read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



достижения того времени всеобщим достоянием, т.е. расширить круг
образования, и, во-вторых, вскрыть субъективный источник всякого знания,
перевести философскую мысль от рассмотрения природы к рассмотрению самого
сознания. Эти два момента в значительной мере определяли форму и содержание
софистики.
Софисты, как известно, были первыми греческими философами, которые получали
вознаграждение за обучение. Платон и Аристотель упрекали софистов прежде
всего в том, что они превратили науку в средство поддержания существования5
и тем самым уронили ее достоинство - до них она выступала в качестве
самоцели. Характерно при этом, что среди софистов мало было математиков и
"физиков": этот род знания они не столько развивали, сколько
популяризировали. В. Виндельбанд по этому поводу замечает: "При малой
способности к самостоятельному творчеству софистика направляла всю свою
энергию на обработку и слияние уже существующих теорий. Софисты работали
прежде всего для того, чтобы сообщить результаты науки массе, приспособить
их к ее потребностям"6.
Действительно, историческая миссия софистов состояла именно в "сообщении
результатов науки массе", а это требует иной направленности ума, чем задачи
собственно научного исследования, да и иных способностей: если для
античного ученого были прежде всего необходимы сосредоточение на своем
предмете, наблюдательность и склонность к умозрению, то для популяризатора
- скорее дар красноречия, умение аргументировать свою точку зрения, а также
при случае всенародно продемонстрировать как свое остроумие, так и
полемические способности. Сразить противника неожиданным аргументом -
независимо от того, насколько этот аргумент действительно имеет отношение к
существу рассматриваемого предмета, - это способность, необходимая для
того, кто обращается к широким массам, не имеющим достаточного знания об
обсуждаемом предмете, и совсем не столь важная для ученого, имеющего дело с
другим (или другими) учеными.
Именно потому, что софисты развили прежде всего искусство аргументации,
искусство побеждать противника в споре, они, естественно, имели "малую
способность к самостоятельному творчеству". Не удивительно поэтому, что
образовательная деятельность софистов очень скоро выявила свою
действительную природу: софистов стали рассматривать не как тех, кто может
научить какой-либо науке или ремеслу, а как тех, кто может научить
убедительно доказывать свою точку зрения независимо от того, в чем
последняя состоит: "Главной своей задачей софистика поставила научную и
риторическую подготовку к политической деятельности, причем софистическое
обучение направлялось, с одной стороны, на техническое, формальное развитие
речи, а с другой - на сообщение тех познаний, которые наиболее могли бы
способствовать этой главной цели"7.
Для того чтобы выполнять эту задачу, необходимо не столько знание о
природе, сколько знание о самом человеке, ибо для произнесения убедительной
речи надо представлять себе, чт( именно действует на человека убеждающе.
Софист, таким образом, по своему назначению должен быть прежде всего
знатоком людей. И не случайно наиболее выдающиеся софисты обращаются от
математики и "физики" к анализу человеческого сознания и изучают способы
воздействия на него. При этом внимание их сосредоточивается на проблемах
логики и языка. Так, по свидетельству Диогена ¦аэрци·, Протагор первый
начал изучать способы доказательств8 и тем самым положил начало разработке
формальной логики, а софисты, Гиппий и Продик, занимались исследованием
языка (Продик - синонимикой, а Гиппий - грамматикой).
Как отмечает Лосев, софисты "создали какой-то небывалый в Греции культ
слова и тем самым небывалое превознесение риторики, использующей слово для
разных жизненных целей"9. Действительно, в своей "Похвале Елене" софист
Горгий пишет: "Слово есть великий властелин, который, обладая весьма малым
и совершенно незаметным телом, совершает чудеснейшие дела. Ибо оно может и
страх изгнать, и печаль уничтожить, и радость вселить, и сострадание
пробудить... А что сила убеждения, которая присуща слову, и душу формирует,
как хочет, это должно узнать, во-первых, из учений метеорологов, которые,
противопоставляя мнение мнению, удаляя одно мнение и вселяя другое,
достигли того, что невероятные и неизвестные вещи являются очам
воображения. Во-вторых же, <этому можно научиться> из словесных состязаний
в народных собраниях, в которых <бывает, что> одна речь, искусно
составленная, но не соответствующая истине, <более всего> нравится народной
массе и убеждает ее"10.
Софисты были как "практиками" красноречия, так и теоретиками его. Впервые
сделав предметом рассмотрения человеческое сознание, они сделали предметом
анализа также и язык как орудие воздействия на сознание. Интересно, что
софист Критий, ставший тираном, издал закон, запрещавший "учить искусству
говорить", - надо полагать потому, что хорошо знал силу слова.
Благодаря своему интересу к языку и слову софисты положили начало той
отрасли знания, которую теперь мы называем филологией. Особенно характерны
в этом отношении исследования словесной семантики у софиста Продика,
который занимался синонимами и омонимами. Как можно видеть, филология
возникает в тот момент, когда внимание исследователя переключается с
внешнего предмета на жизнь самого сознания, или, пожалуй, точнее было бы
сказать, когда анализ человеческого сознания производится обособленно от
его содержания, ведь и у натурфилософов мы находим соображения о природе
человеческой души и о способности ума постигать истину, т.е. соображения,
касающиеся природы знания и даже сознания, но эти соображения высказываются
иначе, чем у софистов: душа человека в глазах натуралистов - такое же
природное явление, как и любое другое, и рассматривается с помощью тех же
"физических" (или - у пифагорейцев - "числовых") методов, как и всякий
другой природный процесс. И только у софистов возникает специальный интерес
и к тому, как совершается познавательный процесс, и к тому, как и по каким
специфическим законам протекает жизнь сознания и с помощью каких средств
можно влиять на нее в нужном направлении.
С этой новой точки зрения исследуют теперь софисты и язык. Характерно, что
язык в качестве предмета теоретического исследования (филология и
грамматика) выступил именно в тот период, когда он стал также важнейшим
практическим орудием воздействия на сознание, т.е. когда стало складываться
и культивироваться искусство словесных изощрений. Интересно также отметить,
что софисты занимались изучением не только языка, но и литературы, так что,
как говорит Лосев, "их можно даже назвать первыми представителями
греческого литературоведения"11. Во всяком случае, ко времени софистов
появилось то, что мы теперь называем литературной критикой, причем
критическому анализу подвергалось не только творчество тех или иных поэтов,
но и мифологические сюжеты. Именно литературной критикой можно назвать
суждения Горгия об Эсхиле (В 24), Крития - об Анакреоне (В 1) или Протагора
- о Гомере (А 29). Характерно при этом, что многие из софистов сами были
поэтами; так, Гиппий, по сообщениям древних авторов, был мастером в
различных литературных жанрах, Антифонт писал стихи и трагедии (А 4, 6, 9).
Все эти факты свидетельствуют о том, что предпосылкой появления как
языково-филологических, так и литературно-критических изысканий является
развитая рефлексия по поводу сущности и законов жизни самого сознания: оно
полагается теперь как специфическая действительность. Анализ языка,
мифологии, литературы предполагает, как видим, весьма развитую рефлексию
сознания о себе самом - рефлексию, осуществляемую как с теоретическими, так
и с практическими целями.
Таким образом, если интерес прежней, дософистической науки и философии был
направлен на изучение бытия, то интерес софистов направлен прежде всего на
выделение сознания как специфической реальности. Цицерон говорит о
Сократе12, что тот свел философию с небес в города и дома, но это же
относится равным образом ко всему греческому Просвещению, а значит, к
софистам. Деятельность софистов действительно осуществлялась на городских
площадях, в народных собраниях, в политических спорах и диспутах, на
ораторских трибунах. Софисты - это "и философы, и ораторы, и драматурги, и
поэты, и учителя красноречия, и дипломаты, и представители специальных
дисциплин, и актеры на своих ораторских трибунах, и воспитатели молодежи, и
законодатели, и профессиональные политики, и веселые анархисты, которым все
нипочем..."13.
Социально-исторические предпосылки греческого Просвещения
Анализ деятельности софистов позволяет показать, что развитие науки
определяется не только теми, кто непосредственно создает научные теории или
делает открытия, - не в меньшей степени развитие науки зависит и от тех,
кто оказывает влияние на изменение самих методов мышления, способов подхода
к предмету. Это влияние может исходить из самых разных сфер жизни
культурно-исторического организма; но если оно настолько сильно и глубоко,
что способно изменить структуру сознания, то оно, несомненно, окажет
влияние и на развитие науки.
Именно такой характер имела деятельность софистов. Эта деятельность
знаменовала собой важный рубеж в жизни древнегреческого общества, не
случайно она совпала с эпохой высшего развития афинской демократии. В
Греции VI в. до н.э. мы наблюдаем постепенное разложение традиционного типа
социальности, который, видимо, вначале не очень существенно отличался от
традиционных обществ Востока, где было более или менее жесткое разделение
сословий, каждое из которых имело свой веками установившийся уклад жизни и
передавало как этот уклад, так и свои навыки и умения по традиции из
поколения в поколение. В качестве той формы знания, которая была общей для
всех сословий, выступала мифология, она и была той формой, которая
объединяла все сословия в одну общность. Насколько можно судить по
историческим документам, ни одно сословие не выступало как "сословие
всеобщности", функция которого - связывать между собой все остальные. Даже
сословие жрецов как на Востоке, так и в архаической Греции, хотя оно и
осуществляло функции объединения, было прежде всего отдельным сословием со
своими особыми задачами: жрецы приносили жертвы, делали предсказания,
толковали изречения оракула. В этом смысле можно сказать, что религиозное
сословие не было еще в полной мере сословием всеобщности, и, хотя
принесение жертв было действием, объединяющим всех, чьим богам эти жертвы



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 [ 18 ] 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.