Чтение 18–й страницы книги ~В стране вечных каникул~

- Хочешь пряников? - спросила она. - Или сладкого пирога?

Это было поразительно! Ведь наша соседка всегда утверждала, что для
человеческого организма "пироги и пышки - это синяки и шишки". Соседка
вообще любила по-своему переиначивать пословицы и поговорки. Она всегда
учила свою Ренату: "На черный каравай пасть разевай!" И вдруг у нее не
оказалось ни кусочка черного хлеба!..

В последнее время мои отношения с соседями резко изменились. Оба они
официально заявили, что я стал наконец "нормальным жильцом".

И дело было не только в том, что я расколдовал и вернул им их любимую
таксу. Моих соседей очень радовало, что я уже не читал Валерику по теле-
фону свои сочинения, что вообще телефон отдыхал теперь от моих разгово-
ров, что уже никто не бросал в почтовый ящик "вещественные условные зна-
ки" и что никто из моих приятелей не оставлял в коридоре следов от своих
ботинок. Соседей радовало мое одиночество...

В тот день я решил не идти на Елку за призами и подарками. А пошел
прямо в кинотеатр "Юный друг".

У входа меня поджидала подруга маминой юности. Лицо у тети Даши было
бледное и расстроенное.

- Что случилось? - спросил я.

- У меня неприятности по работе, - сообщила тетя Даша. - Из-за тебя
никто не покупает билеты на места в последнем ряду. Получается недогруз
зрительного зала!

- Из-за меня?

- Да, по всему району прошел слух, что у нас в последнем ряду "опас-
ная зона".

- Но при чем же здесь я?

- Перестань подсказывать зрителям, кто там, на экране, будет же-
ниться, а кто разводиться, кто куда уедет и кто кого убьет... Зачем же
ты забегаешь вперед и рассказываешь им содержание? Чтобы меня уволили с
работы?

В кинотеатре "Юный друг" фильмы шли примерно по неделе - таким обра-
зом, каждый из них я смотрел не меньше семи раз.

Однажды я обратился к Деду-Морозу с просьбой, чтобы кинокартины не
повторялись.

- О, я рад был бы тебе пойти навстречу! - ответил он. - Но где же
взять столько фильмов? Ты и так смотришь абсолютно все, на которые дети
до шестнадцати лет допускаются...

- Тогда покажи мне то, на что дети не допускаются! - воскликнул я.

- О, этого я не могу... Я же дисциплинированный волшебник!

Дед-Мороз не выполнил моей просьбы, поэтому все, что происходило на
экране, я выучивал почти наизусть и во время сеанса объяснял своим сосе-
дям, что будет дальше. Но, вместо того чтобы поблагодарить меня, они
возмущались:

- Перестань шептать! Сидит на каком-то странном стуле, между рядами и
еще шепчет. Надо позвать администратора!

Я ожесточился: "Почему это всем должно быть в кино интересно, а мне
одному скучно и неинтересно? Нарочно буду подсказывать!.."

И вот места по бокам от служебного стула опустели... Получилось, что
я не только езжу в персональном троллейбусе, но и сижу в персональном
ряду! Тогда я начал рассказывать о предстоящих на экране событиях ребя-
там, которые сидели впереди меня.

И вот какая из всего этого получилась неприятность: подруга маминой
юности могла потерять работу. Что стоило ей вообще выгнать меня со свое-
го служебного стула? И больше никогда в жизни не пускать меня на этот
особый стул? Казалось бы, ничего... Но Дед-Мороз не разрешал ей так пос-
тупить. Да, только Валерик оказался и дедморозоустойчивым! Но почему?

- Ты рассказывай мысленно, про себя, - робко советовала мне тетя Да-
ша.

Я обещал.

В тот день впереди меня сидели какие-то мальчишки. А по обе стороны
от служебного стула места опять пустовали: здесь была "опасная зона".

Когда начал медленно гаснуть свет, почти все мальчишки, седевшие впе-
реди, обернулись ко мне. И один из них предупредил:

- Попробуй только подскажи!

- Очень мне нужно! - ответил я.

В самый разгар картины, когда на экране враги напали на след героя,
мальчишки стали перешептываться между собой: "Его поймают! Его най-
дут!.." И тут я не выдержал:

- Не бойтесь! Его не поймают. Он спрячется...

- Попробуй только выйди на улицу после сеанса! - ответили мне в тем-
ноте.

На всякий случай я не стал дожидаться конца сеанса.

- Ничего, мы тебя и завтра найдем! - прошипел мне вдогонку все тот же
парень. Он знал, что я хожу в кино ежедневно.

"Скажу маме, что зрители меня травят!" - решил я. И без всякого сожа-
ления навсегда распрощался со служебным стулом подруги маминой юности...

А в доме у нас в тог день происходило что-то необычайное. То и дело я
слышал за дверью на лестнице топот ног. "Ишь ты, - думал я о Валерике, -
сидит себе дома, как командир в штабе, а к нему бегут, топают ногами!
Что у них там происходит?"

Время от времени на лестнице раздавалось мяуканье и собачий лай. Ре-
ната задвигала своими обвислыми ушами и вместе со мной стала напряженно
прислушиваться.

Я чуть приоткрыл дверь и в щелочку стал наблюдать за ребятами. Что
это они так торжествуют? Чему так радуются? Наверно, устроили конкурс
животных: доя зоопарка отбирают!..

Увидев, что Мишка-будильник тащит на руках пятнистого щенка, я высу-
нулся на лестницу:

- Леопарда несешь?

У Мишки была радостная и, я бы даже сказал, ликующая физиономия.

- Что это у вас... такое? - спросил я.

- Завтра открываем кружок юнукров! И "комнату смеха" тоже.

- А сегодня что? Генеральная репетиция?

- Да, готовимся.

- Очень уж много у вас беготни, - сказал я.

- Двадцать часов восемнадцать минут! - сообщил мне на прощание ликую-
щий Мишка. И скрылся за поворотом лестницы.

А я бросился к телефону. "Сейчас выпрошу у Деда-Мороза... В порядке
самого исключительного исключения!" - решил я. И набрал свои привычные
двойки.

- "Стол заказов" сегодня закрыт: санитарный день! - ответил мне голос
Снегурочки.

"Додумались! Устроили свой санитарный день как раз накануне такого
дня! - со злостью думал я. - Чистюли какие! И что они там, интересно,
моют? Дезинфицируют бороду Деда-Мороза?.."

На лестнице не прекращался топот моих приятелей.

"Ой, как здорово! Как потрясающе!.." - повизгивали девчонки.

"Подумаешь, телячьи восторги! Какой-то там кружок, "комната смеха и
страшных рассказов"! Что такого особенного? - рассуждал я. - Чего они
так ликуют? Придумали себе праздник и радуются. Я вот могу хоть каждый
день ходить в настоящий театр, в настоящий цирк, могу хоть каждый день
устраивать себе праздники... И то не радуюсь!

Не бегаю как угорелый по лестнице!"

Но когда сверху раздалось пение, я не выдержал и побежал туда, к Ва-
лерику...

На лестнице я на мгновение остановился, прислушался и разобрал при-
пев:

Нас никому не застращать:

Зверей мы будем укрощать!

И воспитаем многих

Друзей четвероногих!..

Когда в дверях показался Валерик, я сказал:

- Уж очень вы громко орете...

- Прости, но я думал, что звук резонирует кверху, то есть как бы ухо-
дит вверх...

- Это в учебнике написано?

- А что?

- А то, что ваш звук резонирует книзу...

- Прости, мы будем петь тише. У вас кто-нибудь спит?

Он хотел закрыть дверь, но я удержал его:

- Можно, я немножко попою вместе с вами? Знаешь, как я умею петь!
Каждый день пою "хором"... Или, вернее сказать, за целый хор! И еще хожу
"хороводом"...

- Мы разучиваем "Гимн юных укротителей". Его будут петь Завтра только
юнукры!

- А я не могу прийти на это ваше открытие?.. Не могу?

Валерик задумался.

- Погоди. Кажется, есть выход.

- Какой?!

- Мы пригласим тебя экскурсантом.

- Я не хочу экскурсантом! Я хочу воспитывать какуюнибудь собаку...
Или пусть даже белую мышь! И хочу смеяться в "комнате смеха"!

Валерик молчал.

- Ага, молчишь! И по телефону звонить перестал. И в почтовый ящик ни-
чего не бросаешь...

- А что же ты сердишься? У тебя теперь свои дела, у меня - свои.

Но я-то хотел, чтобы дела у нас с ним всегда были общие! Я почему-то
вспомнил, как Снегурочка однажды по телефону назвала нашу учительницу
моей "бывшей учительницей". "Может быть, и Валерик становится моим быв-
шим лучшим другом?" - со страхом подумал я.