бы выделить и изучить нечто важное для живого организма. Павел Антонович
почему-то стеснялся этой привязанности и первые работы по исследованию
холестерина и желчных кислот проводил если не в тайне от Соколова, то
как-то затаившись.
Институтский курс он окончил еще при Энгельгардте. "В этом юноше живет
талант", - писал Энгельгард в Одессу, и Соколов старался, чтобы талант не
погас. Кучерова оставили при кафедре, где он мог вести свою работу. По
сути дела, лаборант Кучеров с первого дня был самостоятельным ученым. Имея
таких двух сотрудников, Соколов мог бы вообще не думать о труде
экспериментатора.
хотя и не возлагал уже на них никаких надежд.
стереоизомерии, объяснившее существование оптических изомеров, после чего
все, что Соколов делал для посрамления структурной теории,
предшественником которой не желал себя признавать, обернулось к вящему ее
торжеству. А вот правило образования кислот - главное следствие водородной
теории, оказалось неверным. Не подтвердились и сообщения в немецких
журналах о существовании изомера уксусной кислоты и о взаимодействии
абсолютного эфира с натрием.
потому, что не работать не мог. Дело двигалось медленно, силы с каждым
месяцем, с каждым днем иссякали. Дрожали руки, болели глаза. Соколов стал
слепнуть.
себя кружок студентов и разговаривать с ними о химии, о науке, о жизни
вообще. Должно быть, это талант, когда тебя любят ученики. Соколова они
любили всегда.
с ним обо всем, что доступно детскому уму. Николай Николаевич не торопился
отдавать сына в школу, полагая, что нравственное воспитание, которое можно
получить лишь дома, важнее гимназических знаний. Разговоры и неторопливые
прогулки с Колей продолжались порой по нескольку часов кряду, и отец, и
сын очень любили их, и никто не подозревал, чем все кончится.
Доктор Энгель сказал, что исцелить мальчика может только Швейцария, и
посоветовал осенью ехать туда.
мысль, не оставлявшая его ни на минуту, убивала надежнее туберкулеза.
Соколов ходил и действовал как заводной, даже во время лабораторных
занятий к нему не возвращалось былое воодушевление. Через месяц Соколов
слег.
Присел на край постели, сочувственно повздыхал, потом сказал:
общество Красного креста, завтра выезхжаю на Балканы к Скобелеву.
Ильенков продолжал говорить, так же живо как в молодости всплескивая
руками:
госпиталей не признают. Я даже завещание написал...
свое достояние - собрание химических книг он, по примеру Ильенкова,
предназначил Химическому обществу, до сих пор обходившемуся без
библиотеки.
Павел Антонович до Болгарии.
звон. Облака, собравшиеся на краю неба, подсвечивались снизу восходящим
солнцем. Наступило утро.
было тихо. Интересно, обнаружили уже его исчезновение? Возвращаться в
больницу он не хотел, бессонная ночь только сильнее возбудила лихорадочное
состояние души. О многом передумал Николай Николаевич, подвел итог, мысли
очистились, можно, как было уже не раз, начинать все с начала.
способностями природа не обидела. Лишь самого главного судьба не дала: не
досталось на его долю настоящего крупного открытия. А ведь он чувствует,
что химия на пороге великих дел, только не ленись работать. Должна быть
общая теория, обнимающая одновременно органическую и неорганическую химию.
И основываться она может лишь на прежней идее - атом есть частица сложная.
телом абсолютно упругим, значит, действие отдельных функций станет
передаваться всей молекуле, но с ослаблением. Так достигнется
распределение кислотных свойств водорода. Здесь в его распоряжении по
меньшей мере один факт, перед которым доныне бессилен Бутлеров: В янтарной
кислоте нет ни спиртовых, ни иных слабокислых группировок, однако, третий
атом водорода замещается щелочными металлами. Итак...
сложности простых тел".
наблюдаем в природе превращений элементов? Возможно, дело в энергетизме.
Депре пытался уплотнить водород до иных элементов, но потерпел неудачу,
хотя применял краснокалильный жар и давление 2500 атмосфер. Значит,
прочность атомов в сотни раз превышает прочность самых устойчивых
соединений. Зато сколько тепла должно выделяться при разрушении атома!
Если человечество сможет когда-то овладеть этой энергией, и если в том
будет хоть малая заслуга Николая Соколова, то он не зря прожил свою жизнь!
рвущего легкие кашля обрушился на него. Когда Соколов сумел разогнуться,
то увидел прямо на заголовке огромную кляксу.
"
крови. Затем с губ, с бороды, часто закапало на приготовленный лист.
Секунду Соколов удивленно смотрел на растущее алое пятно, потом упал лицом
вниз. Кровь расплывалась по бумаге, размывая написанное, и скоро от
заголовка осталась только тщательно выписанная буква "О", похожая на
большой ноль.
Василенко Иван
Земляной Андрей
Корнев Павел
Круз Андрей
Курылев Олег
Пехов Алексей