти той, кого весь день собирался соблазнять и покорять. Остатками
трезвого сознания он понял, что попал в руки специалистки высшей
квалификации, которая знает, чего хочет и как этого добиться. Сам же он, в
виде самостоятельной личности, интересовал ее настолько мало, что можно
было вообразить, будто она вообще одна в постели. Под гладкой и нежной
кожей Сильвии скрывались невероятной силы мышцы, эта тонкая, гибкая
женщина управлялась с Шульгиным, как ковбой с укрощаемым мустангом, то
оказываясь сверху и сжимая его бока стальными шенкелями, то меняла позу на
противоположную, и в каждый момент ее руки, ноги, движения спины задавали
партнеру необходимый темни ритм, управляли им, как предметом вполне
неодушевленным, имеющим лишь одну конкретную функцию.
наконец, и объекту своей страсти принять участие в бурном апофеозе.
абсолютно несравнимое со всем, что могли ему дать все его прежние подруги,
он мог бы почувствовать себя униженным, даже, по тюремному выражению,
"опущенным". Женщина-аристократка обошлась с ним, как толпа уголовников с
несчастным "петухом"... Но зато финал был феерически великолепен!
Чем-то его ощущения напоминали те, что он испытал, посмотрев впервые в
жизни настоящий секс-фильм. Вполне художественный и до невозможности
эротический. Открыл, то есть, для себя совершенно новую грань жизни.
сообразил, что удивляться особенно нечему. Просто Сильвия, как классный
разведчик, считает тело таким же оружием, как и многое другое в своем
арсенале - деньги, интеллект, связи, инопланетные приспособления и
устройства, да и те же пистолеты и яды, если ими вообще пользуется.
Поэтому и владеть им обучилась соответственно. А вдобавок, не будучи по
духу настоящей землянкой, она свободна от многих предрассудков, мешающих
нормальным женщинам в полной мере наслаждаться имеющимися у них
возможностями.
подходящие к случаю темы. Слушая Сильвию, нельзя было заметить, что она
считает свой стиль чем-то необычным или, тем более, постыдным. Сашка,
чувствуя рядом горячее обнаженное тело, касаясь то тонких пальцев, то
тугих, с заостренными бугорками сосков, не теряющих формы, даже когда она
лежала навзничь, слушая ее мягкий и ласковый шепот, постепенно вернул себе
должное самоощущение и начал делать то, что собирался с самого начала. И
теперь все получилось, как он и мечтал. Сильвия на сей раз оказалась
нежной, чуть застенчивой, соскучившейся по мужской ласке женщиной, в меру
покорной и тонко чувствующей партнера. Вместе они подходили к самому краю,
но вовремя останавливались, приглушая взаимную страсть тихими поцелуями,
выбирали позы, позволяющие продлить наслаждение, и только вдоволь
наигравшись, дали полную волю неконтролируемым эмоциям.
объятиях, доверчиво прижавшись щекой к Сашкиному плечу, он нашарил на
тумбочке замеченную еще при свете пачку легких ментоловых сигарет и
закурил, прямо на ковер стряхивая пепел, довольный собой и полный
оптимизма. Черт его знает, думал он, очень похоже, что действительно
удастся все сделать просто и красиво...
кофе, он и раскроет карты. У нее даже времени опомниться побудет. И все...
повторить самые пикантные подробности сегодняшней ночи.
не открывая глаз. В этом смысле он отличался почти звериным чутьем. К
примеру, в поезде с точностью плюс-минус десять километров мог определить,
сколько проехал во сне и какая сейчас будет станция. На знакомом, само
собой, маршруте.
правоте. Он лежал на узкой кровати в тесном помещении со скошенным,
обшитым некрашеными рейками потолком. Сквозь полукруглое окно с радиальным
переплетом проникал тусклый, очевидно - предутренний свет. Вначале он
подумал, что, возможно, находится в чердачной комнате того же лондонского
дома, но поднявшись и выглянув в окно, увидел неожиданное: с высоты
примерно третьего этажа ему открылась заснеженная перспектива горной
долины, окруженной сплошным кольцом скальных стен, за которыми сквозь
мелкий снегопад различались остроконечные, соединенные зубчатой грядой
пики.
Максимов Альберт
Акунин Борис
Сертаков Виталий
Соломатина Татьяна
Орлов Алекс
Круз Андрей