князю на глаза.
ветренница! - крикнула старуха. - Я имею право быть там, где он, сидеть
там, где он сидит, и ходить, куда он пойдет... Понимаешь?
не то к самой себе. - Зажилась я на свете, все глаза выплакала, руки
поломала, всю грудь от стонов разбило мне. Не мила мне жизнь, ой, не мила!
А тебе, бесстыдница, не желаю ничего, ничего, только моей судьбы и моей
старости!
произнесла, как проклятие.
возразила она, - разве я по своей воле так говорю... Я делаю, что мне
приказывают...
горнице. Выгоньева даже не взглянула на нее. Несколько раз молодая женщина
бросала на нее боязливый взгляд, но та не оглянулась и не промолвила ни
слова. Старуха, погруженная в свое горе, казалось, ни о чем, кроме него,
не хотела знать. Слезы, высохшие было на ее щеках, потекли снова.
объяснялось то, что Зыня, услышав проклятие старухи, теперь старалась
как-нибудь умилостивить ее, чтобы она не произвела над ней заклятия.
изменившимся голосом заговорила:
должна идти. Зла я вам не желаю, а говорю вам для вашей же пользы. Вы сами
себе портите жизнь. Сидите спокойно, и вы будете счастливы.
мне потеряло. Не бреши, брехунья, а лучше помалкивай.
дальше.
несколько щепок; она уже не пыталась больше заговаривать со старухой и
молча ходила по горнице, бросая на Выгоньеву тревожные взгляды.
долго не мучил; принеси мне дурману, приготовь зелье; - вот за это я тебя
поблагодарю!
спали, то в наступившей тишине можно было уловить малейший шорох. Вшебор,
с любопытством наблюдавший и прислушивавшийся, услышал быстрые и
неторопливые шаги вблизи хаты, испугался, уж не к нему ли кто-нибудь
идет...
женщин, кто-то вошел к ним и торопливо задвинул за собой засов. Старая
Выгоньева устремила на вошедшего пристальный взгляд, а молодая женщина,
словно испуганная, отбежала в дальний угол, вся зарумянившись.
полосе света и остановился перед старухой, которая, вскрикнув и подняв
руки кверху, распростерлась перед ним лицом к земле. Это был Маслав в
простом плаще поверх одежды, с гневным и беспокойным выражением лица.
дал знак Зыне, чтобы она вышла; испуганная девушка, пробираясь вдоль
стены, осторожно приблизилась к двери, выскользнула из нее и исчезла.
ее лице сменялись выражения радости, гнева, отчаяния и счастья. Маслав
стоял перед ней разгневанный, но и встревоженный в то же время.
пришел к тебе, чтобы еще раз сказать тебе, береги свою голову! Маслав
терпелив до поры до времени, но в гневе - хуже бешеного волка. Велит
засечь, велит убить!
еще! Я дала тебе жизнь, а ты мне за это дашь смерть!
княжеское дитя, своим сыном! Ах, ты!
твой голос... Я всегда говорила над твоей колыбелькой, что ты заслуживаешь
быть князем и королем!
говорила она. - Вспомни только... Пощупай свой лоб... на правой стороне у
тебя есть шрам... Ты был еще маленький тогда, упал и разбил себе голову о
камень, я, как пес, лизала тебе рану, а ты... укусил меня... это было
предвещанием того, что будет с тобой и со мной... Я лижу свои ноги, а ты
меня топчешь ими!
стоял. Вшебор видел, как он бледнел, как менялось у него лицо, как он
слабел и снова овладевал собою.
шрама на лбу, и я не знаю тебя! Мне только жаль тебя... Хочешь уцелеть,
так сиди себе смирно и молчи. Придержи язык за зубами и не смей говорить,
что ты - моя мать.
стыдила бы меня перед людьми. Я - князь и князем буду... а ты - пастухова
дочь.
Лучше бы тебе было ходить с бичем за коровами, чем приставлять меч к
чужому горлу, чтобы потом подставить свое горло другим! Что тебе это
княжество, ну, что?
молчать. Не скажу никому, что ты - мой сын. Будь себе королем, если
хочешь! Но выпусти меня на свободу! Туда, в старую хату, пустите меня,
пустите! Пусть глаза мои не видят, сердце не обливается кровью... Не скажу
никому, только пустите меня.
рыжеватую бородку.
вернешься на черный хлеб и нужду, а сама все равно не выдержишь, будешь
свое болтать... Нет... нет!
как умеют это свои люди. Я с ума сойду в неволе, я к ней не привыкла... Я
дала тебе жизнь, а ты возьми мою.
жадно всматриваться в Маслава; видно, какая-то мысль вдруг пришла ей в
голову, она делала усилие, чтобы подняться. Князь отступил от нее, но она,
с трудом поднявшись, вперила в него взгляд, точно забыв о себе. Глядела на
него и не могла наглядеться. Взгляд ее пронизывал князя, и он с
беспокойством отшатнулся от нее.
только насмотреться! Так давно я не видела тебя! А, а, вот что из него
вышло! Как тело то побелело! Как выросло дитя! Каким важным паном стал мой
сын! Думала ли я, нянча его на руках, что выращу такого богатыря!
умиленным, вот она упала на колени и, охватив его ноги, стала целовать их.
Маслав дрожал, как в лихорадке.
ли выклевали твои очи!... Ты не знаешь своей матери? Ох, золотой ты мой,
ничего я не хочу от тебя, пусти ты старую на волю; меня здесь душат эти
стены, не дают мне шагу ступить, слова вымолвить не позволяют... Сжалься
ты надо мной!
дверям. С порога он повернулся к ней.
говорю. Сидите, где вам велят, слышите?
ног его, так и не двинулась с места, закрыв лицо руками и распростершись
на земляном полу.
старуха в грубой и бедной одежде, с засученными по локоть рукавами, с
растрепанными волосами, прикрытыми грязным платком, на вид еще крепкая и
сильная. Нахмурившись она смотрела на лежавшую.
старая ведьма! Довольно этих глупостей!
бросила без всякого сопротивления с ее стороны на соломенную подстилку в
углу. Потом сняла с гвоздя сермягу, покрыла ее, постояла еще и пошла
затушить огонь.
ставень. Испугавшись, как бы завтра не догадались, что он мог подслушать,
Белоусов Валерий
Шилова Юлия
Мурич Виктор
Браун Дэн
Якубенко Николай
Сапковский Анджей