отпарировала сестра Строуган.
оборудование и аппаратуру буквально не давали спать Гарри Томаселли. -
Но, миссис Строуган, новое строительство и расширение больницы поглощают
все наши средства. Кроме того, закупки совершенно необходимой лечебной
аппаратуры...
тарелок, - не сдавалась диетсестра.
беспокоит опасность распространения инфекции через грязную посуду. Вы
заметили, как участились случаи желудочных заболеваний среди персонала?
И все, разумеется, сразу же винят мою кухню.
иссякать. Миссис Строуган пришла к нему в особенно тяжелое утро -
неотложных дел по горло. - Когда делали лабораторные анализы всем, кто
работает у посудомоечных аппаратов?
миссис Строуган.
сегодня она ничего не добилась. - Мне поговорить с доктором Пирсоном?
блокноте.
удовольствия беседовать со столь энергичной особой", - подумал он.
***
патологоанатомическое отделение, мысленно подводя итог первым часам
совместной работы с доктором Пирсоном в больнице Трех Графств. Хорошего
пока было мало.
по крайней мере потом.
преминул иронически заметить:
не имеете против? - поспешил добавить Коулмен.
любезно, Пирсон сказал:
рукопожатиями.
разобраться со всем этим. - И он указал на груду папок с предметными
стеклами и историями болезни у себя на столе. - А потом мы поговорим о
ваших обязанностях.
чем-то заняться, пока Пирсон разбирался с делами.
последовал за ним и присутствовал при разборе в непривычной для себя
роли молчаливого зрителя. Пирсон словно забыл о нем и, казалось, не
торопился вовлекать своего нового заместителя в работу. Потом они вместе
отправились обедать в больничный кафетерий, где Пирсон вынужден был
представить его кое-кому из коллег и вскоре оставил его одного,
сославшись на неотложные дела. И теперь, предаваясь грустным
размышлениям, Коулмен возвращался в отделение.
будет работать под руководством и контролем старшего коллеги. Он и сам
на месте Пирсона сначала присмотрелся бы к новому человеку. Но то, что
произошло в действительности, несколько озадачило его. Должно быть,
несмотря на его письмо, никто и не подумал решить вопрос об обязанностях
нового патологоанатома. Выходит, он только и будет делать, что выполнять
отдельные задания Пирсона.
умалять своих достоинств. Ему не раз представлялась возможность
убедиться в своих способностях. Его опыту и квалификации могли
позавидовать многие из старших коллег. Коулмену трудно было смириться с
тем, что старик Пирсон явно намерен обращаться с ним всего лишь как с
неопытным юнцом.
достаточно встречал таких, кто шел на компромиссы, различного рода
политиканов, бездельников или людей, обуреваемых непомерным тщеславием.
Они вызывали у него отвращение.
медицину отнюдь не из гипертрофированного человеколюбия. Медицина
интересовала его как наука. Он совсем не был похож на своего отца,
доброго, отзывчивого, мягкого человека и, возможно, заурядного врача.
Коулмен был сдержан, холоден, даже несколько высокомерен. Но еще будучи
врачом-стажером, до того, как он увлекся патанатомией, он как-то
незаметно отнял у отца половину его пациентов, поверивших в молодого
строгого врача.
конфликта не миновать.
мнение. - Пирсон подвинулся, давая Коулмену возможность посмотреть в
микроскоп.
девятнадцати лет. Кстати, учится в нашей школе медсестер. Опухоль ниже
левого коленного сустава. Боли. Рентген показал изменения. Перед вами
результаты биопсии.
сложный. И тем не менее он уверенно сказал:
саркома.
просмотрел вновь все восемь стекол.
Опухоль доброкачественная.
он задумчиво произнес:
воскликнул Коулмен.
чувствовалось прежней враждебности. Пирсон был слишком честным врачом,
чтобы не уважать мнение коллеги, высказанное прямо и откровенно, даже
если коллега заблуждался. - Как я ненавижу случаи, когда ты должен
немедленно принять решение, хотя тебя мучают сомнения!
Коулмен коснулся самого больного вопроса. - Как мало люди знают о наших
муках и сомнениях. Для них патологоанатом - это маг в белом халате.
Посмотрел в микроскоп и изрек. Они не знают, как часто мы терзаемся,
чувствуя собственное бессилие.
близко к сердцу несовершенства своей профессии.
ли, доктор? - сказал он, чтобы успокоить старика.
теперь подошел к Коулмену вплотную. - Ну а что вы скажете о случаях,
когда мы ошибаемся? Вот этот, например. Скажи я, что опухоль
злокачественная, доктор Грэйнджер ампутирует ногу. Иного выхода нет. А
если я ошибся? Молодая девушка из-за моей ошибки лишится ноги. Ну а если
это все же злокачественная опухоль, а мы не сделаем операцию и она
умрет... - Он помолчал несколько секунд, а потом сказал с горечью:
спасти жизнь больному.
понимал его! Изучая препарат, нанесенный на стекло, врач, разумеется, не
должен забывать о человеке, судьбу которого решает. Коулмену знакомы
были эти сомнения. И, стараясь помочь Пирсону, он предложил:
тихо сказал Пирсон, словно предупреждая дальнейшие вопросы.
не иметь в отделении картотеки историй болезни! Для него это было
аксиомой. Этому он всегда учил всех стажеров, работавших под его
началом. Такая простая вещь - картотека, и вместе с тем как она
необходима! Но, взяв себя в руки, он спокойно спросил:
нажал кнопку селектора и попросил прислать к нему Баннистера. А Коулмену
пояснил:
в Нью-Йорке.