объяснительную записку об этой безумной экспедиции, задумался: а почему имперцы
не поступили так, как должна была, по идее, поступить всякая вменяемая
контрразведка: то есть не допустили чужаков на базу и не взяли их там
тёпленькими, - а решили тупо и бессмысленно прихлопнуть в глубоком космосе?
Одно из двух: либо их почему-то страшно боялись - как заразных, что ли, - либо
само их существование следовало от кого-то тщательно и навсегда скрыть. Ложь
как модус вивенди... да, это может создавать самые причудливые узоры. И
завязывать такие узлы, что не распутывать и не мечом их рубить, а только
взрывать.
появится, пространство как бы вздувается пузырём, и это очень хорошо заметно на
фоне звёзд - звёзды начинают дрожать и разбегаться, будто между ними и
наблюдателем кто-то поместил огромную увеличительную линзу из прозрачного желе.
Это продолжается от долей секунды до полуминуты - в зависимости от величины
корабля и дистанции прыжка. Потом вздувшийся пузырь резко опадает, втягивается,
образуется впадина, воронка, дыра - и из дыры выскакивает, как чёрт из
коробочки, звёздный корабль. Как правило, скорость его в этот момент невелика,
не больше километра в секунду; Рра-Рашт объяснял, что существует сложная
зависимость между скоростью корабля и точностью прицеливания, и вблизи небесных
тел пилоты предпочитают держать скорость на минимуме, а также, если
обстоятельства позволяют, перемещаться не одним длинным прыжком, а серией
коротких. На больших дистанциях и при относительной чистоте пространства по
курсу, напротив, следует входить в суб на скорости хотя бы в несколько тысяч
километров в секунду: тогда угловые отклонения становятся ничтожными, а почти
неизбежный промах по дистанции на несколько световых лет потом постепенно
выбирается короткими прыжками.
субе. Поэтому короткие межзвёздные и сложные межпланетные перелёты занимают
приблизительно одинаковое время - двое-трое-четверо суток...
Рра-Раштом и его командой, времени было гораздо меньше. Они торопились. Поэтому
"пузыри" вздулись огромные и всего за семь секунд до того, как из них вынырнули
штурмовые "Пантеры" - пара совсем рядом и пара;в отдалении.
Конечно, он ждал своих - но был готов и к появлению врага.
малоэффективен; использовать его - всё равно что пытаться взлететь, имея только
подвесной лодочный мотор. Гравитационное поле кометы тоже ничего не решало. При
максимальной мощности двигателя тяга обеспечила бы ускорение в две-три сотых
"д". Именно на случай выхода из суба слишком уж далеко от тяготеющих масс все
межзвёздные корабли снабжены вспомогательными плазменными двигателями и
приличным запасом рабочего тела - обычно того же самого железа, которое
используется в конверторах для получения энергии.
часов.
разведчика использовал жидкий водород, баки с которым занимали больше половины
внутреннего объёма корабля. Зато это рабочее тело не требовало разогрева...
своему месту по боевому расписанию - у резервного пульта управления огнём.
Ракетные двигатели заметно мягче гравитационных, он это знал теоретически и
сейчас получил подтверждение: хотя Рра-Рашт и вёл корабль рваным
противолазерным зигзагом, на полу рубки можно было, придерживаясь, стоять -
примерно как в кузове грузовика, несущегося по разбитой дороге. Пилотам
сторожевиков обычно приходилось труднее...
проскочил мимо второй пары штурмовиков, изо всех сил тормозящих и
разворачивающихся в погоню, и теперь стремительно увеличивал отрыв, несясь
прямо на комету. Ослепительное облако плазмы, разогретой до сотен тысяч
градусов, неплохо маскировало его, не позволяя вражеским стрелкам прицелиться.
Собственная огневая мощь "Неустрашимого" была, к сожалению, ничтожной. Его
настоящим оружием были скрытность и скорость, поэтому он совсем не нёс торпед,
имел лишь одну тридцатисемимиллиметровую пушку в кормовой турели и два десятка
универсальных лазеров. С этим вооружением можно было отбиться от торпедного
залпа, но хотя бы поцарапать "Пантеру" - ни малейшего шанса.
сторон и понял, что здорово поторопился с выводами. Ничего не кончилось...
тормозить полной тягой. То есть подставить под прицелы штурмовиков нос, уже
ничем не прикрытый. И на "Пантерах" это тоже понимали: обе пары разошлись,
увеличивая себе сектора обстрела и, наверное, перебрасывая мощность от
двигателей к лазерным батареям. Это нельзя сделать мгновенно, но как раз к
моменту поворота "Неустрашимого" штурмовики будут готовы дать полный импульс.
врежется в комету - и тоже испарится. На такой скорости снежное облако
покажется бетонной стеной.
крупных планет, звезда... в субе их гравитационное поле точно так же отклоняет
траекторию полёта, как и в обычном пространстве... то есть выйти из суба можно
где попало...
гибель.
разворачиваться.
секунды кораблик продержится. Долю секунды, растянутую визиблом до
бесконечности.
будет хорошо.
и остановился, озираясь, пацан в лётном комбинезоне, без шлема. В руках у него
была большая дымящаяся кружка с эмблемой Т-зоны "Пари - Авиасьон" - там
выпускали лёгкие сторожевики "Арамис" и "Портос" и сейчас испытывали более
мощные - и уже заточенные под взрослых пилотов - "Атосы" и "д'Артаньяны". Всё
это было Саньке родным и знакомым. Пацан и сам был знаком - один из тех трёх
идиотов, которые прошлым летом готовились взорвать Питер...
происходящее как. бы его глазами: километровый, плазменный конус позади
кораблика светился ярко, как маленькое солнце. Из рубки его видно не было,
разумеется, но свет падал на приближающуюся снежную стену, теперь ровную,
ослепительно белую и всё более и более яркую...
вниз и напоил и растормошил Олега, совсем уже обессилевшего, а потом по совету
Драча привязал вторую верёвку к той руке Олега, которая осталась наверху, -
чтобы тянуть то за руку, то за рюкзак и как бы расшатывать застрявшего учителя.
вылил его на стены Жерла, на рюкзак и на грудь и плечи Олега.
колодезного журавля. Сушка с Дарьей взялись за верёвки, а Драч, привязавшись
сам, навис над дырой и всем руководил.
Сушка, ты. Дарья. Сушка. Оба вместе... понемногу, да не дёргайте, черти,
плавно, плавно... Ещё-ещё-ещё!.. Есть! Пошёл! Всё, выбирайте, тащим! Вот он,
вот он, господин учитель...
носилки, а Михель тщательно расчистил место, где два часа горел большой
сигнальный костёр, смёл в специально вырытую ямку все угольки и потом ещё на
всякий случай завалил горячую землю свежей травой. На эту траву и приволокли
закоченевшего Олега, что-то с него содрали, что-то срезали, обмыли горячей
водой, растёрли водкой, дали глотнуть, ещё растёрли, Дарья, бормоча матерные
слова, осторожно, но сильно сгибала-разгибала ему руки и ноги, Олег стонал,
несколько раз заорал, но не слишком громко. Потом на него натянули шерстяные
носки, кальсоны и свитера, закутали в одеяло, положили на носилки и понесли
бегом, сменяя друг друга на ходу.
куда-то исчезала тропа, и её приходилось искать с факелами. Олег порывался
идти, но встать ему не позволили. У него начинался жар, и время от времени он
пытался с кем-то разговаривать на неизвестном языке. Потом внезапно оборвался
лес, и псе остановились: огромный оранжевый костёр полыхал совсем рядом, его
обступили маленькие куколки-фигурки - и никто не двигался.
гореть-то могет так сильно?
Две бочки мазуты вылили, паршивцы... Пойдёмте-ка в тень, нечего нам тут
светиться. Что учитель, жив ли?
Василенко Иван
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Орловский Гай Юлий
Каменистый Артем