четко, - торпедисту Ролингсу и радисту Забринскому все это очень не по
душе.
продолжал капитан.
все равно что ягненок против голодных львов. Конечно, я прихватил
пистолет, но чтобы достать его из-под верхней парки, мне пришлось бы
почти раздеться, а Хансен доказал еще тогда, в столовой, в Холи-Лох, как
стремительно реагирует на любое подозрительное движение. Но даже если я
достану пистолет - что из этого? Таких людей, как Хансен, Ролингс или
Забринский, на испуг не возьмешь. Даже с пистолетом. А выстрелить в них
я не смогу. Они ведь тоже всего-навсего выполняют свой долг. - Они и не
позволят вам сделать это, - снова заговорил капитан. Если, конечно, вы
не позволите им сопровождать вас. Они вызвались добровольно.
ткнули пальцем.
проговорил Ролингс. - Могли бы хоть спасибо сказать, док.
Свенсон.
разведке, шансы на успех у группы по меньшей мере удваиваются. Я помню и
то, что если мы позволим штатскому врачу в одиночку отправиться на
станцию "Зебра", а сами будем отсиживаться, как зайцы, в тепле и уюте,
то честь американского флота наверняка будет запятнана.
подводного флота Соединенных Штатов. А что думают по этому поводу ваши
подчиненные?
добровольно. Да гляньте хоть на Забринского. Вылитый герой!
Забринский, никаким героем я не был и к тому же вовремя осознал, что с
такими спутниками даже самая трудная дорога покажется легче и веселей.
Глава 5
подходит, Хансен, похоже, даже не знал, что такое понятие существует,
просто он первый из нас стал проявлять проблески здравого смысла.
Схватив меня за локоть, он почти прижался губами к моему уху, стащил
защитную маску и прокричал:
ледяного ветра, но, кажется, все же услышал эти слова, потому что
отпустил мою руку и позволил двигаться дальше. Вот уже два с половиной
часа Хансен, Ролингс и я по очереди выдвигались ярдов на десять вперед и
прокладывали путь, держа в руке один конец длинной веревки - не столько
для того, чтобы вести остальных, сколько чтобы подстраховаться от
грозящих жизни ведущего опасностей. Хансена веревка уже однажды
выручила, когда он поскользнулся, упал на четвереньки и, карабкаясь по
крутому склону, вдруг свалился куда-то в бешено воющую тьму. Восемь
футов пролетел он вниз, прежде чем, оглушенный встряской и болью во всем
теле, повис в воздухе над дымящейся черной водой.
последних сил тащили Хансена из только что образовавшейся трещины. А
надо сказать, что при минусовой температуре и штормовом ветре даже на
миг окунуться в воду означает верную смерть. Одежда тут же покрывается
прочным, негнущимся ледяным панцирем, избавиться от которого невозможно.
Если даже сердце не остановится от шока, вызванного мгновенным перепадом
температур в сотню градусов, то, скованный этим саваном, человек все
равно быстро и неотвратимо погибает от холода.
специальным щупом, который мы изготовили после случая с Хансеном из
пятифутового куска веревки: мы окунули его в воду, а потом заморозили, и
теперь он был тверже стали. Я то шагал, скользя и оступаясь, то вдруг
терял равновесие от неожиданного резкого порыва ветра и продолжал путь
на четвереньках, слепо и монотонно двигая ногами и Руками. И внезапно
почувствовал, что ветер потерял силу и острые ледышки больше не хлещут
по щекам.
С чувством облегчения я устроился в укрытии и, подняв очки, вынул и
включил фонарик, чтобы указать дорогу остальным.
половиной часа мы двигались, как слепые, тараща глаза и вытянув вперед
руки, а что касается защитных очков, то проще было бы надеть на голову
дульный чехол с корабельной пушки: результат был бы тот же. Первым ко
мне приблизился Хансен. Я окинул его взглядом: очки, защитная маска,
капюшон, одежда - вся передняя часть его тела, от макушки до пят, была
покрыта толстым блестящим слоем льда, лишь кое-где на сгибах чернели
трещинки. За добрых пять футов я уже расслышал, как эта корка трещит и
похрустывает при движении. На голове, плечах и локтях намерзли длинные
ледяные перья, в таком виде ему бы только сниматься в фильмах ужасов в
роли какого-нибудь жителя Плутона или другого инопланетного чудища.
Боюсь, что и я выглядел нисколько не лучше.
над нашими головами стремительно неслась бурная, грязно-белая река
ледового шторма. Сидевший слева от меня Ролингс поднял очки, поглядел на
схваченный морозом мех и принялся сбивать кулаком ледяную корку. Я
схватил его за руку.
мешала мне слышать, как стучат у него зубы. - Эти стальные доспехи весят
целую тонну. Я сейчас не в том настроении, док, чтобы таскать такие
тяжести.
замерзли: он, как броня, защищает вас от ледяного ветра. А теперь
покажите-ка мне лицо. И руки.
осмотрел меня. Пока что нам везло. Мы посинели, покрылись царапинами, мы
беспрестанно тряслись от холода, но пока что никто не обморозился.
Меховая одежда моих спутников, разумеется, уступала мое собственной, но
тем не менее справлялась со своей задачей неплохо. Что ж, атомным
субмаринам всегда достается все самое лучшее, и полярная одежда не была
здесь исключением.
выбились, это чувствовалось по их лицам и особенно по тяжелому дыханию.
Чтобы просто шагать навстречу штормовому ветру, и без того требуется
масса энергии, ощущаешь себя, как муха, попавшая в смолу, а тут еще
приходилось раз за разом карабкаться на торосы, падая и скользя,
катиться куда-то вниз, а то и обходить совсем уж неприступные ледяные
горы, да все это с грузом в сорок фунтов за спиной, не считая добавочной
тяжести ледяной коры, да все это в темноте, не различая дороги, то и
дело рискуя свалиться в какую-нибудь предательскую трещину, - словом,
настоящий кошмар.
он дышал тяжело, с присвистом, словно задыхаясь. - Боюсь, док, мы совсем
как загнанные лошади.
заметил я. - Уписывать за обе щеки яблочные пироги со сливками да бока
себе отлеживать - тут любой потеряет форму.
- Чуточку устал, признался я. -Но не настолько, чтобы обращать на это
внимание.
отваливались! Но зато и гордости я пока еще не потерял Скинув рюкзак, я
достал флягу со спиртом.
А пока пропустим по капельке этой жидкости, которая заставит наши
кровяные тельца крутиться пошустрее.
сильные морозы, - нерешительно произнес Хансен. - Вроде бы поры
расширяются...
человеку делать, - и я найду врачей, которые считают это вредным. Если
всех слушать... Кроме того, это не просто алкоголь, это лучшее
шотландское виски.
только чуть-чуть, они к такому виски не привыкли... Что там слышно,
Забринский?
над головой у него торчала антенна "уоки-токи", а в одно ухо под
капюшоном был воткнут наушник. Ему, как специалисту-радиотехнику, я
отдал рацию еще на "Дельфине". Кстати, именно поэтому мы и не заставляли
его прокладывать дорогу по ледяному полю. Стоило ему упасть, а тем более
Афанасьев Роман
Суворов Виктор
Андреев Николай
Орлов Алекс
Самойлова Елена
Афанасьев Роман