был насквозь консервативной теорией. Тем менее консервативен он был в эпоху
Ренессанса, где часто играл не только передовую, но в самом настоящем смысле
слова революционную роль. Ко нсервативным здесь часто оказывался слишком
дистинктивный и слишком дескриптивный аристотелизм, и он часто критиковался
именно с позиций более живого и более радостного платонизма, причем это
происходило не только в многочисленных средневековых и возрожд енческих
ересях, но и в строго академической, строго научной эстетике самого
серьезного и ученого, самого монументального и классического Ренессанса.
Игнорирование неоплатонической сущности эстетики Ренессанса до сих пор почти
всегда мешало распознать сп ецифику возрожденческого гуманизма и понять его
подлинно передовую, подлинно реалистическую и подлинно революционную роль.
Реализмом здесь было не восхваление обывательщины и пошло-мещанского
благополучия в сравнении со средневековой ортодоксией, как это выходит у
многих толкователей, восхваляющих Ренессанс, а та новая радость
антропоцентрического самоутверждения, которая хотя и боролась со
средневековой ортодоксией, но старалась заменить ее не пошлым мещанством
благоденствующего обывателя, а красивым а ртистизмом гуманистически и
неоплатонически самоутвержденной и космически устремленной земной и
человеческой личности.
этого среди многочисленных исторических типов неоплатонизма мы во всяком
случае должны различать три основных всемирно-исторических типа.
есть язычество, а язычество есть обожествление сил природы и материальных
сил общественного развития. Это приводит к тому, что последним типом бытия
для неоплатоников было не что иное , как материальный, чувственно
воспринимаемый и видимый физическими глазами космос, т.е. Земля со всем
небесным сводом неподвижных в своем правильном круговращении светил. При
таком астрономическом мировоззрении боги и демоны оказывались только
принципам и космического круговращения и порождающей моделью для всего того,
что творится внутри космоса. Поэтому античный неоплатонизм в своей основе
есть не что иное, как космология с попыткой объяснить правильность
космического круговращения, общебытийного вечн ого возвращения и вообще
круговорота вещества и душ в природе. Поэтому античная неоплатоническая
эстетика в первую очередь космологична.
человека и не только космос в целом, но прежде всего теорию абсолютной
личности, существующей выше всякой природы и мира и, наоборот, являющейся
творцом всякого бытия и жизни из ничего . Средневековый неоплатонизм
противостоит политеизму. Средневековая неоплатоническая эстетика есть
оправдание и выражение монотеизма. Следовательно, в основе своей она не
космологична, но теологична.
ни средневековым монотеизмом. С античным неоплатонизмом у него есть общее:
он старается оправдать, возвысить и превознести материальный мир,
увековечить его при помощи идеалистическ их категорий основных
представителей античного неоплатонизма Плотина (III в.) и Прокла (V в.). Но
и со средневековым неоплатонизмом у него тоже есть нечто общее, а именно
культ самостоятельной и универсальной личности, не сводимой ни на какие
природные и материальные данности. Самое же главное в эстетике Ренессанса -
это такая личность, которая абсолютна не в своем надмировом существовании,
но в своей чисто человеческой осуществленности. Индивидуальный человек,
согласно античным моделям, мыслится здесь
Но, согласно средневековым моделям, он мыслит себя уже как личность, и
притом постоянно стремящуюся абсолютизировать себя в своем гордом
индивидуализме, в своем самостоятельном, ни о т кого и ни от чего не
зависящем существовании. Поэтому эстетика Ренессанса не космологична и не
теологична, но антропоцентрична.
Дело в том, что средневековая доктрина не то чтобы вообще снимала проблему
человеческой личности. Правда, здесь в первую очередь утверждалась личность
надмировая и, следовательно, надч еловеческая. Однако все то, что
существовало вне и помимо этой абсолютной личности, согласно общеизвестному
средневековому учению, так или иначе отражало в себе исходную абсолютную
личность. Тогдашние теологи говорили, что человек создан "по образу и под
обию божию". Если так, то ясно, что в той или другой степени проблема
человеческой личности в средние века тоже играла одну из центральных ролей.
Поэтому антропоцентризм, которым, как мы сейчас сказали, характеризуется
возрожденческая эстетика, пожалуй,
исследователи Ренессанса, которые, подобно А.Шастелю, подчеркивают одну из
частых и весьма ходячих возрожденческих интуиций, согласно которой и бог и
человек являются в эпоху Ренессанса п режде всего "мастерами", или
"художниками". Поэтому, насколько можно судить, возрожденческий
антропоцентризм отличался артистическим характером. Возрожденческий человек
мыслил себя в первую очередь творцом и художником наподобие той абсолютной
личности,
отмежевания Ренессанса от античного платонизма. Вспомним, что ведь еще у
Платона, по крайней мере в его "Тимее" (29 e - 31 b), вечная и бесформенная
материя оформляется тоже каким- то демиургом, использующим для этого тоже
некоторого рода извечный "образец", или "модель" (paradeigma). Слово
"демиург" взято из ремесленной практики тогдашних работников физического
труда и буквально значит "мастер". Но тут у нас не должно быть никакой
путаницы. Именно платонический демиург "подражает" некоторого рода
безличному "образцу", в то время как возрожденческое понятие художника
основано на подражании абсолютной личности, представляющей собою предел
всякой разумности и красоты. Поэтому не про сто "мастер", но именно
"художник" есть то, что отличает возрожденческую личность и от античных
демиургов, которые не столько артистичны, сколько просто космологичны, и от
средневекового универсального демиурга, который не космологичен, но и далек
от про стого артистизма, являясь результатом абсолютно персоналистической
теологии.
неоплатонизм в первую очередь теологичен, и притом абсолютно
персоналистически теологичен и, наконец, возрожденческий неоплатонизм
антропоцентричен, причем этот "антропос" мыслился там
артистически-индивидуалистически.
сказали, что никакой исторически данный неоплатонизм не был той или иной
мертвой и неподвижной схемой. Он всегда развивался в связи с развитием
соответствующих исторических эпох, и его интенсивность всегда проявлялась от
бесконечности до нуля. Кроме того, были и другие, не совсем
неоплатонические, а часто и совсем внеплатонические типы эстетики. И в эпоху
Ренессанса все эти типы эстетических построений настолько чудовищно и причуд
ливо переплетались, что еще и до сих пор требуется огромный труд для ясного
и отчетливого их анализа.
главнейшие типы эстетического развития Ренессанса, включая как чисто
неоплатонические, так и внеплатонические типы, а также главнейшие типы
индивидуалистического развития Ренессанса вооб ще.
неоплатонизма в их гуманистическом преломлении, а сейчас нам хотелось бы еще
раз выдвинуть на первый план жизненный смысл такого гуманистического
неоплатонизма.
знают все - как поклонники и восхвалители Ренессанса, так и его враги.
Однако мало кто понимает настойчивую попытку Ренессанса оправдать, возвысить
и увековечить стихийно самоутвержденн ую личность человека и ее энтузиазм,
оправдать свою новую жизненную ориентацию. Конечно, Ренессанс является в
общем попыткой именно земного человека утвердить именно земное свое
существование. Но мало кто понимает, что этот "земной" характер возрожденчес
кой эстетики был явлением весьма далеким от всяких элементарных и
повседневных нужд человека. Когда изображают "реализм" Ренессанса, то часто
дело сводят просто к тому, что возрожденческий человек хотел, дескать,
только сытно поесть и сытно попить и хоте л, дескать, без всяких затруднений
и предрассудков удовлетворить свои сексуальные потребности. И
удивительнейшим образом такого рода "реализм" часто объявляется даже
материализмом, который, очевидно, и понимается здесь по преимуществу как
стремление попи ть да поесть, как стремление ни от кого и ни от чего не
зависеть и иметь полную сексуальную свободу. Мы должны сказать, что такое
понимание материализма является чем-то весьма унизительным для материализма
и такого рода "реализм" есть для нас явление вес ьма поверхностное,
безыдейное и заслуживающее только критики и презрения. Если уж говорить о
материализме и реализме, то такого рода образ мысли и поведения полон для
нас глубокого идейного смысла, требует борьбы с житейским превознесением еды
и питья и
смысле слова.
общим, слишком мало говорящим и заслуживающим, с точки зрения
возрожденческого человека, только критики и отрицания. Все земное для
возрожденческой эстетики пока еще было насыщено глубо чайшей идейностью и
духовным благородством, для которого с точки зрения Ренессанса не было
настоящей свободы ни в античности, ни в средние века. Но античность в лице