заулыбался. Олег понял, ухватил сразу двух, потащил. Мрак подхватил
одного, просунул в тесное окно. На загнутых прутьях остались окровавленные
клочья одежды. Олега передернуло, Мрак сказал торопливо:
еще быстрее. А разжалобишься -- хоронить придется.
Шлемы и доспехи хватал едва ли не зубами, спеша унести побольше. Олег от
жутких ран отворачивался, старался держать мысли занятыми. Не замечать бы
только, что порой пальцы погружаются в еще теплую плоть!
Зал наполнился запахом сладкого дыма и тлеющих тряпок. Жезл в руке мага
почернел, обуглился, от золотого набалдашника торчал огрызок.
окошко не глядя. Тело обрушилось на Гольша, залило кровью. В следующий миг
маг уже был в чистой одежде, серебряные волосы причесанно падали на плечи,
а вместо трупа взвился и растаял легкий дымок.
плеч, не гора -- горный хребет. Мрак широко заулыбался, расправил плечи,
даже не поморщился от новообретенных ран и царапин.
гульках, пошарят по сусекам... Дурачье, что собака из кузни сопрет? У тебя
ж здеся ни удавиться, ни зарезаться нечем. Зато застали нас троих, злых и
замученных непосильной учебой в поте твоего лица!
забрызганы кровью, словно здесь забили стадо скота. Зал от трупов
очистили, но в лужах крови белели зубы, высовывались кисти рук, плавали
носы и уши. В углу на высоту роста была нагребена куча разбитых щитов,
кривых мечей, целых и побитых мечей.
бивали тоже под другим.
за эти три дня, он затрепетал как осиновый лист на ветру, прошептал:
лучшие покои, где прохладнее. В подвал.
ползли змеи.
понимаем? Гость, а для гостей надо расшибиться в лепешку!.. Вот мы и
расшибли его дружков. Они сейчас внизу, у подножья твоей каменной норы
навыворот.
трое глядели влюбленными глазами. Теперь и убирать ему, великому магу.
Дунул-плюнул -- и все, как говорил Мрак. Знали бы, что вот-вот явится, не
истязали бы себя, выпихивая из тесных окон столько народу.
Мардуха...
человеком не станет, все рука да рука.
подхватить мага. Старика шатало, но он остановил их жестом, прошептал:
солому. Слышно было, как в коридоре шаркающая походка прерывалась, старик
часто хватался за стену, отдыхал.
сочувствующе, но зависти в его голосе было побольше. -- Иначе очистил бы
зал одним словечком.
гудит-гудит, а в кармане тихо-тихо. И ноги дрожат, будто у мага. Какие уж
силы...
человека?
помоемся. Я так намахался, что руки отваливаются.
даже не пытается пошептать, помахать, поплеваться. Вдруг да очистилось бы?
А о том забывает, что разок башню уже тряхнул ненароком. Ежели тряхнет
еще... Сил у него после драки не больше, чем у Гольша после перелета. Если
попробует уничтожить кровь и грязь, то могут исчезнуть и плиты под ногами.
На дурь, на поломки сил почему-то хватает не только у него. А пока
долетишь до самого низа, одни косточки упадут на горячий песок.
близ родника. Ворвется сейчас -- злой, горячий...
у волхва! То она его на ложе, а он упирается, то он ее...
Гольш не воротился.
маг втащился в зал и тяжело рухнул на дубовую скамью. Руки Гольша дрожали.
Мрак подал кувшин, Гольш припал жадно, кадык заходил вверх-вниз. Мрак
многозначительно посмотрел на Олега. Волхв отвел глаза: в кувшине была не
вода, совсем не вода. Мрак называл это огненное зелье молоком от бешеного
змея.
ухмыльнулся шире, злораднее, а Олег потупился вовсе. За старого учителя
было неловко. Возможно, и другие гнусности, которые придумал Мрак, в
какой-то мере... Маги тоже люди, то да се, трудно быть все время умным да
правым, иной раз и волком надо перекидываться, чтобы человечность
сохранить...
женщину связали тоже надежно. Как все случилось? И как вам удалось?
перемещалась на кончик языка. Олег откашлялся, коротко и буднично
пересказал случившееся. Сам удивился, что уложился в несколько слов, будто
не разгромили дважды силы вторжения, а всего лишь подмели зал в три
веника.
так быстро, что невры едва успевали замечать. Он начал переспрашивать,
уточнять. Мрак не вытерпел, прервал грубо:
бы. Теперь секиру буду класть в постель!
равно что зубами и когтями. Воюем своими творениями, а они бывают
разными... Если убиваем, то крайне редко. Когда нет иного решения.
болтались клочья иных решений. Сами иные решения заваливали вход в его
башню неопрятной горой. Если Гольш не убрал, конечно.
прозвучало неубедительно. -- Мы уничтожаем творения других, дабы утвердить
свои. Только так совершенствуется и проверяется магия.
орлов-стервятников и наглых ворон -- цариц неба. Пернатые поедали
несчастные творения, хотя Мрак сильно сомневался, что вороны станут
клевать отесанные чурки.
дабы утвердить свое?.. Слишком просто. Я бы тоже так поступил, а я не
всегда прав, когда решаю... сразу. Да и не верится, что нас приняли за
деревянных чурбанов. Разве что Олега? Та девка, рыжая? Да и не зря Олег
возле Тарха терся...
волшебников?
без колебаний:
врагов среди них.
нужде, шкуры спасали, но маг мог обидеться? Правда, ковер старый,
потертый, на нем какая только собака не спала, но есть же на свете
жадные?.. Он еще служил у киммерийского кагана. Мог обидеться за то, что
каганство проклятое порушили... Оказывается, это было, как ты говоришь,
как раз его творение.
Более забавное, как он считает. Ага, тюринское царство. Отныне правит не
каган, а царь. Говорят на другом языке -- тюринском. Одежда тюринская,
оружие тюринское... Но не скажу, что придумано что-то такое уж новое.
Шломо Вульф
Флинт Эрик
Орловский Гай Юлий
Роллинс Джеймс
Соломатина Татьяна
Бажанов Олег