Поначалу Триша не позволяла себе в это поверить, но по мере того, как она
подходила все ближе и ближе и видела перед собой только зеленые кусты и
деревья, в ней проснулась надежда. И болото, по которому она шла,
становилось все мельче. Вода едва достигала середины голени, хотя раньше ей
случалось брести и по пояс в воде. Она наткнулась еще на две кочки, на
которых рос орляк. Его было гораздо меньше, чем на Острове орляка, но Триша
сорвала и съела те стрелки, что встретились ей. Сладкие, оставляющие во рту
привкус горечи. У них зеленый вкус, подумала девочка. Она бы набрала больше
орляка и положила в рюкзак, но в других местах он ей не встретился. Триша об
этом не грустила. Детям свойственна беззаботность: орляк утолил чувство
голода, а подумать о том, что она будет есть в следующий раз, она еще
успеет. Триша шла к берегу, срывая на ходу молодые побеги орляка. Сначала
отправляла в рот лист, закрученный в тугие "завитки", потом приходил черед
стебля. Ил, в который по-прежнему погружались ноги, ее не смущал. Она
привыкла к болоту, не испытывала к нему никакого отвращения.
Триша вдруг замерла. Потому что вновь услышала жужжание мух. И на этот раз
звучало оно куда как громче. Если бы была такая возможность, Триша ушла бы в
сторону, сделала бы крюк, но болото в этом месте заканчивалось кладбищем
утонувших веток и кустов. В этом месиве дерева и воды оставался лишь один
более-менее свободный проход, по которому и могла пройти Триша, если только
она не хотела еще два часа бороться с подводными заграждениями, рискуя
застрять в них или серьезно поранить ногу.
Упало оно недавно. Пожалуй и не упало, а его свалили. Триша увидела следы
когтей на коре; а разлом у самого комля, был совсем свежим. Словно дерево
это попалось кому-то на пути и этот кто-то походя пнул его, переломив, как
спичку.
осталось, лежало рядом с зарослями орляка, аккурат у того места, где Триша
наконец-то выбралась из болота. Лежало двумя частями, соединенными змеями
кишок. Одну ногу отгрызли, и она стояла у дерева, словно костыль.
Тошнота подкатывала к горлу, и она прилагала все силы, чтобы не дать желудку
вывернуться наизнанку. Зверь, который убил лосенка, хотел, чтобы ее вырвало.
Неужели такое возможно? Рациональная часть ее сознания (а она никуда не
делась) утверждала, что нет, но Триша уже не могла отрицать, что кто-то
сознательно изгадил останками лося две самые большие плантации орляка,
которые встретились ей на этом болоте. А если кто-то такое сделал, почему не
поверить в то, что этот кто-то хотел, чтобы она рассталась с теми крохами,
которые ей удалось отправить в рот?
блевать.
когда солнце опустилась к самому горизонту, выдержать нужное направление не
составляло труда), приступы тошноты ослабели, а жужжание мух поутихло.
Окончательно справившись с тошнотой, Триша остановилась, сняла носки, надела
кроссовки. Выжала носки, расправила, посмотрела на них. Она помнила, как
прошлым утром надевала носки в своей сэнфордской спальне, сидела на краешке
кровати и надевала, напевая себе под нос "Покрепче обними меня.., чтоб я
почувствовал тебя". То была песня группы "Бойз то да Максе"; она и Пепси
тащились от "Бойз то да Максе", особенно от Адама. Она помнила полоску
солнечного света на полу. Она помнила постер "Титаника" на стене.
Воспоминания о том, как она надевала носки, были очень четкие, но и очень
давние. Триша предположила, что точно так же старики, вроде бабушки, помнят
эпизоды своей молодости. Теперь же носки более напоминали решето: дырки,
соединенные нитками, и ей захотелось плакать (возможно, потому, что и себе
она казалась таким же решетом). Но Триша сдержалась. Скатала носки и
положила в рюкзак.
лопастей. На этот раз гораздо ближе. Триша вскочила, завертелась на месте.
Вон они, два вертолета, далеко на востоке, черные на фоне синего неба. Чуть
похожие на стрекоз, которые парили над Болотом мертвого лося. Махать руками
и кричать смысла не было: вертолеты отделял от нее миллиард миль, но она и
махала, и кричала. Ничего не могла с собой поделать. И угомонилась, лишь
охрипнув.
Посмотри, они пытаются меня найти. Если б они подлетели чуть ближе...
лесом. Триша стояла не шевелясь, пока шум от вертолетных лопастей не
растворился в стрекоте цикад. Тогда она глубоко вздохнула и присела, чтобы
завязать шнурки кроссовок. Она не чувствовала, что за ней наблюдают, хоть в
этом ей...
маленькая лгунья.
нее все перемешалось, вот она уже и не и не знала, что чувствовала.., за
исключением голода и жажды. А не вернуться ли, чтобы набрать орляка,
мелькнула в голове мысль. Его ростки занимали немалую территорию, и она
могла избежать тех мест, где лежала туша лосенка и пролилась его кровь.
коленку, когда они катались на роликах, или падала, когда они лазали по
деревьям. Если Пепси видела слезы, наворачивающиеся на глазах Триши, она
говорила: "Хватит распускать слюни, Макфарленд". Видит Бог, она не могла
позволить себе распускать слюни из-за мертвого лося, определенно не могла,
но.., но она боялась, что зверь, убивший лосенка, все еще здесь, затаился и
наблюдает. В надежде, что она вернется.
Во-вторых, с мертвыми насекомыми и личинками комаров. Могут личинки
развиваться в желудке человека? Наверное, нет. Хотела она проверить это на
себе? Ни в коем разе!
ягоды тоже. - Том не ответил, и Триша двинулась дальше, прежде чем сомнения
в принятом решении возьмут верх.
зрелый, практически без подлеска, лес, чуть быстрее. Гудели ноги, болела
спина, но Тришу эти болячки не допекали. И голод особо не беспокоил. Но
после того, как солнце сменило золотые одежды на багряные, Тришу замучила
жажда. В горле пересохло, язык превратился в терку. Она кляла себя за то,
что не напилась из болота, благо такая возможность у нее была. Один раз даже
остановилась, подумав: к черту, возвращаюсь.
Даже если тебе повезет и ты сумеешь вернуться к болоту, уже стемнеет.., и
как знать, кто может тебя там поджидать?
злобная, глупая тварь.
повернулась лицом к солнцу, в тот момент уже оранжевому, и продолжила путь.
Жажда пугала ее. Если она так донимает ее в восемь вечера, что же будет в
полночь? И сколько времени человек может прожить без воды? Она не помнила,
хотя читала об этом, точно читала. Во всяком случае, меньше, чем без пищи. И
на что это похоже, смерть от жажды?
она, но не получила ответа. Настоящий Том Гордон в этот момент следил за
игрой. Тим Уэйкфилд, опытнейший бэттер "Бостон Ред сокс" против Энди Петита,
левши, юной звезды "Янкиз". У Триши скребло в горле. Каждое глотательное
движение вызывало дикую боль. Она вспомнила о дожде, под который попала, уже
заблудившись в лесу (как же это было давно, примерно в те времена, когда она
надевала носки, сидя на краешке кровати в своей спальне). Чего бы ему не
пойти сейчас? Она бы вышла под него и танцевала, задрав голову, раскинув
руки, открыв рот. Она бы танцевала, как Снупи <Добрый, мечтательный песик,
персонаж комиксов "Орешки" художника Чарльза Шульца. "Родился" в 1950 г.
Снупи - популярная собачья кличка. Очень любит песика и Стивен Кинг.
Упоминает о нем едва ли не в каждом романе.> на своей конуре.
Увеличивалось и расстояние между соседними деревьями. В лучах заходящего
солнца толстые стволы отбрасывали длинные, широкие тени, то и дело
накладывающиеся друг на друга. Она могла бы подумать - до чего это красиво,
строевой лес, залитый предзакатным солнцем, если бы не мучившая ее жажду.
Конечно, какая-то часть ее сознания фиксировала то прекрасное зрелище,
которое демонстрировала ей природа, но мысли Триши занимало другое. Виски
пульсировали от головной боли, горло сжалось до размера игольного ушка.
звуковую галлюцинацию. Не могла же она слышать настоящую воду. Откуда ей
взяться, словно по заказу? Тем не менее Триша повернула на этот шум и теперь
шагала на юго-запад, ныряя под ветки, перепрыгивая через упавшие деревья.
Когда же шум стал таким громким, что ни о какой галлюцинации речи уже быть
не могло, Триша побежала. Пару раз поскользнулась на ковре из иголок,
однажды угодила в крапиву, но не обратила ни малейшего внимания на ожоги,
появившиеся на локтях и тыльной стороне ладони. И через десять минут после
того, как до ее ушей донесся шум бегущей воды, Триша стояла на обрыве. В
этом месте скалы прорывали тонкий слой почвы и торчали из нее словно серые
каменные костяшки пальцев. И из-под скал вырывался поток воды, такой
широкий, что в сравнении с ним первый ручей казался жалкой струйкой, текущей
из неплотно закрытого крана.
может привести к падению с высоты двадцати пяти футов и скорее всего к
смерти. Пять минут спустя она обнаружила участок достаточно пологого склона,
ведущего от леса в долину, по которой бежал ручей. Склон этот покрывали
десятилетиями скапливающиеся на нем иголки и листья.
Володихин Дмитрий
Шломо Вульф
Сертаков Виталий
Фазиль Искандер
Суворов Виктор
Шилова Юлия