Чтение 18–й страницы книги ~Диалектика мифа~

то, что имеется в виду не преодоление, но сохранение себя и даже своего тела
и всех его форм. Тут, собственно говоря, преодолевается не время, но
изменения во времени. Бытие тут - вне временного потока, хотя это не
какое-нибудь занебесное, но чисто земное же бытие. Конкретно, это -
неменяющееся время; оно в Небе. Небо и Время у китайцев - не созданы. То же
и в этике Конфуция, отличающейся, как известно, чертами строжайшего
традиционализма. - В египетской религии восприятие времени сходно с
китайским. Тут тоже хотят сохранить и увековечить реальную жизнь человека,
его тело и все его члены. Отсюда практика бальзамирования. Это - какая-то
временная статика, зафиксированная в геометризме произведений египетского
искусства. Вещи текут, но остается их пластическая и архитектоническая
форма. Пирамиды - знак этой геометрической и пластической победы. -
Греческая религия впервые дала подлинное ощущение времени как настоящего.
Тут - длительность, но без индийской безнадежности и гибели, постоянство, но
без китайского оцепенения, ожидание будущего, но без ветхозаветного
игнорирования природного процесса. Здесь вечное и временное сливаются в одно
цельное настоящее, причем они не приносятся в жертву друг другу, но остаются
в своей свободе и нетронутости. Я бы сказал, что тут впервые время и
вечность делаются каждое в отдельности и оба вместе цельной и неделимой
актуальной бесконечностью. - К сожалению, я не смогу тут раскрыть
христианскую проблему времени и сопоставить ее с новоевропейским пониманием.
Скажу только, что в общем она близка древнегреческой. Однако ей свойственны
совершенно особенные и нигде раньше не попадавшиеся черты, - ввиду переноса
всей стихии отождествленных времени и вечности в царство чистого духа.

Было бы просто глупо понимать время, в разных религиях и мифологиях, в
стиле новоевропейского физического, т.е. однородного и бесконечного, пустого
и темного времени. Можно поручиться, что не только в различных
религиозно-мифологических системах, но и теперь никто никогда так не
переживает времени. Если вы хотите говорить о подлинно реальном времени, то
оно, конечно, всегда неоднородно, сжимаемо и расширяемо, совершенно
относительно и условно. Кто же не переживал три секунды как целый год и год
как три секунды? Я даже думаю, что с 1914 г.li время как-то уплотнилось и
стало протекать скорее. Апокалиптические ожидания в прошлом объясняются
именно сгущением времен, близким к окончанию времени и потом
рассасывавшимся. Время, как и пространство, имеет складки и прорывы. Я не
раз в своей жизни переживал какие-то ямы и разрывы во времени. Смотришь,
время как будто кончилось, а потом, вишь ты, засвистело и заклубилось
неохватным вихрем. Иной раз время настолько нагло прет вперед, что хочется
подойти к часам в моменты их боя и разбить вдребезги эту беспощадную
машинку, которой дано управлять всей жизнью. Во времени иногда бывают
сотрясения. Время, наконец, в каком-то смысле обратимо. Общеизвестны
сказочные мгновенные постарения и помолодения. Религиозный экстаз
характеризуется именно прекращением или свертыванием времени, сжатием
прошлых и будущих времен в одну неделимую настоящую точку. По земным часам,
т.е. по солнцу, человек молится, скажем, десять часов. На самом же деле, он
переживает это время как несколько секунд, причем, однако, они богаче не
только трех обычных секунд, но и десяти часов и, может быть, десяти лет.
Космос вообще бесконечно разнообразен по своей временной структуре. Время
человеческой жизни и время какого-нибудь насекомого, живущего один день,
совершенно несоизмеримы и несравнимы по своему существу; с точки зрения
человеческой жизни один день такого насекомого есть нечто ничтожное и почти
смешное. Тем не менее у этого насекомого есть своя органическая жизнь, с
богатым прошлым и неведомым, значительным будущим; и если такое насекомое
сознательно, то можно поручиться, что оно ни в каком случае не считает свою
жизнь такой уж особенно краткой и смешной. Толковать эти времена как
субъективные нет решительно никакой выгоды, ибо почему одно из времен вдруг
объективно, а все остальные субъективны? Необходимо отбросить этот
коэффициент, применимый и неприменимый решительно ко всему, и говорить о
времени по существу. Тогда получится, что времен очень много, что они
сжимаемы и расширяемы, что они имеют свое фигурное строение. Ребенок,
проживший три года, отнюдь не меньше прожил, чем девяностолетний старец. Их
жизнь одинакова перед лицом вечности как жизнь, только она наполнена в обоих
случаях разным содержанием и смыслом. Времен столько, сколько вещей; а вещей
или, вернее, родов их столько, сколько смыслов и идей. Время - боль истории,
не понятная "научным" исчислениям времени. А боль жизни - яснее всего,
реальнее всего. "Боль жизни гораздо могущественнее интереса к жизни. Вот
отчего религия всегда будет одолевать философию".

5. Очерк диалектики мифического времени

Возможна, и не только возможна, но и необходима диалектика мифического
времени. Я ее касался в своем изображении античного космоса13. Здесь я
заново конструирую ее в немногих тезисах.

I. Время не есть только время, т.е. чистая длительность, ибо эта
длительность или когда-нибудь кончается или никогда не кончается. a) Если
она когда-нибудь кончается, то время содержит в своей природе конец, т.е.
оно не есть только время, но и нечто еще иное; иное же и значит тут -
не-временное. b) Если же время никогда не кончается и не кончится, то оно
есть вечность, т.е. время плюс нечто иное; иное же тут значит -
не-временное. Итак, время во всяком случае есть всегда в основе и нечто
не-временное, т.е. вечное (по крайней мере в принципе).

II. Однако время не есть просто вечность, ибо вечность неподвижна и дана
сразу в одной точке, время же текуче, длительно и сплошно становится.
Поэтому время есть алогическое становление вечности, подобно тому как сама
вечность есть алогическое становление вне-временной идеи.

III. Если время есть алогическое становление вечности, то это значит,
что: a) время есть вечность, ибо становиться может только то, что есть
нечто, и, следовательно, в каждом моменте времени его вечное содержание
присутствует целиком и нераздельно, нераздробленно; b) время не есть
вечность, ибо оно есть пребывание вечности в инобытии и раздробление,
текуче-множественное ее становление; и, c) наконец, время и есть и не есть
вечность, сразу и одновременно, ибо временная вечность и вечное время есть
определенная и ограниченная бесконечность, актуальная бесконечность, где
безграничное становление и вечное самоприсутствие есть одно и то же.

IV. a) Но если время есть не просто время, но всегда и вечность, а
вечность есть не просто вечность, но и время, то возникающая в этом синтезе
актуальная бесконечность должна обеспечить как безграничность становления,
так и его границу. Диалектически необходимо, чтобы время имело конец. Но как
это возможно? Что же будет после этого конца? Не опять ли время?

b) Эти вопросы требуют диалектической невозможности перейти за пределы
определенного времени, ибо только тогда вопрос о том, что будет потом,
станет вопросом пустым, т.е. перестанет быть вопросом.

c) Невозможность же эта станет реальной тогда, когда структура самого
времени окажется такой, что дальнейшее продвижение его окажется невозможным,
т.е. время должно стать по повелительной диалектической необходимости
неоднородным, и притом неоднородным в определенном направлении.

d) А именно: 1. выйти из времени можно только тогда, когда есть другое
время: 2. следовательно, нельзя выйти из времени тогда, когда нет никакого
другого времени; 3. не быть никакого времени может только тогда, когда оно
или заменено отвлеченной идеей (2 ??2 ? 4 - вне-временное арифметическое
положение) или когда разные времена сжаты в какое-нибудь одно время; 4. так
как первое отпадает (ибо тут отпадает всякая проблема времени), то остается
второе, но тут сжимание разных времен придется понимать как сжимание всех
возможных времен, а сжимание в одно время придется понимать как сжимание в
одну неделимую точку; 5. итак, нельзя выйти из времени только тогда, когда
само время обратится в бесконечно-уплотненное время, т.е. только тогда,
когда оно станет самой вечностью.

e) Это значит, что время может быть в разной степени вечным, как оно и
должно быть по диалектике, определяющей время как алогическое становление
вечности.

V. Как же мыслить себе физически разную степень вечности? К счастью,
современная наука возвращает нам эту давно утерянную мифическую идею и
делает ее мыслимой как математически, так и физически. a) Время проявляется
в физическом теле как движение или покой. Движение может иметь разную
скорость. Чем тело движется быстрее, тем расстояние между предельными
точками его объема делается все меньше и меньше заметным. Вычислено, что
если тело движется со скоростью света, то объем его равен нулю. Стало быть,
определенная выявленность времени уже приводит тело к полной деформации; не
переставая по смыслу своему быть телом, оно уже перестает иметь объем. b)
Допустим, что тело движется со скоростью, большею света. Тогда, очевидно,
объем его будет равен какой-нибудь мнимой величине; и мы погрузимся в
царство таких тел я времен, из которых наши тела и времена могут появиться
только путем выворачивания наизнанку и устремления "головой вниз" и "вверх
пятами". c) Допустим, наконец, что тело движется с бесконечно большою
скоростью. Это будет значить, что оно находится сразу и везде (ибо в один
миг оно охватывает всю бесконечность, скорость его бесконечна) и нигде (ибо
оно непрерывно движется и нигде не остается и не застревает). Это и есть
вечность идей, - да, да, этих самых платоновских идей, - которая сразу везде
и нигде, в которой следствие раньше причины, т.е. которая есть царство
абсолютных целей и идеальность которой физически мыслима только лишь как
тело, все то же самое, обыкновенное земное тело, но движущееся с бесконечно
большой скоростью. И поэтому, если хотите, платонизм есть просто отдел
физики или физика есть отдел платонизма (это одно и то же). Только так и
может рассуждать мифология, для которой все телесно и все нетелесно в одно и
то же время.

VI. Мир представляет собою, таким образом, систему разных уплотненностей
времени. В "Античном космосе" я показал, как неоплатоники мыслили себе эту
симметрически и концентрически расположенную вокруг единого центра - Земли -
различную уплотненность времени и пространства. В разных мифологических
системах это может быть, конечно, по-разному. Но важно то, что с
диалектической точки зрения космос не может не иметь разной уплотненности
пространства и времени, ибо без этого нет обеспечения невыхода за время, а