Они двигались неуверенно, то и дело валились, тычась головами в землю.
Девушка ходила между ними, наклонялась, трогала их, подталкивала, и они
один за другим поднимались на ноги, выпрямлялись и сначала неуверенно, а
потом все тверже и тверже шагая, уходили в лес. Хозяева, - подумал Атос.
Это хозяева. Они ничего не боятся. Мертвяки их слушают. Значит, это они
командуют мертвяками. Значит, это они посылают мертвяков за женщинами.
Значит, это они... Атос посмотрел на мокрые волосы женщин. И мать Навы,
которую угнали мертвяки...
хотите?
нее, обмениваясь замечаниями, которых Атос не понимал. Он разбирал только
отдельные слова, как в бреду Слухача. Девушка подошла, волоча за лапу
неуклюжего рукоеда.
чудовище, ужас деревенских детей, жалобно пищало, слабо вырывалось и
бессильно раскрывало страшные роговые челюсти. Беременная женщина взяла
его за нижнюю челюсть и сильным движением вывернула ее. Рукоед всхлипнул и
замер, затянув глаза пергаментной пеленой. Женщина говорила что-то:
"...потому что не хватает... запомни, девочка... слабые челюсти, глаза
открываются не полностью... переносить не может и поэтому бесполезен, а
может быть, и вреден, как всякая ошибка... надо чистить, переменить место,
а здесь все почистить..." "...холм... сухость, - говорила девушка. -
...лес останавливается..." "...вот и подумай над этим, - сказала мать
Навы. - И не откладывай. Если ты все поняла, то мы пойдем, а ты работай".
Они поговорили еще немного, а потом девушка снова пошла на вершину холма.
Женщины, взяв Наву за руки и не обращая на Атоса внимания, направились в
лес. Атос пошел следом.
не таких хозяев. Я ничего не понимаю. Я думал, что хозяева совсем другие,
и теперь не могу вспомнить, зачем они были мне нужны. Я искал злых,
холодных, умных владык леса, они и есть владыки леса, эти бабы, но ведь
они просто болтающие обезьяны, они сами не знают, чем они занимаются... И
я не знаю, чем они занимаются, и чего они хотят, но если они не знают, чем
они занимаются и чего хотят, то как я могу это узнать... Впрочем, мне это
и не нужно знать, мне нужно совсем другое... Он сморщился от шума в
голове... Что же мне нужно узнать...
сторону. За ним по пятам шел огромный мертвяк - тяжелый, жаркий,
бесшумный, немой. Робот, подумал Атос. Слуга. Я молодец, подумал он. Я это
понял. Я забыл, как я до этого дошел, но это неважно, важно, что я понял,
сам...
завопила она и рванулась вперед, вырывая руки.
такого, ради чего стоило бы оборачиваться быстро. Хозяева, подумал Атос.
Мать Навы засмеялась.
но с некоторым неудовольствием. - Не бойся, девочка, - сказала мать Наве.
- Это работник. Посланец. Тебе не нужно их бояться. Бояться вообще никого
не нужно: здесь все твое. Работники тоже принадлежат тебе. Завтра ты
будешь уже командовать ими, и они будут делать все, что ты прикажешь, и
пойдут, куда ты пожелаешь...
что в лесу ничто не принадлежит им. Теперь ты стала нашей подругой и лес
принадлежит тебе...
уточнять и спорить. - Вероятно, это самая опасная ошибка, но их становится
все меньше...
они гнались за нами, но мы убежали, мы очень быстро бежали, прямо через
болото, хорошо, что Колченог показал мне, где тропа, а то нам бы не
убежать. Молчун совсем из сил выбился, пока мы бежали, он совсем плохо
бегает... Молчун, ты не отставай, ты за нами иди!..
он потерял. И с этим ничего не поделаешь. Нава уходит к хозяевам, а я
остаюсь... Остаюсь противником? Почему, собственно, противником? Какое мне
до них дело? Какое-то дело есть... Что-то у них надо узнать... Нет, не
то... Да, они держат в осаде деревню, значит, я все-таки их противник...
Тогда зачем я иду за ними? Провожать Наву? И его охватила тоска. Прощай,
Нава, подумал он.
с утопленницами. Они и есть утопленницы.
вы просто лежите, а не плаваете? Мы думали, что вы все утонули, мы все
время думали, что вас топят мертвяки..." Мать что-то отвечала ей - Атос не
расслышал. Они прошли мимо того места, где Атос ждал Наву и ел землю. Это
было очень давно, подумал Атос. Так же почти давно, как База... Он едва
шел, если бы по пятам не шел мертвяк, он, наверное, бы отстал. Потом
женщины остановились и посмотрели на него. Кругом были тростники, земля
под ногами была мокрая и топкая. Нава что-то тарахтела, а женщины
задумчиво смотрели на него. Тогда он вспомнил.
изумление, и он понял, что говорит по-русски. Он сам удивился: он уже не
помнил, когда в последний раз говорил по-русски.
рискуем пересекать линию боев. Даже приближаться к ней...
боев, конечно, а фронт борьбы за Разрыхление Почвы, но это не меняет дело.
Тебе не перейти. Да и зачем тебе переходить? Ты все равно не сможешь
подняться на Белые Скалы...
беременная женщина. - Ты утонешь, а если не утонешь, тебя съедят, а если
не съедят, то ты сгинешь заживо, а если не сгинешь заживо, то попадешь в
переработку и растворишься... Одним словом, тебе не перейти. Но может
быть, ты защищен? - В глазах ее появилось что-то похожее на любопытство.
Оставайся с нами, в Городе! Ты ведь хотел в Город, вот это озеро и есть
Город, мне мама сказала, правда, мама?
Разрыхления ему тоже не пересечь. Если бы я была на его месте - забавно,
подруга, я сейчас попытаюсь представить себя на его месте, на месте
мужчины с Белых Скал... Так вот, если бы я была на его месте, я бы
вернулась в деревню, из которой я так легкомысленно ушла, и ждала бы там
Одержания, потому что это неизбежно, и очередь его деревни наступит, как
прежде наступила очередь многих и многих других деревень, таких же грязных
и бессмысленных...
не нравится, как ты говоришь. Раньше ты так никогда не говорила...
тоже когда-то ошибалась, хотя я этого не помню. Даже наверняка ошибалась,
пока не стала подругой...
ходить к Белым Скалам и тебе не надо возвращаться в деревню. Ты останешься
здесь...
ошибаюсь. Когда я ошибаюсь, я всегда говорю, что ошибаюсь, правда, Молчун?
быстро сгустилось знакомое лиловое облачко. Глаза ее на мгновение
остекленели и закрылись. Потом она сказала:
делать.
мой муж, мне дали его в мужья, и он уже давно мой муж...
надо забыть. Впрочем, ты его забудешь... Мужчины подругам совсем не нужны.
Они никому не нужны. Они лишние. Они ошибка.
взгляд и засмеялась.
зря трачу на тебя время.
потом придешь к нему.
уходить, это будет нехорошо, пусть ты не мой муж, раз здесь так нельзя, но
я все равно твоя жена, я тебя выходила, и ты меня теперь жди...
и увидит, то это будет уже не Нава, кивал, слабо махал рукой и старался