потемнели. Нос заострился. Губы сурово сжались. Аленка сидела возле нее,
недоумевая, смотрела на подходивших, иногда рукавом стирала слезу,
наползавшую на кончик носа.
навеселе, едва держась на коне. Сказал, что поп отправился в объезд, ругу*
собирать. А дьячка тоже нет.
желтыми каплями.
стражниками на тарантасах отправились вперед.
Под ногами скрипела галька.
плелись в общей толпе.
два слабо работавших казенных завода.
долбил сухое дерево. С перевала, куда взлетела двухколесная тележка, была
видна вся узкая горная теснина, на дне которой разлился пруд, уходивший
загибом в скалистое ущелье.
заводские здания. Небольшая домна выпускала густой черный дым, а дальше
рассыпались в беспорядке бревенчатые срубы, без крыш, крытые для защиты от
холода пластами дерна с зеленой травой и молодыми деревцами. В этих срубах
жили заводские рабочие.
молота. Бойкая горная речка, извиваясь серебряной лентой, врезывалась в
зеленые луга, покрытые бесчисленными пеньками вырубленного леса.
настоящих Уральских гор. Лес, густой и сумрачный, со всех сторон подходил
к заводу, выстилал горы до самого верха и дремучим ельником залегал по
ущельям.
осматривал долину, расспрашивая возчика, как зовутся отдельные сопки и
ущелья; вдруг он нагнулся, постучал костылем по плешине серого треснувшего
камня, обросшего мхами и лишаями. Поднял кусок, впился глазами в
поблескивавшие зернистые изломы его. Бросил камень в повозку. Опять стал
осматривать долину.
прикидывал он в уме. - Плотину перенесу выше на версту. И эта речка
толканет двенадцать новых молотов. Там проходки для сыска руды выкопаю,
туда к горе подамся, чтобы рудокопные дудки были ближе к домнам".
с крутой каменистой дороги и затрусил по направлению к заводу.
вышел к гостю.
прокопченному, чтоб не очень обскакивал.
плотину. Заведующий долго ждал его, затем отправился разыскивать и нашел
около груды сложенных чугунных криц. На все вопросы и приветстви
заведующего Антуфьев не обратил никакого внимания и ответил только:
вверх вдоль пруда, постукивая костылем.
плотине, они тяжело опустились на землю и заснули.
Он собрал приказчиков и старших мастеров и стал объяснять, где и что
каждому придется делать.
последний год вырабатывала сия домна.
колодкой, Антуфьев спросил:
вплотную к мастерам, приставил ладонь к уху, внимательно прислушиваясь к
разговорам.
стороны и, грозя "царским указом", стали сгонять рабочих из окружных
поселков.
повалились вековые деревья, обнажились просеки. Стражники привели толпу
ясачных* вогулов и остяков дровяные кучи складывать и уголь жечь.
Плосколицые, узкоглазые ясачные испуганно и недоверчиво косились, шли
гуськом друг за дружкой, садились разом на корточки, дичились. Из леса с
работы убегали десятками, за что наказывались оставшиеся.
заплотами, накосить на зиму сена.
прислать печника.
к избе не на ей ли?
Пришел Антуфьев. За ним следовал Наумка Кобель. Железная цепь, сковывавша
ноги Наумки, подхваченная ремешком, идущим от пояса, глухо позвякивала.
Вымазанный углем, скрывавшим ожоги, Наумка смеялся, и на темном лице
поблескивали зубы.
колодкой ноге.
смог бы ты выковать белое железо?
ответил Тимофейка.
не проймут.
из здешнего железа завари десятка два топоров, чтобы уклад* добрый был и
без зазубрин рубил суковатые стволы.
двоеугольный острог, рубленный из бревен и крытый тесом. На том остроге
было семь башен бревенчатых на каменном фундаменте. В остроге появились
крепкие амбары для складов чугуна, припасов и прочего.
откуда бы ни явился, разрешалось селиться. Со всех сторон потянулись
бурлаки, как тогда назывались переселенцы. Одни жаловались, что сошли со
своих мест "ради хлебной скудости", другие "от пожарного разорения", и все
твердили, что от притеснений господ житья нет.
Антуфьев обещал им, что они не будут знать никаких властей, никаких
податей и поборов для "кормления воевод со товарищи". Он не спрашивал у
них отпусков, зато скудно платил им за работу. Принял он также беглых
солдат и шведских пленных. Они построили особую "шведскую деревню", в
которой жили до заключения мира со Швецией, когда большая часть их ушла к
себе на родину. Люди шли на завод охотно, убегая от кабалы, "крепости" или
кары за проступки. Они не подозревали, что впоследствии, и очень скоро,
все поголовно будут Антуфьевым закрепощены "навечно с потомками". Долина
быстро наполнялась новыми избами, шалашами, становилась многолюдной,
открывались лавки и кабаки.
и его "приказа". Каменные подвалы дома были соединены трубами с запрудой и
могли наполняться водой. Комната, в которой поселился сам Антуфьев, имела
отдушины и внутренние приспособления, благодаря которым Антуфьев мог
Шилова Юлия
Акунин Борис
Шилова Юлия
Андреев Николай
Корнев Павел
Орлов Алекс