что охота была совершенно испорчена...
высмотреть в Изменчивом нечто, известное только ему; потом вздохнул,
наморщил лоб и повернулся к Сигурду.
мгновение продолжил: - Тебе не привиделось чего-нибудь такого...
этакого?..
старым по-человечески, а не так, как это случалось у него перед
приступами.
глотки друг другу, то уж и не знаю... Железный век, железный, ржавый... О
боги, боги, которых нет, что за глупая шутка?!.
Вайнганге Фарамарз на миг встал перед саларом; перед восторженным
мальчиком в сером плаще с серебряной застежкой... И опять живой Брайан
задавал вопросы со слезами в ломающемся голосе подростка...
Как ты их назвал, парень? Статуи? А провести туда сможешь?..
в воздухе странный жест: будто две окружности перечеркнул крест-накрест.
Даймон мгновенно отвернулся, словно движение Солли обожгло ему глаза;
контуры фигуры Пустотника дрогнули, становясь зыбкими... но почти сразу же
Даймон стал прежним Даймоном.
щеку. - Морн говорил на прощанье: если отвернется, не выдержит, - значит,
Отец. Наш Отец... Перед уходом и знак показал. Проведу...
забудь. Совсем. Навсегда. Не успел бы отвернуться - конец всем вам. Злой
конец, страшный, даром что вы у меня орлы... Знак Больших Тварей только
мы, Меченые Зверем, помним. Да еще сыновьям передали. Пусть умрет знак
вместе с нами... не тебе такое тащить, парень... А дорогу в Пенаты Вечных
я и сам помню, не забыл еще. Там, так сказать всем семейством, и говорить
станем...
оставалось времени на размышления.
волчица переходила в руки Ярроу, она неизменно рычала, но укусить больше
не пыталась. Солли лишь качал головой, глядя на легкую, размеренную
походку Скользящего в сумерках, и про себя благодарил судьбу за то, что
среди Мертвителей Шайнхольмских поселений не было таких... таких саларов.
оглядываясь на предательскую рябь травы...
сговариваясь, прибавили мысленно слово "люди", - остальные люди вошли в
пещеру и по узкому переходу в скальной породе спустились в зал живых
сталагмитов.
Сигурду, и шепот его был отчетливо слышен в тишине, которая, словно пыль,
копилась здесь множество веков.
предков Девятикратных и склонись не перед догматом веры, но перед
мужеством ушедших - сумевших уйти, когда Вечность держит за горло и уйти
нельзя, да и некуда... смотри, салар, смотри, и не закрывай глаз, как не
закрывают их они - Отцы, боги, бесы, Вечные... такие же, как и все, только
гораздо более несчастливые, потому что цели нет, и храм жизни пуст и
заброшен... Смотри на Время, капающее с потолка и обволакивающее тех, кто
был со Временем на "ты", и окаменел в паутине мгновений... смотри...
голос продолжает звучать в мозгу Девятикратного; и он не знает, чей это
голос, и голос ли это...
вниз, взыскующий ответа, и коснись великой памяти Отцов ножом своего
сознания, открывая кровь и плоть ушедшего, входя в то, что было, входя в
души видевших рассвет.... ты уже на снежинки, на дымные кольца разъят, ты
в земных зеркалах не найдешь своего отражения... входи...
сомнамбулы скользя между неподвижными фигурами, под каплями природной
клепсидры, выбирая тот сталагмит, который был для него сейчас единственно
необходим. Солли вздрогнул, и ладонь Пустотника настойчиво подтолкнула
Изменчивого вперед.
глубине окаменевшей жизни и скорбной Вечности; он садился рядом с
Девятикратным, точно повторяя его позу, а потом взгляд Солли встретился с
живым, трепетным взглядом человека внутри колонны, и Время послушно встало
за спиной сидящих, распахивая свой серый плащ...
рухнула в Сперхейский залив, вздымая крутые волны слухов и домыслов,
неумолимо разбегающихся во все концы Согдийской империи и дальше,
дальше...
брызгали слюной купцы на заморских базарах Фиссии; замелькали между
барханами Карх-Руфи клетчатые тюрбаны смуглокожих гонцов, и племена Бану
стали задумываться над необходимостью платить дань; и наконец мутный вал,
гудящий сотнями наречий, разбился о хребты Ра-Муаз, но брызги его успели
долететь до деревень земледельцев, а там и до самой могучей Калорры,
испокон веков косящейся в сторону богатого Согда хищным прищуренным
взглядом...
гордого Согда, послушно распахнутые перед островерхими шлемами и кривыми
саблями конных орд каллов; как снятся юношам прекраснейшие женщины,
распахнувшие объятья только для них... Но, наверное, удовлетворились бы
властелины мелкими набегами на нищие племена пустыни - окраинных вассалов
Согда, когда б не донесения слухачей, засланных в столицу согдийцев еще
при прошлых династиях...
им воздвигали бы пышные храмы и четырнадцатилетние девственницы служили бы
бессмертным?! Почему они явились в надменный Согд, где гордыня Совета
Порченых жрецов - высших иерархов империи - низвела богов, прозванных
бесами, до уровня парий, достойных лишь кирки рудничного раба или манежа
гладиаторских поединков?! А демоны Пустотники покорно превратились в
надсмотрщиков за бесами, и всех, похоже, устраивало такое
противоестественное положение вещей... всех, но не Вершителей Калорры.
правления ушли в небытие, а Вершители ждали, наследникам передавая мечту о
далеких воротах и опаску перед чужими бессмертными богами, которые
развлекают на аренах вопящих зрителей, кичащихся своим человеческим Правом
на смерть... Передавали, ждали, надеялись - и вот...
латники юга, шли лесные братья из Оркнейских чащоб со своими луками в рост
человека; шли копейщики Муаз-Тая, шли мерным шагом белые иноходцы с лугов
Арродхи, несущие своих горбоносых седоков, страшных в стремительном обвале
атаки; шли, ехали, везли осадные орудия и тараны... А впереди армад летела
молва о героях, вышедших на защиту несчастных бессмертных, стонущих под
пятой сыновей мрака и их Порченых жрецов, забывших о вере и чести. Доколе
богам терпеть поругание? и уж коли сами они не выдержали, то святой долг
армии Калорры...
не о низменном... хотя и гораздо более близком к истинному назначению
похода...
девочку, стоящую рядом с матерью в толпе зевак.
подхватывая девочку на руки и щекоча ее усами. - Когда я буду господином
над черномазыми рабами, а боги вернутся к себе на небо, - я приеду за
тобой! Мне тогда понадобятся сильные, здоровые сыновья, много сыновей!..
Хочешь родить воина, ясноглазая?
Корнев Павел
Контровский Владимир
Сертаков Виталий
Прозоров Александр
Гюго Виктор
Каменистый Артем