надпись: "КРЕСТОВЫЙ ПОХОД ФАЛЬКОНЕРА".
быстро шагнул к микрофону и произнес отработанным гудящим
голосом:
дожидаясь ответа, он вытащил из кармана пистолет и выстрелил в
воздух: бабах! Женщины закричали, а мужчины насторожились.
как пистолет, и вы не можете знать, когда вы услышите Его и что Он вам
скажет, поэтому вам лучше быть на Его стороне.
но не видел пулевого отверстия. Холостой, подумал он.
напряженным голубовато-зеленым взглядом, похожим на свет
прожектора, все еще ощупывающего небо над палаткой. Билли
показалось, что евангелист остановил на нем свой взгляд на несколько
секунд, и по его телу пробежала дрожь.
Сначала она глянула на сына, который сидел наклонив голову и закрыв
глаза, а затем перевела взгляд на хилого с виду мальчика, сидящего на
другом конце палатки, которого она заметила еще до того, как начал
говорить Арчи Кейн. Ее сердце сильно стучало. Вокруг ребенка сиял
иссиня-черный злобный свет, пульсирующий, как больное сердце.
Голова ребенка была наклонена, а руки сцепились в молитве. Он сидел
между матерью и отцом, двумя тощими фигурами, одетых в жалкие
обноски выходных платьев. Пока Рамона наблюдала за мальчиком, его
мать обняла его за плечи и осторожно прижала к себе. Ее бледное худое
лицо, казалось, цеплялось за последнюю соломинку надежды. На глаза у
Рамоны навернулись слезы; маленький мальчик чах от какой-то болезни
и скоро умрет: через неделю, день, несколько часов - у нее не было
возможности сказать, когда это произойдет точно, однако черная аура,
этот предвестник смерти, который она так боялась встретить в палатке,
жадно вцепилась в него. Рамона опустила голову, задавая себе тот же
самый вопрос, который задавала себе во всех случаях, когда видела это:
"Что я могу сделать?".
головы, готовое к взрыву огня и искр.
со своего места, и в его широко открытых глазах сияло восхищение.
Рамона увидела, как умирающий ребенок положил голову на плечо
матери.
знаете о нем? Что такое, по-вашему, грех? Что-то, что вы не должны
делать, говорить или о чем думать? - Он на секунду прикрыл глаза. - О,
Великий Боже, грех... это зло, которое проникает в кровь, в наши сердца
и умы и... развращает нас, заставляет загнивать, распадаться...
одно мгновение, его умиротворенное выражение лица изменилось; губы
искривились, глаза расширились и он проревел:
обонять, можете вы его увидеть? Знаете ли вы, ближние мои, когда вы
грешите? Я ясно и без намеков, объясню вам, что такое грех: это уход из-
под Божьего света, вот что это такое!
превратился в орган, играющий гаммы. Он указал пальцем на
аудиторию, не на кого-то конкретно, но вместе с тем и на каждого.
оказывались в темном месте?
замогильным голосом. - Я имею в виду место настолько темное и злое,
что вы не смогли найти выхода оттуда. Ответьте себе: были вы в таком
месте?
ко мне по ночам, когда я пытаюсь заснуть.
игорный дом, тир или просто самогон - есть надежда, ближние мои. Но
место может быть еще темнее: Похоть, Зависть или Супружеская Измена.
Если вы попали в одно из этих темных мест, то вы - гость Сатаны!
памяти всплыл последний кошмар, виденный несколькими днями
раньше: в нем он сидел на своей кровати и глядел на черную гору угля,
скользящую к нему по холлу, а затем из нее высовывается ужасная белая
рука, хватает простыню и медленно стягивает ее на пол.
вздулись вены. - Копытный, рогатый, змееязыкий Дьявол схватил вас
своими когтяяяями, - он поднял правую руку в воздух и сжал ее левой,
делая вид, что отрывает плоть от костей, - и собирается задавить вас,
сформировать вас по своему образу и подобию!.. И если вы гость в доме
Сатаны, если вы темны и злы, то вам не место здесь сегодня!
микрофон с держателя и начал ходить по платформе, нервно и
энергично.
егооооо компании? - Он остановился, рассек кулаками воздух и повысил
голос до такой степени, что почти порвал динамик. - Я здесь, чтобы
сказать, что у вас есть НАДЕЖДА! Вы можете ВЫРВАТЬСЯ из дома
Сатаны! Вы можете бороться с этим сладкоголосым Дьяволом, и вы
можете ПОБЕДИТЬ, да, ПОБЕДИТЬ! Потому что в любом самом
темном месте - в раздевалке, в борделе, в Измене - вы можете услышать
голос Иисусаааа! Он может звучать одной зажженной свечой, но он
будет! И если вы последуете за ним, то он будет становиться все ярче и
ярче, и в конце концов непременно выведет вас из темноты! Свет Иисуса
спасет вас от греха и уничтожения! - Он направил указательный палец в
землю, и кто-то сидящий прямо за Билли, крикнул:
выстрела и закричал:
стал напоминать собаку, воющую на луну. - Хвала Свету! Хвала
искуплению Грехаааа!
прошептал:
замолить свои грехи и вырваться из тьмы? Вы должны исповедаться в
этих грехах! - Он поднялся и прошелся по краю платформы; его лицо
было мокрым от пота. - Исповедаться! Отдать это все Иисусу! Вы
должны представить это темное место на обозрение Господу!
раз то, что я должен сделать, чтобы избавиться от этого? Вокруг него
люди плакали и стонали. Его папа склонил голову в молитве, а мама не
отрываясь глядела на евангелиста стеклянным взглядом. Исповедь? -
спросил себя Билли ужаснувшись. Если он не исповедуется, то как он
сможет вырваться из темного места?
пальцем то в одну, то в другую сторону аудитории. Широкобедрая
женщина в ситцевом платье встала со своего места и принялась трястись;
из ее горла доносились странные булькающие звуки, а глаза закатились.
Она подняла вверх свои мясистые руки крича "Слава Господу!"
вперемежку с бормотанием. Вслед за ней какой-то работяга в рабочем
халате принялся подпрыгивать как в танце, поднимая башмаками облака
опилок.
тьмы, захватившей ваши души! Откройте их Господу!
взмахом руки, как будто они были привязаны к ней невидимыми нитями.
Джим поднялся и потянул за собой Билли.
вас и без Десницы Божьей, которая направляет вас так, как Ему кажется
лучше, "Крестовый поход Фальконера" не смог бы делать то, чем он
занимается год за годом! Сейчас мы пускаем подносы для
пожертвований, и я хочу, чтобы вы заглянули глубже в свои сердца!
Помните: Сатана не желает, чтобы вы жертвовали! Старый проходимец
хочет, чтобы вы проиграли их, эти деньги, или потратили на самогон!
Если вы ощущаете, что с вами Святой Дух, если вы желаете исповедаться
в своих грехах, то покопайтесь в карманах и жертвуйте. Аллилуйя!
возвышает меня", а Фальконер вернул микрофон на подставку и начал
хлопать в такт музыке, пока вместе с ним не захлопал весь зал. В
струящемся золотистом свете кружились опилки, тяжелый воздух