только начиналось... И, вы знаете, я вот сейчас вспоминаю эти времена и
думаю: до чего же мне чертовски повезло, что начинал я с такими
руководителями, как Комов и как вы, Мак...
чем здесь я?
были на подхвате, а ведь всю координацию осуществляли вы!
насторожился.
ни черта, видно, не поняли в тогдашней субординации. Единственно, что я
тогда для вас делал, это обеспечивал безопасность, транспорт и
продовольствие... да и то...
Прогрессоры, а не зоопсихологи, - это два!
наплевать! У меня в это время было восстание в Пандее! Первый массовый
десант Океанской Империи! Вы-то должны понимать, что такое... Господи! Да
если говорить честно, я о вас и думать тогда забыл! Зеф вами тогда
занимался, Зеф, а не я! Помните рыжего аборигена?..
ставите меня в дурацкое положение. Вздор какой! Не-ет, голубчики, видно я
вовремя взялся за эту книгу. Надо же, какими идиотскими легендами все это
обросло!..
этот спор при личной встрече...
будет. Не о чем здесь спорить. Давайте так...
остыл.
Пришлось сделать официальное лицо и говорить официальным тоном, что,
впрочем, удалось мне без всякого труда, потому что я хотел остаться один и
как следует подумать.
согласилась не заходить в кабинет и вообще беречь мой покой. Насколько я
знаю, она абсолютно неправильно представляет себе мою работу. Например,
она убеждена, что моя работа опасна. Но некоторые азы она усвоила прочно.
В частности, если я вдруг оказываюсь занят, то это не означает, что на
меня накатило вдохновение или что меня вдруг осенила ослепительная идея, -
это означает просто, что возникла какая-то срочная задача, которую нужно
действительно срочно решить.
гостиной.
Кроме того, ему могла рассказать обо мне Майя Глумова. Значит, либо он еще
раз общался с Майей Тойвовной, либо решил все-таки повидаться с Учителем.
Несмотря ни на что. Двадцать лет не давал о себе знать, а сейчас вот вдруг
решил повидаться. Зачем?
Воспоминания о первой настоящей работе. Молодость, самое счастливое время
в жизни. Гм. Сомнительно... Альтруистическое желание помочь журналисту
(первооткрывателю возлюбленных Голованов) в его работе, сдобренное,
скажем, здоровым честолюбием. Чушь. Зачем он в этом случае дает мне
фальшивый адрес? А может быть, не фальшивый? Но если не фальшивый, значит,
он не скрывается, значит, Экселенц что-то путает... В самом деле, откуда
следует, что Лев Абалкин скрывается?
"Осинушку", коттедж номер шесть. Никто не отозвался. Как и следовало
ожидать.
Кстати, один раз я чуть на проболтался. Язык себе за это откусить мало.
"Вы-то должны понимать, что такое десант группы флотов "Ц"!" "Интересно,
откуда вы знаете, Мак, о группе флотов "Ц" и, главное, почему вы,
собственно, решили, что я об этом что-нибудь знаю?" Разумеется, ничего
этого он бы не сказал, но он бы подумал и все понял. И после такого
позорного прокола мне оставалось бы только в самом деле уйти в
журналистику... Ладно, будем надеяться, что он ничего не заметил. У него
тоже было не так уж много времени, чтобы анализировать и оценивать каждое
мое слово. Он явно добивался какой-то своей цели, а все прочее, к цели не
относящееся, надо думать, пропускал мимо ушей...
заслуги и заслуги Комова вдобавок? И главное, вот так, в лоб, едва успев
поздороваться... Можно подумать, что я действительно распространяю легенды
о своем приоритете, будто бы именно мне принадлежат все фундаментальные
идеи относительно Голованов, что я все это себе присвоил, а он об этом
узнал и дает мне понять, что я - дерьмо. Во всяком случае усмешка у него
была двусмысленная... Но это же вздор! О том, что именно я открыл
Голованов, знают сейчас только самые узкие специалисты, да и те, наверное,
забыли об этом за ненадобностью...
позвонил Лев Абалкин и сообщил, что, по его мнению, основоположником и
корифеем современной науки о Голованах являюсь я, журналист Каммерер.
Больше наш разговор не содержал ничего существенного. Все остальное -
светская шелуха. Ну, правда, еще фальшивый (скорее всего) адрес в конце...
говорить. Он мог позволить себе говорить любую чушь, потому что он
позвонил только для того, чтобы увидеть меня. Учитель или Майя Глумова
говорят ему: тобой интересуется некий Максим Каммерер. "Вот как? - думает
скрывающийся Лев. - Очень странно! Стоило мне прибыть на Землю, как мною
интересуется Максим Каммерер. А ведь я знавал Максима Каммерера. Что это?
Совпадение? Лев Абалкин не верит в совпадения. Дай-ка я позвоню этому
человеку и посмотрю, точно ли это Максим Каммерер, в прошлом Мак Сим... А
если это действительно он, то посмотрим, как он будет себя вести..."
отключает изображение. На тот самый случай, если я НЕ Максим Каммерер. Он
видит меня. Не без удивления, наверное, но зато с явным облегчением. Это
самый обыкновенный Максим Каммерер, у него вечеринка, развеселое шумство,
абсолютно ничего подозрительного. Что ж, можно обменяться десятком ничего
не значащих фраз, назначить свидание и сгинуть...
шероховатости. Во-первых. Зачем ему вообще понадобилось тогда вступать в
разговор? Посмотрел бы, послушал, убедился, что я есть я, и благополучно
отключился бы. Ошибочное совпадение, кто-то не туда попал. И все.
просто разговаривает со мной. Он еще и наблюдает за моей реакцией. Он
хотел убедиться, что я есть я и что я определенным образом отреагирую на
какие-то его слова. Он говорит заведомо чушь и внимательно следит, как я
на эту чушь реагирую... Опять-таки странно. На заведомую чушь все люди
реагируют одинаково. Следовательно, либо я рассуждаю неправильно, либо...
Либо, с точки зрения Абалкина, эта чушь вовсе не чушь. Например: по
каким-то совершенно неведомым мне причинам Абалкин действительно
допускает, что моя роль в исследовании Голованов чрезвычайно велика. Он
звонит мне, чтобы проверить это допущение, и по моей реакции убеждается,
что это допущение неверно.
говоря, в жизни Льва Абалкина Голованы сыграли роль, прямо скажем,
фундаментальную. Стоп!
этого человека, я бы, наверное, сказал так: ему нравилось работать с
Голованами, он больше всего на свете хотел работать с Голованами, он уже
весьма успешно работал с Голованами, но работать с Голованами ему
почему-то не дали... Черт побери, а что тут было бы удивительного, если бы
у него наконец лопнуло бы терпение и он плюнул на этот свой штаб "Ц", на
КОМКОН, на дисциплину, плюнул на все и вернулся на Землю, чтобы, черт
возьми, раз и навсегда выяснить, почему ему не дают заниматься любимым
делом, кто - персонально - мешает ему всю жизнь, с кого он может спросить
за крушение взлелеянных планов, за горькое свое непонимание происходящего,
за пятнадцать лет, потраченных на безмерно тяжкую и нелюбимую работу...
Вот он и вернулся!
сути, куратором его первой работы с Голованами, и захотелось ему знать, не
принимал ли я участия в этом беспрецедентном отчуждении человека от
любимого дела, и он узнал (с помощью нехитрого приема), что нет, не
участвовал - занимался, оказывается, отражением десантов и вообще был не в
курсе.
Акунин Борис
Лукьяненко Сергей
Маккарти Кормак
Андреев Николай
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия