Чтение 18–й страницы книги ~Истерзанное сердце~

Сапфира уже подошла к двери, когда Тэйн окликнул ее и потребовал,
чтобы она собрала цветы и поставила их в воду.

- С какой стати? - разозлилась она. - Это всего лишь сорняки. Пусть
Эфеми подберет их и выбросит. В конце концов, мы за это ей платим!

Она помнила холодную отповедь Тэйна так ясно, как будто это было вче-
ра.

- Мы платим ей за уход по дому, а не за то, чтобы она убирала за то-
бой после твоих детских выходок, Сапфи. А теперь возьми и подбери их.

Она смотрела на него, чувствуя, как бешено колотится в груди сердце,
и испытывая целый вихрь самых разнообразных эмоций. С одной стороны, ей
хотелось взбунтоваться и выйти, гневно хлопнув дверью. Интересно, как бы
он себя повел? С другой, она понимала, что есть пределы, которые она не
может переступить, не рискуя разрушить их общее счастье. И все же полная
сдача на милость его не терпящей возражения воли была бы невыносимой для
ее гордого нрава!

В конце концов она нашла компромиссный вариант. Одарив его улыбкой,
полной невинного очарования, она опустилась на колени и с милым усердием
стала подбирать цветы. Пусть он заставил ее склониться перед ним, став
на колени, но в конце концов она заставит его сделать то же самое и вый-
дет из их поединка победительницей! Она не спеша собирала цветы, тихо
напевая себе под нос и ощущая на своей склоненной голове его пристальный
взгляд, замечая тоскующие по работе, а сейчас лениво лежащие на бедрах
пальцы его сильных рук, чувствуя, как ее длинные светлые волосы касаются
пола, а груди, упругие и полные, распирают низкое декольте ее ситцевого
платья.

- Ты все сделала тогда, как я просил. Ты собрала все цветы. - Он ду-
мал о том же, о чем и она, прошлое в его воображении было таким же чет-
ким, как и у нее. И стоило ей заметить огонек, осветивший его прекрасные
глаза, и улыбку, чуть тронувшую уголки рта, чтобы понять, что он мыслен-
но видит перед собой сцену, разыгравшуюся между ними тем знойным весен-
ним полуднем. В конце концов ей пришлось разрушить магию общих воспоми-
наний и вернуться к печальной действительности их теперешнего положения.

- Это было так давно... - начала она, но вынужден" была туг же прер-
вать себя, почувствовав такую сухость в горле, что ей стало трудно гово-
рить.

- Уже четыре года, - согласился с ней он. - Ты уже носила под сердцем
моих детей, но мы не знали, - мягко сказал он глуховатым от переполняв-
ших его чувств голосом. - И ты склонилась передо мной на коленях и под-
няла свои прелестные глаза...

- Тэйн, прошу тебя! - Она не хотела, чтобы он продолжал, чтобы описы-
вал, что произошло потом, так как все это было уже в прошлом, волшебный
сон, рассеявшийся как дым в свете суровой реальности.

- И ты сказала мне, что тебе очень жаль, что ты не хотела мешать моей
работе... - он заметил, как легкая краска на ее лице сменяется ярко-пун-
цовым цветом, - ... а потом твоя рука скользнула по моему бедру туда, и
ты положила свою прекрасную голову мне на колени...

С расширившимися от глубокого смущения глазами, чувствуя, как дрожат
ее руки, она запахнула на себе края кофты. Ее тело откликнулось на его
слова так же, как когда-то оно откликалось на призыв его тела: оно стало
наполняться теплом, болезненным томлением и излучать потоки любви, кото-
рые, как она считала, иссякли навсегда.

- Во всем этом нет никакого смысла! - в отчаянии вырвалось у нее.

- Я думаю, ты не права, - с издевкой усмехнулся он. - Я хотел бы убе-
диться, что ты помнишь, чем это все закончилось.

Как будто она когда-нибудь могла это забыть.

Она тогда победила, в чем никогда не сомневалась, только потому, что
Тэйн был не в силах сопротивляться ей в те головокружительные, те первые
дни их счастья. Повинуясь ее молчаливому приглашению, он повалил ее на
пол, и вслед за нею повалился сам, прижав ее к жесткой, оливкового цвета
поверхности всем весом своего великолепного сильного тела. И вновь цветы
разлетелись по полу, падая ей на лицо и на тело, обнаженное там, где
Тэйн успел расстегнуть пуговицы на платье.

Она протестующе закричала, почувствовав терзавшие ее спину жесткие
половицы, а он лишь рассмеялся торжествующим и радостным смехом мужчины,
наслаждающегося собственной силой и уверенностью в неминуемом утолении
своей страсти. Рывком подняв ее с пола, он на руках понес ее к заветной
двери их спальни. Уже на пороге она не преминула подчеркнуть свою побе-
ду, сладко промурлыкав, прижавшись к любимому лицу: "Как же насчет цве-
тов?" Ее триумф стал полным, когда он громко заявил в ответ: "Пусть Эфи-
ми сама подберет их, мы за это ей платим!"

В тот день он больше не садился за компьютер. Уже потом, позднее, она
нашла у себя на груди маленькую раздавленную хризантему, пахнущую ее ду-
хами и напитанную ласками Тэйна, и осторожно вложила цветок между стра-
ниц Библии, в Книгу Деяний, ту самую книгу, которая первой поведала ис-
торию ее тезки Сапфиры.

- Я помню, - наконец сказала она, стараясь говорить бесстрастным, ли-
шенным всякого выражения голосом, прилагая отчаянные усилия, чтобы не
провести языком по сухим от волнения губам под пристальным взглядом Тэй-
на. - Я также помню, что случилось с цветами. Эфими поставила их в воду,
и позже вечером я сплела из них венок и украсила им парадную дверь, что-
бы таким образом благословить на счастье наш дом и нашу семью в новом
году. - Несмотря на все самообладание, было заметно, как дрогнул у нее
голос. - Он должен был засохнуть и сохраняться в таком виде еще долгое
время... вместо этого через пару недель венок распался на части, и ветер
унес с собой его остатки.

Это оказалось предсказанием их будущего, но тогда Сапфира в своей
слепоте не придала этому значения.

- Сядь, Сапфи, - спокойно сказал Тэйн, указывая на стул. - В этой си-
туации есть один выход, который мы должны рассмотреть.

Сапфира послушно села, не столько из-за боязни не подчиниться его
уверенной и властной силе, сколько из-за того, что ноги отказывались ее
слушаться, и стала с тревогой наблюдать, как Тэйн с озабоченным видом
вышагивает по комнате, пока наконец он не остановился прямо перед ней.

- Я решил отказаться от твоей квартиры, чтобы ты смогла вернуться на
виллу Андромеда и пожить здесь несколько месяцев.

- Это просто смешно! - Совершенно сбитая с толку, Сапфира впилась
взглядом в его лицо, стараясь уловить хоть какую-то логику в его абсурд-
ном заявлении. - После этого все будет выглядеть нелепым фарсом...

- Разве это не то, что ты и так уже сделала? - с горечью спросил он.

От прозвучавшего в его словах обвинения ей стало не по себе, но в
них, призналась она, была настоящая правда.

- Но ведь... - машинально начала она, понимая лишь то, что каждый
раз, когда она будет смотреть ему в лицо, ей все трудней будет залечи-
вать свои сердечные раны.

- Для начала выслушай меня! - оборвал ее Тэйн, сердито глядя на нее с
высоты своего роста, воинственно скрестив руки на широкой груди и весь
подавшись вперед, в любую минуту готовый к атаке и все же полностью вла-
деющий собой. - Мой план состоит в следующем: мы поделим виллу так же,
как это было с домом на Константиносе. В твоем распоряжении будет
большая спальня, а я буду спать на кушетке в своем кабинете. Днем, когда
я нахожусь на работе, ты будешь полновластной хозяйкой в доме. По вече-
рам ты сможешь уединяться в своей комнате. Согласись, она достаточно ве-
лика, чтобы одновременно служить неплохой гостиной.

Глава седьмая

- Не вижу смысла. - Удивленная его предложением. Сапфира не могла
скрыть своей враждебности. - Идея официального развода возникла из-за
того...

- Из-за того, что ты не захотела делить со мной ни свою жизнь, ни
свою постель! - резко перебил ее Тэйн. - Что ж, после официального раз-
вода второе отпадет само собой, и я предлагаю тебе лишь первое, пока
Виктория и Стефанос не станут достаточно взрослыми, чтобы понять, что в
происшедшем между нами они не виноваты и что они не отвечают за то, что
мы разлюбили друг друга, хотя, несмотря на это, мы оба их очень любим. -
Он всматривался в ее несчастное лицо, и вокруг его жесткого рта появи-
лись напряженные морщины. - Похоже, попытки, предпринятые тобой на Конс-
тантиносе, приучить их к мысли о том, что отныне мы будем жить отдельно,
не принесли результатов, на которые ты, должно быть, надеялась. Сейчас
они ничего не могут понять и глубоко несчастны, и, кажется, мне не
очень-то удается объяснить им ситуацию.

Несмотря на щемящую боль в сердце, Сапфира с трудом подавила улыбку,
услышав, как он признается в своем бессилии. Он всегда настолько просто
решал все проблемы, что она не могла не почувствовать его отчаяния от
невозможности найти общий язык с собственными детьми.

- Я не знаю... - Она переплела руки, стараясь унять дрожь в пальцах.
То, что сказал Тэйн, звучало вполне разумно. Может быть, такое решение
не вписывается в общепринятые нормы, но ведь это лишь на время, и, кроме
того, случается довольно часто, что супруги, давно ставшие чужими, про-
должают жить в одном доме и почти не общаются.

- Ну так что? - негромко спросил он; и глаза его сузились, наблюдая
за тем, как меняется выражение ее лица. - Что для тебя важнее - счастье
твоих детей или осуществление собственных желаний?

Как он может быть таким жестоким после жертвы, которую она уже при-
несла? Разве только он все еще считает, что она собиралась убежать с
Майклом. Сегодня вечером он видел их вместе, был свидетелем их страстно-
го поцелуя, который вырвал у нее Майкл, и вряд ли это может способство-
вать тому, чтобы он поверил ей, как бы категорически она ни отрицала
свой интерес к брату Лорны.