все равно в одиночку. Глаза, обращенные внутрь себя. О чем они думают?
Этого никто не знает, и это никому не интересно, кроме них самих!
текает ее, как река подводную корягу, спутник ее, видимо, ушел с другой,
а она сама терпеливо ждет, когда ее подберет дежурный медицинский аэро-
кар. Когда-то это тоже показалось бы мне вполне естественным. А теперь я
сразу же представила себя на ее месте.
рягу.
попытался перенести ее на траву, в сторону от толчеи.
я ждала, и толпа обтекала меня - оценивающие мужские взгляды, прикосно-
вения каких-то горячих липких рук, все эти слоны, бегемоты, медведи,
волки. Здоровые, сытью, мускулистые и... мертвые. Синее море. Розовый
закат.
изменчивое трепетное пламя, которое казалось живым именно из-за своей
неопределенности, полутонов, многоликости, трепетности. Костер излучал
тепло.
ненным и холодным. Они и мы. Наконец Эрл вернулся.
ется. Они не люди.
дороги. Эрл хотел, чтобы я тоже забыла, прижимая меня к себе исступленно
и ревниво. Трава становилась все выше, расступалась с мягким шуршанием,
гогот и крики постепенно стихли, потерявшись в сонном стрекоте кузнечи-
ков.
ку. Шепотом попросил:
набросился на мое лицо, в котором все больше проступали черты Ингрид
Кейн.
на.
своем маскарадном трико. Его голова у меня на коленях, глаза закрыты, он
еще где-то там, со мной, сейчас для него весь мир - в прикосновении моих
пальцев.
нем. О погибших в котловане, о девушке с вывихнутой ногой, об одиноких
на обочине дороги - слепцах с обращенными внутрь глазами. Эрл познал
одиночество.
с ними сблизиться. Потому что, став Человеком, уже не мог иначе.
друга... Они не умели и не хотели никого видеть, кроме себя. Живой среди
мертвых, один.
нам именно это чувство.
был Эрл.
откуда-то издалека, не понимая, потом покачал головой. Теперь нет. Те-
перь все равно...
знала.
ди что-то нагревается, и я вся размякаю в этом тепле. С тобой я мягкая и
слабая, но одновременно твердая и сильная. И той другое - я.
Альфазин не кончился. Я сразу даже не сообразила, о чем речь.
трода.
наконец-то высказаться.
могу понять их, как бы ни старался? Судя по всему, ключ к разгадке зак-
лючался в различии между двумя планетами, которое я должен был раско-
пать. Принялся за географию, геологию, изучил почву Земли-альфа, расти-
тельность, климат-все, как у нас. Кроме одного: в ее атмосфере не оказа-
лось трода.
ловиях воздух Земли-альфа. Это было непросто: чтобы искусственным путем
удалить трод, получить для него реагент, пришлось потратить два года. И
вот - альфазин.
дорого, чтобы в ближайшем будущем... В общем, я выбрал другой путь.
Предположим, что причина в троде. Предположим также, что в соединении с
альфазином трод теряет свои свойства. Тогда стоит сделать себе инъекцию
альфазина...
дении. Я ввел себе дозу, достаточную, чтобы выработать в организме пол-
ный иммунитет к троду и его влиянию на психику, если он таковым облада-
ет. Мне так не терпелось хоть на мгновение ощутить себя ТЕМ человеком,
что я совсем не подумал о перспективе остаться им навсегда.
тву. Опять стать одним из этих? Ни за что. Ты права: как я их ненавидел!
Их непробиваемое спокойствие. Хорошо налаженные механизмы с двойной изо-
ляцией. А если бы кому-то понадобилось... Их можно поодиночке уничто-
жить, превратить в рабов, заставить убивать друг друга. Я мог бы стать
их господином, диктатором. Но я мечтал о другом. Заставить их страдать.
Так же, как я. Как здорово было хоть ненадолго расшевеливать их альфази-
ном!
нужны были средства, чтобы осуществить задуманное.
бы назвал трод великим природным наркотиком, парализующим в человеке
чувства друг к другу. Именно не убивающим, а парализующим. Помнишь, на
Земле-альфа тоже искали забвения в наркотиках...
вызвать в атмосфере цепную реакцию, нужно всего лишь 12 тонн альфазина.
В сутки мне удавалось получить максимум три килограмма. Одиннадцать лет
непрерывной работы. Когда обнаружил слежку, не хватало четырех с полови-
ной тонн. Из цирка пришлось уйти - иллюзионист я весьма посредственный,
программа держалась только на номерах с альфазином. Доходы резко сокра-
тились, последней время удавалось получить не более килограмма.
Ненависть? Смешно, Зачем мне их страдания теперь, когда я счастлив!
жизнь. И потом риск. Зачем?
ре?
аэрокар. Это в горах, сорок минут полета. Я сам нахожу ее только по ав-
топилоту, кругом скалы - ни кустика, ни травинки. Пейзаж мрачный, зато
надежно. Сколько раз я мысленно рисовал себе. Фиолетовое облако, которое
я выпускаю на волю, оно поднимается, тает над скалами. Небо становится
черным, над Землейбета проносится вихрь... Всего несколько минут, но
тогда бы они... А, плевать на них.
ла. Встал, протянул руку,
перед ним. Он великодушно терпел мои нежности ровно столько, сколько
6ыло нужно для успокоения моей совести. Потом мягко, но настойчиво выс-
вободился.
вокруг что-то свистит, трещит, хлопает, проносятся над головой размале-