благоприятствует погода. Неужели мы не поднимем этого кита на поверхность?
Это же пустое дело!
словам, командир был заметно озабочен. И было чем. Буря свистела и ревела
с удвоенным бешенством, и наше положение становилось опасным.
сторону, как яичную скорлупу. Водяные валы перекатывались через нас, и мы
все время были заняты вычерпыванием из лодки воды. Дело шло о нашей жизни.
Но мы сознавали, что положение было бы еще более критическим, если бы мы
убегали от бури, наш необычный якорь казался нам безопасным портом.
продолжение дня и части ночи. Среди ночи произошла счастливая для нас
перемена, вызванная случаем столь же странным, сколь и неожиданным. Надо
признаться, по мере того, как на море опускалась темнота, нами уже
овладевала апатия: мы не надеялись, что устоим против бури до утра. Мы
измучились, вынужденные без отдыха вычерпывать из лодки воду. Некоторые
объявили, что лучше будут сидеть сложа руки и предоставив себя судьбе.
гарпун вырвался из тела кита! В таком случае, помоги нам Боже!
- сказал Греммель, - я не раз видал подобные случаи.
раздался радостный голос старого китолова:
массу, всплывающую на поверхность. Это было тело кита, показавшееся только
до половины. Пока тело подымалось, наш слух был поражен сухими и резкими
звуками, напоминающими щелканье бича. Эти звуки прерывались порою свистом,
похожим на свисток паровой машины.
он умер уже несколько дней назад, то начал разлагаться, и газ,
образовавшийся при гниении, облегчил его вес настолько, что тело всплыло.
Буря и порывистые движения нашей лодки несомненно ускорили этот процесс:
тело раскачивалось все быстрее и быстрее и, наконец, было выброшено на
поверхность подобно вулканическому острову.
без него наша шлюпка давно бы затонула. Едва чудовищная масса животного
встала между нами и бурей, как о его бока разбились три огромные волны.
Самой меньшей из них было бы достаточно, чтобы поглотить нас.
с искренней радостью. - За этим китом мы в такой же безопасности, как за
молом Бедфордского порта. Смотрите, как спокойно стало вокруг нас!
то, что происходит, когда на поверхность возмущенных волн проливают масло.
Дело в том, что из полуразложившегося тела кита сочился жир, покрывая
пространство, большее, чем занимало само тело. На этой заколдованной
поверхности волны были бессильны.
ревели волны. Но теперь мы могли слушать весь этот шум не только без
всякого страха, но почти равнодушно. Нам уже не казались зловещими крики
морских птиц, которых вокруг было больше, чем когда-либо: одни садились
прямо на тушу, другие искали убежища за ней так же, как мы. Мы больше не
обращали внимания ни на ледяной ветер, ни на запах sui generis,
доносившийся от тела кита. При других обстоятельствах он причинил бы нам
большое неудобство, и мы нашли бы его невыносимым. Но тогда мы не видели в
том неудобства и не думали жаловаться на близость разлагающегося кита,
потому что это огромное тело было могущественной преградой между нами и
смертью.
убедившись, что мы в безопасности.- И если бы, - добавил он, - мы были в
шлюпке мистера Коффена, мистер Коффен уже преклонил бы колена, чтобы
возблагодарить Господа.
командира или преподать ему урок. Отнюдь нет, потому что старина Греммель
не принадлежал к числу тех христиан, которые любят молиться, и замечание,
сделанное ироническим тоном, было только шуткой. Но мистер Рэнсом, хотя
уже и менее озабоченный и опечаленный, все же не был расположен шутить. Он
чувствовал всю тяжесть своей ответственности и на легкомысленное замечание
Греммеля серьезно заявил:
говорите. Конечно, мы должны возблагодарить небо. Посмотрите, какая
перемена произошла в течение десяти минут. Мы оказались в безопасности
между двух водяных стен, как израильтяне при переходе через Красное море.
Нельзя не поверить, что тут видна рука Всемогущего. Поступим же так, как
поступил бы на нашем месте мистер Коффен. Возблагодарим Господа, чудесно
спасшего нас!..
призыв его произвел впечатление. Даже и до того, как он воззвал к нашей
благодарности, мы уже чувствовали ее к тому, кто нас спас, и от глубины
души воздали ему хвалу.
задумываться о будущем. Что на этот раз принесет рассвет? Увидим ли мы все
те же водяные горы, поднимающиеся и разбивающиеся с ужасающим
однообразием? Или наши обрадованные взоры обнаружат корабль? Будь это даже
корабль, пострадавший от бури, он, конечно, заметит тело кита и непременно
обнаружит нас.
Но оно не обрадовало нас,а лишь усилило нашу печаль. Его тусклые лучи
по-прежнему озаряли лишь гонимые ветром, бушующие волны: казалось, ураган
никогда не истощит своей силы.
корабль ввиду такой бури не преминул бы лечь в дрейф, и если накануне мы
не видели никакого судна, то было слишком мало шансов увидеть его и
сегодня утром.
себе: решив, что шансов увидеть корабль нет, вдруг начинали предполагать,
что, может быть, какое-нибудь судно, вместо того, чтобы стоять на якоре,
убегает от бури, и надо хорошо осмотреться, кто знает, не увидим ли мы
чего-либо... Как ни слаба была надежда, мы все же приступили к наблюдению.
место Греммелю. И, как прежде, оба заявили, что ничего не видно.
и благоприятном ветре с нашим запасом мы могли бы добраться до Лисьих
островов. Но нас задержала буря, а ее мы в расчет не принимали.
безграничную веру в мое прекрасное зрение, подал мне подзорную трубку:
наполнилось беспредельной радостью, и, я думаю, сердца моих товарищей по
несчастью забились так же сильно, как мое, когда я крикнул:
парусами.
"Летучее облако".
Я узнаю его оснастку! Он идет из-под ветра, тем лучше, он приближается к
нам.
представлялся нам счастливый случай, и, можно сказать, верный случай, если
только нас заметит экипаж шотландского судна.
Однако судно несло прямо на лодку. Оно было еще на достаточно большом
расстоянии, а море так бурлило и волновалось, что наша шлюпка должна была
казаться просто точкой. К счастью, привлечь внимание моряков могла
огромная туша кита.
прояснится небо, ветер будет развевать его.
всю ширину, начал с хлопаньем биться по ветру.
Ветер продолжал увлекать его с такой скоростью, что нас охватил ужас.
Надежда, только что зародившаяся, таяла на глазах. Мы готовы были снова
впасть в отчаяние. Если ветер будет с прежней быстротой нести судно и оно
скроется из наших глаз, что станется с нами?
был только один. Мы знали, что смерть витает над нашими головами, потому
что если мы избежали опасности кануть на морское дно, то умрем от голода и
жажды. И притом очень скоро, потому что ревизия запасов показала: они