Чтение 18–й страницы книги ~Калле-Блюквист

- Жалко, что Бьорка вчера не застали,- наконец сказал Андерс.
- Не говори! - отозвался Калле.
Потом опять все молчали. Все трое думали. И думали, в общем, об одном:
все рухнуло. Драгоценности спасти не удалось, грабители вот-вот скроются за
границу. Впрочем, сейчас это казалось пустяком по сравнению с тем, что сами
они заперты и не могут выйти, не знают даже, выйдут ли вообще когда-нибудь
на волю. От этой мысли становилось так страшно, что просто невмоготу...
А вдруг дядя Эйнар не напишет? И, кроме того, сколько идет письмо из-за
границы? И сколько можно прожить без пищи и воды? А вдруг бандиты решат,
что им лучше, чтобы дети навсегда остались в подземелье? Ведь за границей
тоже есть полиция, и грабители, конечно, будут чувствовать себя гораздо
спокойнее, зная, что дети никогда не смогут выдать их. "Я напишу, если не
забуду",- сказал дядя Эйнар напоследок. Зловещие слова!
- У меня есть три булки,- сообщила Ева-Лотта и сунула руку в карман.
Это было все-таки небольшим утешением.
- Значит, мы до вечера с голоду не умрем,- заметил Андерс.- Еще полковша
воды есть.
Три булки и полковша воды! А потом?
- Надо звать на помощь,- предложил Калле.- Может, какой-нибудь турист
придет смотреть развалины.
- Насколько я помню, прошлым летом здесь побывали два туриста,- сказал
Андерс.- В городе об этом потом долго говорили. Почему бы сегодня не
приехать еще одному?
Они стали перед маленьким оконцем, сквозь которое в подземелье падал луч
света.
- ...Три, четыре! - скомандовал Андерс.
- Помогите! Помоги-и-те-е!
Последовавшая за этим тишина показалась им еще более глубокой, чем
раньше.
- В Гринпсхольм и Альвастру - вот куда они едут. А до наших развалин
никому и дела нет.
Нет, никакие туристы не слышали их крика, да и вообще никто не слышал.
Минуты проходили и складывались в часы.
- Если бы я хоть дома предупредила, что иду в развалины! Они пришли бы
сюда нас искать...
Ева-Лотта закрыла лицо руками. Калле проглотил комок в горле и поднялся с
пола. Он не мог больше сидеть сложа руки и смотреть на Еву-Лотту. Дверь!
Нельзя ли выломать дверь? Достаточно было одного взгляда, чтобы понять всю
бессмысленность этого предположения...
Калле наклонился: на земле возле лестницы что-то лежало. Карманный
фонарик дяди Эйнара! Он его забыл! Вот это повезло! Теперь и ночь не так
страшна, не придется до утра сидеть в полном мраке. Можно посветить, если
что. Конечно, батарейка долго не протянет, но можно хоть посмотреть,
который час. А впрочем, не все ли теперь равно, три часа, четыре или
пять... Скоро для них вообще ничего не будет иметь значения.
Калле чувствовал, как в нем растет глухое отчаяние. Он переходил с места
на место, "угнетаемый мрачными мыслями", как обычно пишут в книгах. Все,
что угодно, только не сидеть и ждать! Все, что угодно! Уж лучше обследовать
темные лабиринты, ведущие в глубь подземелья.
- Андерс, ты ведь предлагал обследовать подземелье. Хотел начертить план,
а потом устроить здесь наш новый штаб. Давайте сейчас исследуем!
- Я в самом деле говорил такую чушь? Меня, наверное, тогда солнечный удар
хватил. Уж если я выберусь отсюда, то нк за что в жизни даже носа не покажу
в эти паршивые развалины! Так и запомни!
- Интересно все-таки, куда ведут все эти ходы?- упорствовал Калле.- А
вдруг тут есть еще выход и никто о нем не знает?
- Как же! А вдруг вечером сюда понаедут археологи и откопают нас? Это
почти так же вероятно.
Ева-Лотта вскочила:
- А если мы вот так вот будем сидеть, то совсем рехнемся! По-моему,
лучше, как Калле сказал. Фонарик у нас есть, будем освещать дорогу.
- Пожалуйста,- согласился Андерс.- Только, может, нам поесть сначала?
Все-таки три булки - это всего лишь три булки, на веки их все равно не
растянешь, так что и беречь их незачем вовсе.
Ева-Лотта дала каждому по булке. Друзья молча съели их и запили хлеб
водой из ковша.
Потом взялись за руки и начали свой поход. Калле шел впереди и светил
фонариком.

Как раз в этот момент около городского полицейского участка остановился
автомобиль. Двое полицейских вышли из него и торопливо прошли в участок,
где их встретил Бьорк. Он явно был удивлен неожиданным визитом. Приезжие
представились: комиссар Стенберг, полицейский Сантессон из стокгольмской
уголовной полиции. Затем комиссар поспешно спросил:
- Вы не знаете здесь в городе частного сыщика, по фамилии Блюмквист?
- Частный сыщик Блюмквист?- Бьорк покачал головой.- Никогда не слыхал!
- Странно,- удивился комиссар.- Он живет на Большой улице, четырнадцать.
Вот, смотрите!
Стенберг вынул письмо и протянул его Бьорку. Будь при этом Калле, он
сразу узнал бы этот листок.
Вверху стояло: "Стокгольм, в уголовную полицию".
Внизу подпись: "Карл Блюмквист, частный сыщик".
Бьорк расхохотался.
- Да ведь это мой дружок Калле Блюмквист. Частный сыщик, скажи
пожалуйста! Да ему лет тринадцать, этому частному сыщику!
- Но чем же вы объясните, что он прислал нам отпечаток пальца, точно
совпадающий с тем, который мы обнаружили в июне на Банергатан? Слыхали,
наверное,- крупная кража драгоценностей? Чей это отпечаток? Сейчас нас это
интересует больше всего. Это наша единственная нить. У нас нет никаких
сомнений, что грабителей было несколько: одному не под силу сдвинуть с
места тяжеленный сейф. Но только один из них оставил отпечатки пальцев.
Остальные, очевидно, были в перчатках.
Бьорк задумался. Он припомнил осторожные расспросы Калле, когда они
встретились на днях на площади: "Что надо делать, когда знаешь, что человек
- преступник, а доказать не можешь?" Выходит, Калле Блюмквист какимто
образом напал на след грабителей!
- По-моему, нам остается только пойти к Калле и спросить его самого.
- Да, и как можно скорее,- подхватил комиссар и скомандовал:- Большая
улица, четырнадцать!
- Есть Большая улица четырнадцать! - сказал полицейский и сел за руль.
И машина умчалась.

Алые розы изнывали от скуки. Что это еще за новая мода у Белых - ни с
того ни с сего заключать мир, когда война началась так многообещающе! Чем
это они так заняты, что добровольно отказываются от такого удовольствия?
- По-моему, нам надо пойти пооскорблять их немного,- предложил Сикстен,-
может, они образумятся.
Бенка и Йонте ничего не имели против. Но в штабе Белых роз было тихо и
пусто.
- Где их нелегкая носит?- удивился Йонте.
- Подождем,- сказал Сикстен.- Когда-нибудь же они вернутся.
И Алые розы удобно расположились на чеодаке. Они обнаружили множество
старых журналов, которыми Белые розы развлекались в плохую погоду. Нашлись
также шахматы и роскошный стол для игры в пинг-понг. Словом, в развлечениях
недостатка не было.
- А у них шикарный штаб,- заметил Бенка.
- Да-а,- отозвался Сикстен.- Эх, если бы и у меня в гараже поместился
стол для пинг-понга!
Они играли в пинг-понг, съезжали по веревке и влезали обратно,
рассматривали картинки в журналах, и их ничуть не беспокоило, что Белые
розы блистают своим отсутствием.
Сикстен стоял у открытого люка, держась за веревку. В это время в саду
показался человек. "Вон идет тот тип, родственник Евы-Лотты... как его
там... дядя Эйнар. Жуть, до чего торопится",- подумал он. Дядя Эйнар
посмотрел наверх, увидел Сикстена и вздрогнул.
- Ты ищешь Еву-Лотту?- спросил он через секунду.
- Да,- ответил Сикстен.- Вы не знаете, где она?
- Не знаю.
- Жалко,- сказал Сикстен и съехал вниз по веревке. Дядя Эйнар просиял.
Сикстен полез обратно.
- Ты опять наверх?- спросил дядя Эйнар.
- Ага,- подтвердил Сикстен и проворно полез дальше. Сразу было видно, что
у него пятерка по физкультуре.
- А что ты там будешь делать?- спросил дядя Эйнар.
- Ждать Еву-Лотту.
Дядя Эйнар немного походил взад и вперед.
- Я теперь припоминаю: Ева-Лотта с ребятами собиралась куда-то на
прогулку. Они раньше вечера не вернутся! - крикнул он Сикстену.
- Жалко,- сказал Сикстен и съехал вниз.
Дядя Эйнар просиял.
Сикстен полез обратно.
- Ты что, не слышал, что я сказал? - Дядя Эйнар начинал нервничать.-
Евы-Лотты не будет дома целый день!
- Жалко,- сказал Сикстен.- Очень жалко.
И полез дальше.
- Что же ты там будешь делать?- спросил дядя Эйнар.
- Смотреть картинки,- ответил Сикстен.
Теперь дядя Эйнар уже не сиял. Он нетерпеливо шагал взад и вперед.
- Эй, ты, наверху! - крикнул он через минуту.- Хочешь заработать крону?
Сикстен выглянул в люк.