взгляд Чэна-Меня. - Все в порядке... Как ты говоришь, нож-то зовут?
Хамидаси? Ну а старичка зовут Хаом ит-Даси! Почти что тезки получаются...
Короче, поговорили мы с Хаомом о том, о сем, чайничек розовой настойки
приговорили, а дальше вижу я у него на столе книгу раскрытую! И на левой
странице написано: "...и не отыскали под оползнем в ущелье Воющих Псов ни
Ю Шикуаня, правителя мудрого, ни славного меча его Цзюваньдао о девяти
кольцах, что по прозванию Ладонь Судьбы; и плакали все от Хартуги до
Верхнего Вэя, и осиротел сын неудачливого Ю, и овдовела жена его..."
правления "Спокойствие опор", и Цзюваньдао, меч "девяти колец"...
Сходится! Но это неважно, потому что о гибели правителя и положено в
архивных книгах записывать, а важно другое... У бабки-то в пергаменте что
дальше написано?! Вот... Через десять лет, в семнадцатом году "Опор..."
этих самых - в будущем времени, видите ли! - ваши родичи записаны, Лян
Анкор-Кун и меч его, Скользящий Перст! И еще знак вопроса рядом стоит!
Мало ли что, дескать, через десять лет после несчастного Ю Шикуаня с Ляном
Анкор-Куном и его мечом будет! Оползень - не оползень, а чего в жизни не
случается... что ж это за пророчества такие?!
ан-Танью - мол, ну и что? Чэн и я последовали его примеру. Тоже нам,
оракул... и без тебя знаем. Что знаем? Что ничего не знаем...
седьмом, отвечает. Тут я и спрашиваю: а за десять лет ДО того ничего
похожего у вас не случалось? Дед подумал и бровки морщит - это, говорит, в
тридцать втором году эры правления "Весенние потоки"? Я киваю на всякий
случай и лезем мы со старичком в бумажные залежи! Копаемся там, копаемся и
выясняем, что смертей нелепых в тот год не обнаружено, зато было великое
горе в семье купца Сейдзи О-рекю, поскольку древнее фамильное копье купца
сломалось...
Беседы, когда почувствуешь - вот оно, решающее движение! - и откуда только
силы возьмутся!..
наконечника массивный крюк, загнутый вверх?! Подробности, Кос,
подробности! Что ты там вычитал?!.
насчет крючка ничего не знаю... Не записано там о крюке, а в Кабире я
таких копий не видал!.. Прозвище копья, то есть Блистающего - правильно,
Единорог? - прозвище записано...
Наконечник цел?!
проклятый наизнанку не вывернули - глухо! Не нашли...
сплетая шнуры кистей в знак траура; и Чэн повторил сказанное мною вслух,
склонив голову. - Мир памяти и покой праху, старейшина копейных семейств
Мэйланя... ты знаешь, Кос...
грубо. - Теперь знаю, а в архиве лишь догадывался. Потому что у вас тут
чуть ли не каждые десять лет какой-то знаменитый Блистающий гибнет. Иногда
вместе с человеком. Ю Шикуань с мечом Цзюваньдао оползнем накрылись,
Белого тигра в колодце не отыскали, за десять лет до того в положенном
году, как по заказу - сабля-шамшер советника Вана случайно из ножен выпала
и в колесо арбы попала, а арба возьми да и тронься! Шамшер, хоть он и
древний, и славный, и с надписями по клинку - естественно, пополам! И было
великое горе у Вана с домочадцами... Ну и в том же духе - лет на сто назад
мы со старичком Хаомом бумаги подняли! Что ни десятый год - то и
происшествие!.. завидное постоянство, однако...
оружия ломается или портится - нет, немало... Кто запомнит, сколько за век
всякого-разного произойдет? А и запомнит - так не сопоставит... запишет и
забудет..."
обманывать. Это ведь не просто известные Блистающие, Чэн, это все
старейшины Совета Высших, это они меня и моих однолетков век тому назад из
Мэйланя выслали! И гибнуть начали! Что ж это такое-то творится? Шулма? -
нет, по времени никак не сходится... Тусклые?! - так их и нет вовсе, и при
чем тогда колодец или колесо арбы? А тот же оползень - зачем? И, главное -
как?!"
За что?! За то, что в минуту слабости мечтал все бросить и уехать? Уехать
искать тишину? И впрямь - куда уедешь от неба?.. бежишь, бежишь,
стремишься к чему-то, а поднимешь взгляд - вот оно, синее, горбатое,
равнодушное, прямо над головой..."
- Один.
говорит эсток Заррахид или Обломок, а уж никак не ан-Танья, человек,
который почти в три раза моложе меня.
Кос умрет, а я - если повезет - еще долго буду жить... но сейчас это все
не имело никакого значения, потому что в голосе ан-Таньи звенела упрямая
сталь, не уступающая по закалке моему клинку - сколько бы лет ни отмеряла
нам обоим взбалмошная судьба.
Это, скорее, небо - одно.
что к чему; а потом принялся рассказывать уже для всех о Совете Высших,
Совете старейшин и глав родов Мэйланя, и о тех Блистающих, кто входил в
него сотню лет тому назад.
вспомнил рассказ Коблана о Повитухе Мунире, уходящем от ручья испытания с
дюжиной свидетелей. И еще я вспомнил, что Тусклых - порождений яростного
Масуда - тоже тринадцать.
происходила наша последняя встреча, а лишь вчера; и память была свежа, как
свежа бывает рана Придатка.
Вьячасена и мой родич-близнец, легкий и узкий Дан Гьен по прозвищу
Скользящий Перст; старейшина сабельных семейств Шамшер иль-Самак и глава
Кривых мечей - могучий Цзюваньдао, меч "девяти колец", правитель Мэйланя;
многочисленные ножи и кинжалы были представлены в Совете Бадеком
ханг-Туном, чье лезвие имело прямую спинку, но было выгнуто в виде рыбьего
брюха, и Ландинг Терусом, более похожим на прямой короткий меч; копье
Катакама Яри, Белый тигр, потом двузубец Ма, Язык кобры... и дальше -
боевой серп Кама Мотогари, властный и неуступчивый, двойная палица Убан,
устрашающе огромный топор Масакири-кай, Нагината Катори сан-Кесе и веер
Сунь-Павлин... Тринадцать их было, Блистающих Совета.
дальнего родича Большого Да прошлым летом отозвали из Кабира именно в
связи с гибелью правителя Цзюваньдао?
Кривых мечей по потомственному праву или по прихоти нынешнего Совета... но
правителем он не стал.
эстоку.
Чэном скоро до такой степени привыкнем любой разговор переводить сразу на
два языка, что в обществе обычных Блистающих или обычных людей это может
сослужить нам плохую службу.
то немыми...
правитель Цзюваньдао попадает под оползень. Кто виноват? Да никто не
виноват, сам полез в ущелье... За десять лет до того ломается Белый тигр.
Катакама Яри, и наконечник его теряется в колодце. Опять никто не виноват.
Разве что неумелый Придаток - так купец этот, небось, не из неумех был!
Ладно, отсчитываем назад еще десяток!.. Шамшер иль-Самак попадает в
колесо, на чем его жизненный путь заканчивается... Так?
бы споткнулся, Шамшер из ножен выпал - и все! Ловить и наказывать некого,
кроме, разве что, нерадивого арбакеша, не успевшего придержать лошадей.
Высших. Скользящий Перст до сих пор живет и здравствует, чего и нам
Орловский Гай Юлий
Громыко Ольга
Быков Василий
Контровский Владимир
Прозоров Александр
Афанасьев Роман