Чтение 18–й страницы книги ~Фаэты~

когда же он может произойти. Взрыв, разрушив противоторпедную защиту, был бы
сигналом к безвозмездному удару ракет с зарядами распада по Властьмании, как
того хотели владельцы, давшие Добру Мару власть.

Добр Мар на всякий случай укрылся в глубинном бункере, все же надеясь,
что Куций Мерк будет убит, не успев взорвать свой "горб", и желанная
Великому Кругу владельцев война отодвинется еще на какой-то срок. Правитель
Даньджаба готовился к войне, но страшился ее.

И больше всего он хотел, чтобы оружие распада осталось на месте и все бы
как-нибудь обошлось... хотя бы до новых выборов.

В подземелье во всех мелочах был воспроизведен роскошный
правительственный кабинет, круглый, со сводчатым потолком и высоко
расположенными овальными окнами, которые здесь никуда не выходили. В нишах
под ними помещались экраны связи.

Добр Мар изменился. В лице его не было былой твердости, в глазах -
проницательности. Он стал говорлив и все время словно оправдывался перед
кем-то. И даже сказал одному из военачальников с намерением, чтобы это стало
известно многим:

- История не забудет правителя, начавшего войну распада. Не так ли? - и
посмотрел мимо собеседника.

Добра Мара тревожил нежданный отлет Аве в космос, но не из-за судьбы
сына, а из-за Куция Мерка. Почему тот допустил этот полет? И что с ним
самим? Неужели погиб наконец?

Но все произошло не так, как ожидал правитель Добр Мар, и не так, как
планировал его враг диктатор Яр Юпи. И не так, как рассчитывали владельцы из
Великого Круга или из Совета Крови.

Настал миг, когда запал в искусственном горбу Куция Мерка сам собой
сработал. Произошел глубинный взрыв распада.

Куций Мерк, сидя на кровати Нептов, почувствовал, как его подбросило.
Заколебался пол хибарки, зазвенела посуда на жидких полках, упал со стены
портрет диктатора Яра Юпи. Прозрачная пленка в окне разорвалась, и в убогую
комнату ворвался шквальный ветер, опрокинул стол. Закружились листки с
письменами, над которыми корпел старый Непт, вздумавший на склоне жизни
учиться грамоте.

Куций Мерк съежился, ожидая удара. Но потолок не рухнул. Куций заковылял
к окну.

Казалось, ничего не случилось. Но не стало видно привычного Куцию черного
шпиля Храма Вечности.

Одна бровь Куция Мерка поползла вверх. Он улыбнулся левой половиной лица,
правая оставалась настороженной. Но вдруг лицо Куция Мерка вытянулось и
глаза округлились, он побледнел.

Прямо перед окном огромная цветочная клумба в центре площади
приподнялась, и из-под нее стало выползать гладкое цилиндрическое тело с
заостренным носом. Оно словно росло на глазах и превратилось в высокую
башню. Через мгновение из скрытой под ней шахты повалил черный дым, и башня
начала подниматься на огненном столбе. Потом она оторвалась от площади,
набирая высоту и ложась на курс в сторону океана. Скоро кормовая часть
ракеты превратилась в огненный крест, который становился все меньше, пока не
обернулся сверкающей звездочкой. Затем и она исчезла.

Волосы шевельнулись на голове Куция Мерка. Он уже знал, что не только
здесь, а и в тысяче других мест континента вот так же, из глубинных шахт,
из-под воды, где-нибудь, может быть, даже из зданий, вырываются страшные
ракеты, чтобы смертоносной стаей нестись к Даньджабу.

Куций Мерк был прав. Ракеты действительно, получив приказ автоматов,
вырывались из своих укрытий и, заранее нацеленные в жизненные центры
Даньджаба, мчались через океан. Одна из таких ракет поднялась из
многоэтажного дома, где останавливались Аве с Куцием, а другая должна была
взлететь прямо из святилища Храма Вечности, где была замаскирована под одну
из колонн. Но Храм рухнул от глубинного взрыва "горба" Куция. Однако
расположенный на большой глубине Центральный пульт автоматики защиты не
пострадал. А его чуткие приборы, едва уловив излучение, вызванное взрывом
распада, тотчас дали сигналы тысячам ракетных установок.

Диктатор Яр Юпи был перепуган сотрясением бункера. О происшедшем взрыве и
ответной реакции автоматов он узнал по приборам и понял, что война распада
началась раньше, чем он сам решился на это.

Яр Юпи метался по тесному убежищу. Он жаждал действий. Но все уже было
сделано без него.

Он был один. Никто не мог его видеть, кроме бездумного шкафа-секретаря,
неспособного понять радости и торжества диктатора. Яр Юпи, забыв собственные
страхи, потирал руки, хихикал и приплясывал. Сознание того, что через
короткое время города и промышленные центры Даньджаба будут уничтожены и
десятки, а может быть, сотни миллионов враждебных фаэтов перестанут
существовать, наполняло его сладостным волнением. Никогда не испытывал он
подобного наслаждения. Раз война началась, пусть развертывается! Он достиг
своей цели: повелевать жизнью и смертью (вернее, смертью!) на всей планете
Фаэна! И он, перекашиваясь от нервного тика, отдернул занавес перед
включившимися экранами.

С них на него смотрели вопрошающие и растерянные военачальники. Яр Юпи
впился безумным взглядом в подобострастные лица и, осененный вдохновением,
крикнул с пеной на губах:

- Что? Не ожидали? Все топтались на месте? Так знайте! Это сделал я! Я!
Взорвал и Храм Вечности, и дворец, чтобы сработала автоматика! Что? Трусите?

Он бегал по бункеру и орал, несмотря на то, что экраны один за другим
гасли. По-видимому, военачальники не слишком были согласны с владыкой и
предпочитали поскорее укрыться в бункерах, подобных диктаторскому. Когда
включились тайные экраны членов Совета Крови, то на них виднелись
перепуганные лица сбросивших капюшоны первых владельцев древнего континента.

Ракеты варваров, пролетая над океаном, вышли за пределы атмосферы. Их
приближение сразу же было замечено неусыпными автоматическими наблюдателями
вдали от целей, к которым летели ракеты. И без помощи военных или правителя
Добра Мара сработала сама собой система ракетной защиты. Стая защитных ракет
взвилась с Даньджаба и понеслась навстречу армаде распада. Они сами были
начинены зарядами распада, предназначенными для взрывов вблизи летящих им
навстречу снарядов.

И в верхних слоях атмосферы, над океаном, один за другим происходили
взрывы распада. Взрывные волны сбивали снаряды с курса или просто разрушали
их. Изуродованные обломки, а порой и целые торпеды падали в океан, к
великому ужасу моряков обоих континентов. Словно дождь метеоритов врезался в
океан, поднимая к облачному небу столбы воды, походившие на лес диковинных
деревьев, внезапно выросших в море.

Более восьмисот снарядов было уничтожено автоматическими стражами
Даньджаба. Но более двухсот продолжало свой полет.

В эти первые мгновения войны распада в ней не принимал участия ни один
фаэт, если не считать раненого Куция Мерка. Ни один из фаэтов не погиб в
этом сражении машин.

Но только в первые мгновения...

Скоро Даньджаб стал содрогаться от взрывов распада в сотнях мест.

Взрыв распада!

Можно ли сравнить его с чем-нибудь?! Разве что со взрывом новых или
сверхновых звезд или с загадочными процессами, которые наблюдали звездоведы
на светиле Сол, когда огромные языки раскаленного вещества выбрасывались на
расстояния, во многом раз превышающие диаметр светила.

Распадалось само вещество, часть его переставала быть веществом,
уменьшалась его масса. Энергия внутренней связи освобождалась и, переходя по
законам природы в тепловую энергию, поднимала тепловой уровень в месте
распада в миллионы раз. Все окружающее вещество, оставшись само по себе
веществом, тотчас превращалось в рвущийся во все стороны раскаленный газ,
сметающий все на своем пути. Но еще быстрее действовало излучение,
сопутствующее распаду вещества. Пронизывая живые ткани, оно смертельно
поражало их. И даже спустя долгое время после взрыва эти разящие излучения
должны были губить всех, кто уцелел от огненного шквала или сокрушающего
урагана.

На месте каждого взрыва распада в первый миг возникал огненный шар,
неизмеримо более яркий, чем светило Сол. Подобная сила света не была
известна на сумеречной планете Фаэна. Этот яркий шар превращался в огненный
столб, который становился белым стволом волшебно растущего, взвивающегося к
небу исполинского дерева, где оно распускалось клубящимся шатром.

Добр Мар, содрогаясь, видел на экранах связи, как росли эти зловещие
грибы на месте цветущих городов.

Ужас объял его. Обходя кабинет по кругу, он почувствовал, что его клонит
в сторону, колени подогнулись, и он рухнул в кресло, едва успев схватиться
за него.

Что же случилось? Как враг опередил его? А Куций? Что же теперь с
фаэтами, которые должны были избирать его на новый срок? Ведь они мертвы,
мертвы! Нет тысяч, быть может, миллионов... сотен миллионов?

Вбежавшие в его кабинет военачальники бросились помогать беспомощному
старому фаэту с трясущейся головой... Он мычал и дергал левой ногой, правая
нога, как и рука, стали мертвыми.

Военачальники метались по круглому кабинету, вызывая Сестру Здоровья.
Пытались наливать воду и разбивали стаканы. Никто еще не мог осознать во
всей глубине создавшееся положение.

Война распада, когда о ней говорили, казалась чем-то ужасным, но
невозможным, вроде давней детской сказки.

И даже теперь, когда зловещие грибы виднелись почти на всех экранах
бункера, а многие экраны были черны, не работали, суетящимся фаэтам все же
не хотелось верить, что там, наверху, все кончено. Это было где-то там,
далеко, а здесь близким и зримым были слабость правителя, хлопотавшая около
него Сестра Здоровья, неприятный запах лекарств.

Подавленные военачальники не приняли никаких решений, не дали никаких
команд.

Команды были даны опять-таки автоматами.