Лаптев,-- бочки с соляркой остались, быстрее разгружайте!
новой смены Парамонов.-- Что случилось?
поздоровее.
займемся прикладной медициной.
двухсоткилограммовые бочки.
закурили.
похлопал Лукачева по почтенному животу.-- Жаль, что с гранитом так
получилось...
обращая внимания на слегка побагровевшего доктора.-- На родине героя
сооружали из гранита статую доктора Лукачева, лучшего грузчика дрейфующей
станции. Но вот беда: гранита на живот не хватило...
мстительно посоветовал Лукачев.
почетный полярник товарищ Васильев Анатолий Николаевич нуждается в большом
количестве данного технического материала -- причем для личных нужд.--
Доктор от удовольствия чмокнул губами.-- Когда он приезжает из Арктики в
родную кубанскую станицу, то по ночам драит наждачной бумагой свой бронзовый
бюст на площади.
Анатолием отправились на осмотр лагеря.
торосы. Первый состав станции, продрейфовавший вот уже год, к поведению
льдины очень серьезных претензий не имел, вела она себя примерно на тройку.
Для льдины это не так уж мало.
находилась отличная полоса длиною в тысячу метров. Льдина ухитрилась
расколоться таким образом, что Половину полосы унесло далеко в сторону.
Через некоторое время блудная половина раскаялась и вернулась обратно, и
трещину даже удалось "заштопать", но две недели назад полоса вновь лопнула,
и на этот раз непоправимо. Тогда-то и был создан подскок-- аэропорт имени
Данилыча. И еще был случай, когда льдина повела себя бестактно, но об этом
потом.
ней неодобрительно высказался Морозов. По его мнению, лед на "СП-15"
неважный, он слеплен из нескольких кусков, вроде лоскутного одеяла, и будет
большой удачей, если новой смене удастся продрейфовать без серьезных
происшествий. Но Дмитрий Николаевич слабо в это верил -- опыт ему
подсказывал, что вряд ли стоит рассчитывать на такую удачу. К сожалению, он
оказался прав...
и палатки. В палатках теперь почти не живут-- Арктика их забраковала. Из
каких только тканей палатку ни делали, все равно она промерзала: на уровне
головы-- 25 градусов тепла, на полу-- 15 градусов холода. 'То ли дело домик.
Представьте себе четырехугольник из желтых фанерных щитов, хорошо
подогнанных, начиненных толстыми пенопластовыми прокладками. Получается
превосходная жилая комната. В отличие от палаток с их газовым камином домик
обогревается портативной угольной печкой, топить которую легко и приятно.
Над печкой закреплен стальной прут для просушки одежды и унтов. На нарах--
матрасы, одеяла, спальные мешки. У входа на стене висит умывальник, под ним
-- таз, ведро для мусора. Не люксовский номер для интуристов, но жить можно.
Домик закреплен на полозьях: если рядом пройдет трещина, трактор быстро
перетащит его на безопасное место.
живут два-три человека. Но сейчас пришлось уплотниться: вместе со старой
сменой, которая вот-вот улетит на материк, живет часть новой, да еще экипаж
"Аннушки", да еще гости. Скажем прямо, без особого шика, но все с грехом
пополам разместились.
такой же комбинации -- баня и движок, тарахтящий круглые сутки.
радистов. Здесь же возвышается стальная антенна, и неподалеку высокая мачта
с красным флагом, самым северным государственным флагом Советского Союза.
метеорологи. Если присмотреться, можно увидеть крышу их домика, целиком
зарывшегося в снег. Рядом-- метеобудки, приборы, измеряющие направление и
силу ветра, и прочее оборудование.
полярник "перепрыгнул" через трещину), спрятался в снегу домик аэрологов.
Неподалеку от него раскинулась палатка, в которой живут члены экспедиции
Якутского филиала Академии наук, прибывшие на полюс изучать космические
лучи.
все-таки находишься не на заснеженной тверди, а на льдине, напоминают
невысокие курганчики, прикрытые брезентом. Они в продуманном беспорядке
разбросаны в радиусе двухсот метров от центра лагеря. В курганчиках--
аварийные запасы продовольствия, одежды, клиперботы, горючее. Лучше лишний
раз перестраховаться, чем щелкать зубами от голода и холода на осколках
развалившейся льдины.
обитателям.
АНАТОЛИЙ ВАСИЛЬЕВ
ужасающе лишним, когда полярники шарахаются от человека с блокнотом, как
безбилетники от контролера, Толя стал моим первым и главным собеседником. Я
думаю, наверное, из жалости: такая неземная жажда материала светилась в моих
глазах, что комендантское сердце не выдержало. "Ведь корреспондент,--
наверное, думал Анатолий,-- тоже человек. У него есть семья, дети, которые
протягивают свои ручонки и просят хлеба. Зачем же бросать этого отверженного
на произвол судьбы? Пусть бродит рядом и клюет по крохам, авось чего-нибудь
накропает-- ведь нет такой ахинеи, у которой бы не нашлось читателя".
сил, и его многочисленные обязанности (я забыл сказать, что он еще
производил и все взрывные работы) не могли поглотить вулканическую энергию,.
вырабатываемую могучим организмом. И частицу этой энергии Анатолий без
ущерба для здоровья уделил мне.
морями многие десятки тысяч миль, совершил более ста первичных посадок на
лед для производства океанографических работ-- корою, испил из чаши,
называемой Арктикой. Васильев-- почетный полярник! звание, которое не так-то
просто заработать. Во всяком случае, куда труднее, чем звание заслуженного
артиста автономной республики, которое с ходу получают столичные эстрадные
артисты в благодарность за недельные гастроли. Чтобы в анкете не оставалось
свободных граф, добавлю, что Анатолию 30 лет, он холост, в перерывах между
зимовками работает в Ленинградском институте Арктики и Антарктики. Как это
такого парня девчата до сих пор оставили гулять на свободе -- ума не
приложу. То ли муженек, который без сожаления меняет домашний очаг на
льдину, нынче не котируется, то ли сам Васильев откладывает решение брачного
вопроса до выхода на пенсию-- не знаю. Как бы то ни было, он бродит
нестреноженный, являя собой вопиющее нарушение законов демографии, нашедших
свое выражение в том, что "на десять девчонок по статистике девять ребят".
стоящее он сейчас мне демонстрирует. Мы сидим на раскладных стульях в
палатке гидролога. Кроме нас, здесь находятся газовый камин, лебедка с
тросом, деревянный щит на полу и четыре вертушки -- буквопечатающие
аппараты, которые по заданной программе отмечают скорость и направление
течений. В палатке тепло. Мы, сбрасываем шубы, и Анатолий, поднимая
деревянный щит, говорит:
озаренный светом электрических лампочек один квадратный метр
прозрачно-голубого Ледовитого океана, прямоугольная лунка, созданная
направленным взрывом в трехметровом льду. Любопытное зрелище. Я засовываю
палец в океан и говорю "здравствуйте". Океан не отвечает, и его легко
понять: стихия, которая таскает на себе миллиарды тонн льда, может позволить
себе некоторые отступления от хорошего тона. А вот это действительно
здорово: по ледяной стене лунки ползает крохотный рачок. Нельзя сказать, что
он выбрал себе для жилья самое удобное на земном шаре место, но согласитесь,
что любое живое существо в таких широтах заслуживает признания. А не так
давно вытащили вертушку вместе с вцепившимся в трос большим кальмаром. Это
уже не какая-нибудь букашка, не знающая даже таблицы умножения; случай
редчайший. Желающие взглянуть на это заспиртованное чудо могут посетить в
Ленинграде музей Арктики и Антарктики.
рыбалку я провел несколько лет назад километрах в тридцати от полюса.