съехать со спускаемого аппарата по двум узким направляющим, которые
откидывались на лунную поверхность. На направляющих были специальные пазы,
в которые входили выступы колес лунохода, поэтому соскользнуть с них было
невозможно, но оставалась опасность, что одна из направляющих попадет на
какой-нибудь камень, и тогда луноход, съезжая на грунт, мог накрениться и
перевернуться. Несколько раз повернув педали, я почувствовал, что
массивная машина наклонилась вперед и едет сама. Я нажал на тормоз, но
инерция оказалась сильнее, и луноход поволокло вниз; вдруг что-то
лязгнуло, тормоз поддался, и мои ноги несколько раз со страшной скоростью
провернули педали назад; луноход неудержимо покатился вперед, качнулся и
встал ровно, на все восемь колес.
я о том, как мне поставить на место слетевшую цепь. Когда мне это,
наконец, удалось, зазвонил телефон. Это был начальник полета. Его голос
был официальным и торжественным.
присутствующего сейчас в ГлавЦУПе, поздравляю вас с мягкой посадкой
советской автоматической станции "Луна-17б" на Луну!
долетела музыка - это был какой-то марш; он был еле слышен, и его почти
забивал раздававшийся в трубке треск.
свойственной тем отделенным от всей остальной жизни вечерам, когда лежишь
в траве у остатков чужого костра, рядом валяется велосипед, на западе еще
расплываются лиловые полосы от только что зашедшего солнца, а на востоке
уже видны первые звезды.
считал, что полет на Луну вберет в себя все, мимо чего я проходил, надеясь
встретить это потом, окончательно и навсегда; откуда мне было знать, что
самое лучшее в жизни всегда видишь как бы краем глаза? В детстве я часто
представлял себе внеземные пейзажи - залитые мертвенным светом, изрытые
кратерами каменные равнины; далекие острые горы, черное небо, на котором
огромной головней пылает солнце и блестят звезды; я представлял себе
многометровые толщи космической пыли, представлял камни, неподвижно
лежащие на лунной поверхности многие миллиарды лет - почему-то меня очень
впечатляла мысль о том, что камень может неподвижно пролежать на одном и
том же месте столько времени, а я вдруг нагнусь и возьму его толстыми
пальцами скафандра. Я думал о том, как увижу, подняв голову, голубой шар
Земли, похожий на чуть искаженный заплаканными стеклами противогаза
школьный глобус, и эта высшая в моей жизни секунда свяжет меня со всеми
теми моментами, когда мне казалось, что я стою на пороге чего-то
непостижимого и чудесного.
душным, где только изредка загоралось тусклое электричество; она оказалась
неизменной тьмой за бесполезными линзами глазков и беспокойным неудобным
сном в скорченном положении, с головой, упертой в лежащие на руле руки.
представлял, как выглядит окружающий меня мир. Хотя, наверно, это царство
вечной тьмы не выглядело вообще никак - кроме меня, здесь не было людей,
для которых что-то может как-то выглядеть, а фару я не включал, чтобы не
сажать аккумулятор. Грунт подо мною был, по-видимому, ровной плоскостью, -
машина ехала гладко. Но руль нельзя было повернуть совсем - очевидно, его
заклинило при посадке, так что мне оставалось только крутить педали.
Страшно неудобным для пользования был туалет - настолько, что я
предпочитал терпеть до последнего, как когда-то во время детсадовского
тихого часа. Но все же мой путь в космос был так долог, что я не позволял
мрачным мыслям овладевать собою, и даже был счастлив.
уронить голову на руль и заснуть. Тушенка медленно подходила к концу, воды
в бидоне оставалось все меньше; каждый вечер я на сантиметр удлинял
красную линию на карте, висящей перед моими глазами, и она все ближе
подходила к маленькому черному кружку, за которым ее уже не должно было
быть. Кружок был похож на обозначение станции метро; меня очень
раздражало, что он никак не называется, и я написал сбоку от него
"Zabriskie Point".
вглядывался в этикетку с надписью "Великая Стена". Мне чудились теплые
ветры над полями далекого Китая, и нудно звенящий на полу телефон мало
меня интересовал, но все же через некоторое время я взял трубку.
же тут все вижу по телеметрии.
как раз подъезжаешь.
дулом глядел на меня с карты, еще далеко.
экспедиция по доставке лунного грунта; на Луну тогда спустились двое
космонавтов, Пасюк Драч и Зураб Парцвания. У них с собой была небольшая
ракета, в которой они запустили на Землю пятьсот граммов грунта; после
этого они прожили на лунной поверхности полторы минуты и застрелились.
внимателен. Сбрось скорость и включи фары.
оптических искажений казалось, что чернота вокруг лунохода смыкается в
свод и уходит вперед бесконечным туннелем. Я ясно различал только
небольшой участок каменную поверхности, неровной и шероховатой - это,
видимо, был древний базальт; через каждые метр-полтора перпендикулярно
линии моего движения над грунтом поднимались невысокие продолговатые
выступы, очень напоминающие барханы в пустыне; странным было то, что они
совершенно не ощущались при движении.
трубку.
перчатках; растопыренные пальцы правой накрывали рукоять совка, в котором
еще оставалось немного песка, перемешанного с мелкими камнями, а в левой
был сжат тускло поблескивающий "макаров". Между руками виднелось что-то
темное. Приглядевшись, я различил поднятый ворот офицерского ватника и
торчащий над ним верх ушанки; плечо и часть головы лежащего были закрыты
колесом лунохода.
начальник полета. - Как говорится, знал бы, где упаду - сенца бы
подбросил. Я вот думаю, кто это - Зура или Паша. Зура капитан был, а Паша
- майор. Ладно, выключай фары, аккумуляторы посадишь.
поглядел на неподвижную руку и войлочный верх ушанки. Некоторое время я не
мог тронуться с места, но потом сжал зубы и всем весом надавил на педаль.
Луноход дернулся вверх, а через секунду вниз.
из графика.
исступленно вращая педали и включая свет только на несколько секунд, чтобы
свериться с компасом, хоть это и не имело никакого смысла, потому что руль
все равно не работал. Но так приказывала Земля. Сложно описать это
ощущение - тьма, жаркое тесное пространство, капающий со лба пот, легкое
покачивание - наверно, что-то похожее испытывает плод в материнской
утробе.
отделяло меня от Земли, было для меня чистой абстракцией. Мне казалось,
что люди, с которыми я говорю по телефону, находятся где-то рядом - не
потому, что их голоса в трубке были хорошо слышны, а потому, что я не
Шилова Юлия
Флинт Эрик
Флинт Эрик
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Березин Федор