урвать что-то для себя. Подкравшись ближе, он остановился, изумленный
зрелищем множества валявшихся вокруг трупов и раненых кабанов.
на ладони. Хищник, явно озадаченный необычностью картины, припал к земле,
рыская по сторонам своими узкими кошачьими зрачками. Он, несомненно, хотел
понять, что же тут произошло.
Зрачки его горели яростью. Вероятно, мы ему приглянулись. Уж не принимал
ли он нас за каких-то аппетитных обезьян?
и заряжать его снова но оставалось времени.
но в каком состоянии порох на полке, как знать! Я нащупал осторожно
рукоятку, потихоньку вытянул пистолет и взвел курок. Порох на полке
казался сухим. Я облегченно вздохнул.
внимания на лежавших перед ним кабанов, буквально пожирал нас глазами. Вот
он шевельнулся и крадучись пополз в нашу сторону. Казалось, это крадется
сама неотвратимая судьба, от которой не было спасения. Наш сук рос
достаточно высоко, и ягуар не мог одним прыжком достичь нас, но ловко
лазивший по деревьям зверь без труда добрался бы по стволу до
приглянувшейся ему дичи.
глаза заметил, что храбрая моя спутница не потеряла самообладания и также
готовилась к обороне. Последнюю оставшуюся стрелу она положила на тетиву и
сосредоточенно ждала дальнейших событий. Ее спокойствие, ее отвага, ее
готовность к борьбе тронули меня до глубины души, наполнив сердце какой-то
удивительной нежностью.
когда он весь подобрался, готовясь к прыжку, а мушка пистолета закрыла его
глаз, я нажал на спусковой крючок. Одновременно с выстрелом ягуар отчаянно
взвился в воздух, издав пронзительный короткий рев. Рев боли. Тяжко
грохнувшись оземь, он с минуту лежал словно пораженный громом, потом
вскочил и неверными прыжками бросился в глубь леса. Бежал он тяжело,
шатаясь, словно ему что-то мешало.
схватив меня за руку, привлекла к себе.
сверхчеловеческому напряжению.
поле битвы под нами. Ягуар скрылся в чаще и больше нам не угрожал:
вероятно, пуля угодила ему в голову. Кабаны лежали повсюду - зрелище
отрадное и приятное. Мяса мы добыли столько, что еды теперь будет вдоволь
для всех соседей и друзей. Счастье нам улыбнулось. Меня так и распирало от
радости, я словно опьянел. К тому же выглянуло яркое солнце. Оно снова
осветило весь мир, заливая яркими лучами лесные дебри и пробиваясь к нам
золотыми нитями.
пистолет.
мила моему сердцу. Сложив охотничьи принадлежности под деревом, я протянул
вверх руки, предлагая ей спрыгнуть ко мне. Она соскользнула вниз
грациозно, словно изящный зверек, и оказалась у меня в объятиях.
свежевать. Изнурительная эта работа заняла у нас несколько часов. Затем мы
подвесили туши на сучьях деревьев, с тем чтобы позднее прислать за ними
людей из деревни, а двух кабанов подвязали к шесту и понесли сами, я
спереди, а Вагура сзади. Всего мы подстрелили больше двадцати штук, в том
числе нескольких подстрелил Вагура из "воздуходувки". Ягуара мы не нашли,
да, впрочем, и не очень его искали.
мясо портится быстро, поэтому мы шли не отдыхая.
хижин, когда до опушки леса оставалось каких-нибудь сто шагов.
Тропинка была узкой, нас то и дело задевали ветки кустов. Вот и сейчас я
почувствовал легкий удар в левое плечо, совсем несильный и неболезненный.
Взглянув в ту сторону, я вдруг заметил, как что-то юркнуло в ближайший
куст. Я посмотрел внимательней - змея, длиной фута в три. Укусила меня
она, притаившись на ветке. По форме головы я сразу определил, что змея
ядовитая.
стараясь сохранять спокойствие. - Меня ужалила змея.
прыжком она подскочила к ней и, размахнувшись луком, как палкой, сильным
ударом перебила змее позвоночник. Змея свалилась с ветки, но на землю не
упала, а повисла в воздухе.
ее над самой тропой, чтобы она ужалила проходящего наверняка. И она
ужалила.
крохотные, еле видные точечки - не зная, и не заметишь. Испуг отразился на
лицах моих друзей.
заявив, что сделает это лучше. Меня тут же усадили на землю.
рассекать мне кожу и мышцы в месте укуса. Кровь брызгала вокруг из все
более глубокой раны, но он, не обращая внимания, все резал и резал. При
этом он изо всех сил мял плечо, стараясь выдавить как можно больше крови.
Я молча терпел, зная, что на карту поставлена сама жизнь.
нельзя! У тебя на губе царапина!
поминутно ее сплевывая.
момента укуса прошла, быть может, всего минута, когда Ласана наконец, едва
дыша от усталости, на миг прервала свое занятие.
любили!
струилась из раны, хотя и меньше, - я потерял ее, наверно, уже целую
кварту. Видя бледность лица женщины и непроходящий страх в ее глазах, я
спросил:
опасности было ее естественной обязанностью.
перепугался не на шутку - вместе укуса я почувствовал резкую боль. Меня
сразу же прошиб пот, буквально ручьями ливший со всего тела. Значит, яд
все-таки проник глубже и делал свое дело. Картина бившейся в предсмертной
агонии укушенной собаки встала перед моими глазами со всей жуткой
отчетливостью.
голос ее доносился до меня словно сквозь вату. - Ты не умрешь!
горьким отваром каких-то дьявольских трав. Все внутренности мои
выворачивались наизнанку от этой гадости, и действительно, у меня тут же
поднялась страшная рвота. По всему телу разлилась слабость, но в голове
при этом, кажется, слегка прояснилось, а боль в плече стала стихать.
вливать в меня очень крепкую кашири. Остальные, помогая ему, удерживали
мою голову. После десятка глотков я был совершенно одурманен напитком, но
его все вливали в меня и вливали, пока я совсем не опьянел и не потерял
сознания.
темно. Жизнь медленно, с трудом, словно с другого света, возвращалась в
мое онемевшее тело, и лишь непереносимая жажда привела меня полностью в