приветствие нашему Народу.
я вроде все понял. Давай выпьем по такому поводу. Со мной это редко
бывает, чтобы я все понимал.
тонкий букет коллекционного "Наполеона", - давненько я не пробовал такого
божественного напитка! - И тут же без перехода: - Ну неужели вы не можете
с ними договориться?! Неужели опять надо заливать кровью полгорода? Или
полстраны? А может быть, полмира?
договориться. Среди нас нет сумасшедших, и мы не хотим убивать ради
убийства и умирать ради смерти. Но с бедуинами невозможно договориться. Мы
просто не можем найти конструктивной базы для переговоров. У нас к ним
очень много требований. У них к нам - никаких. Им от нас ничего, ну
абсолютно ничего не нужно. У них уже все есть. Они всего достигли. Они, по
их собственному мнению, уже победили. Они живут своей, ни от кого не
зависящей жизнью и не хотят подчиняться нашим законам.
хороша.
видел другого способа вытянуть из нее хоть что-нибудь, молчит ведь обычно
как партизан, как доктор Голем молчит, и только улыбается хитро, а тут
вдруг такие откровения пошли!
проволокой держат. А теперь еще эти танки...
поздно. А колючая проволока... Они за нее сами спрятались. Они же по
городу ходят как по своим баракам, они уже по всему миру ездят, это же не
единственный такой Лагерь, и бедуинов с каждым днем становится все больше
и больше! Это же тихая агрессия, это страшная тихая экспансия!..
бывает?
разве не знаешь? Бедуинами не рождаются - бедуинами становятся. Бедуины -
это же не нация, это...
признаку?! Господи, да ты нас за фашистов посчитал! А это они, бедуины, и
есть фашисты. Это они назвались высшей расой, высокомерные элитарные
существа, они не хотят идти ни на какие уступки, они издеваются над нами,
презирают нас - это ли не фашизм?
уже крыша едет. Шутка ли - столько лет с психами работать.
центр, геббельс мусульманский...
- и спать! Я уже понял самое главное.
девочка, пока еще будет недоступно.
боевую стойку. - Вот я тебе сейчас покажу "недоступно"!
восточным боевым искусствам. Но вместо кимоно на них были сейчас купальные
халаты, и, глядя со стороны, никто не сказал бы однозначно, чего в этих
псевдояпонских танцах больше, - каратэ или эротики. Чтоб разобраться в
этом, пришлось действительно выпить еще по чуть-чуть. И они разобрались,
отлично во всем разобрались. Так хорошо, что наутро Виктор даже не услышал
будильника. А может, просто забыл его поставить.
тоже услышала. Глянула на часы и, зевнув, попросила:
приземистого "понтиака" вышел юный лидер ветеранов. Один, без охраны.
мгновенно взлетел на второй этаж.
открывая дверь. Потом увидел Виктора и невозмутимо добавил: -
Здравствуйте, господин Банев.
при этом, какие части тела остались прикрыты простыней, а какие - нет.
сейчас.
это было и не важно. Важнее было понять смысл этой сцены. И он сразу взял
быка за рога:
двусмысленность последней фразы.
улыбнулась переставшая наконец зевать Селена. - Ладно? И все действительно
будет здорово. Пошли кофе пить.
тебе лет и сколько ей? Она же еще почти ребенок!"
под кодовым названием "Штурм бастиона". Виктор быстро заскучал и, допив
свой кофе, удалился в кабинет - писать текст выступления. Нет, он не
собирался потом заучивать этот текст наизусть, но и совсем с экспромтом
вылезать тоже не хотелось.
обнаружил этакий бодрый манифест на полчаса непрерывного чтения, по
торжественности и изяществу слога не сильно уступающий тому классическому,
что сотворили некогда господа Энгельс и Маркс.
Гете.
современные вещи писать по старинке, царапая стилом по бумаге. Вот же
стоит рядом на столе нормальный компьютер - на нем и работай.
на несколько файлов, чеканно-тезисный, с фрагментами живого текста, с
иронией, с любовью к людям и с ненавистью к нелюдям. Этот вариант
понравился автору гораздо больше. Он откинулся в кресле и закурил.
гостиной на обеденном столе. - Выпить хочешь?
записывает что-то в блокнот. Потом вышел на балкон и снова закурил. В саду
пели птицы. "Какая, к черту, война, - подумал он, - зачем?"
близким местом. И этой гигантской песочно-бурой стрекозе в знак особого
уважения нашли место прямо на автостоянке перед телецентром.
Беспрепятственно миновав десантников в бронежилетах, они втроем поднялись
на шестой этаж, где Селена с Фаримом оставили Виктора в гримерной, а сами
удалились по делам. Знакомая мирная суета телецентра странным образом
контрастировала с событиями последних дней, и мысли в голове у Виктора
начали путаться. Вдруг ужасно захотелось выпить, а он даже не взял с собой
вопреки обыкновению, вспомнился Тэдди, его уютный ресторанный зал,
Квадрига и Голем в глубоких креслах, подумалось вдруг, что было бы гораздо
Каргалов Вадим
Конюшевский Владислав
Андреев Николай
Володихин Дмитрий
Свержин Владимир
Шилова Юлия