делку.
вать, потягиваться, потом говорю:
опять здесь? Даже не верится, сынок, просто не верится! Дай-ка я погляжу
на тебя, сынок, потрогаю. Нет, в самом дело ты по помер! Вернулся живой
и здоровый, такой же, как был, все такой же, слава богу!
ня тут не было?
Разве ты никуда не уходил?
Может, я не тут, а еще где-нибудь? Вот ты что мне скажи!
рый дуралей!
веревкой привязывать плот к кустам на отмели?
плот понесло по реке, а ты остался в челноке и пропал в тумане...
чал, а потом мы запутались среди островков и один из нас сбился с доро-
ги, а другой все равно что сбился, потому что не знал, где находится, -
ведь так было дело? Я же наткнулся на целую кучу этих самых островов и
еле оттуда выбрался, чутьчуть не потонул! Разве не так было дело, сынок,
не так разве? Вот что ты мне скажи!
островов и вообще никакой путаницы не было - ровно ничего! Мы с тобой
сидели всю ночь и разговаривали, и всего-то прошло минут десять, как ты
уснул, да, должно быть, и я тоже. Напиться ты за ото время не мог, зна-
чит, тебе все это приснилось.
потому что я тут все время был.
если я когда-нибудь видел такой удивительный сон. И никогда я так не ус-
тавал во сне, как на этот раз.
вещий сон... Ну-ка, расскажи мне все по порядку, Джим.
ца, только здорово прикрасил. Потом сказал, что теперь надо "истолко-
вать" сон, потому что он послан нам в предостережение. Первая отмель -
это человек, который хочет нам добра, а течение - это другой человек,
который нас от него старается отвести.
свыше, и если мы не постараемся понять их, они нам принесут несчастье,
вместо того чтобы избавить от беды. Куча островков - это неприятности,
которые грозят нам, если мы свяжемся с нехорошими людьми и вообще со
всякой дрянью; но если мы не будем соваться не в свое дело, не будем с
ними переругиваться и дразнить их, тогда мы выберемся из тумана на свет-
лую, широкую реку, то есть в свободные штаты, и больше у нас никаких
неприятностей не будет.
опять расчистилось.
эта штука что значит?
их отлично было видно.
так крепко засел у него в голове, что он никак не мог выбить его оттуда
и сообразить, в чем дело. Но когда Джим сообразил, он поглядел на меня
пристально, уже не улыбаясь, и сказал:
тебя и заснул, у меня просто сердце разрывалось: было жалко, что ты про-
пал, а что будет со мной и с плотом, я даже и не думал. А когда я прос-
нулся и увидел, что ты опять тут, живой и здоровый, я так обрадовался,
что чуть не заплакал, готов был стать на колени и ноги тебе целовать. А
тебе бы только врать да морочить голову старику Джиму! Это все мусор,
дрянь; и дрянь те люди, которые своим друзьям сыплют грязь на голову и
поднимают их на смех.
ривал. Но и этого было довольно. Я почувствовал себя таким подлецом, что
готов был целовать ему ноги, лишь бы он взял свои слова обратно.
пошел унижаться перед негром; однако я пошел и даже ничуть об этом не
жалею и никогда не жалел. Больше я его не разыгрывал, да и на этот раз
не стал бы морочить ему голову, если бы знал, что он так обидится.
пустив сначала вперед длинный-длинный плот, который тащился мимо без
конца, словно похоронная процессия. На каждом конце плота было по четыре
длинных весла, значит, плотовщиков должно было быть никак не меньше
тридцати человек. Мы насчитали на нем пять больших шалашей, довольно да-
леко один от другого; посредине горел костер, на обоих концах стояло по
шесту с флагом. Выглядел он просто замечательно. Это не шутка - работать
плотовщиком на таком плоту!
ночь сделалась душная. Река здесь была очень широкая, и по обоим ее бе-
регам стеной стоял густой лес; не видно было ни одной прогалины, ни од-
ного огонька. Мы разговаривали насчет Каира: узнаем мы его или нет, ког-
да до него доплывем. Я сказал, что, верно, не узнаем; говорят, там всего
около десятка домов, а если огни погашены, то как узнать, что проезжаешь
мимо города? Джим сказал, что там сливаются вместе две большие реки, вот
поэтому и будет видно. А я сказал, что нам может показаться, будто мы
проезжаем мимо острова и опять попадаем в ту же самую реку. Это встрево-
жило Джима и меня тоже. Спрашивается, что же нам делать? По-моему, надо
было причалить к берегу, как только покажется огонек, и сказать там, что
мой отец остался на шаланде, по реке он плывет первый раз и послал меня
узнать, далеко ли до Каира. Джим нашел, что это неплохая мысль, так что
мы выкурили по трубочке и стали ждать.
прозевать его. Джим сказал, что уж он-то наверно не прозевает: ведь как
только он увидит Каир, так в ту же минуту станет свободным человеком; а
если прозевает, то опять очутится в рабовладельческих штатах, а там про-
щай, свобода! Чуть ли не каждую минуту он вскакивал и кричал:
светляки, и он опять усаживался сторожить Каир. Джим говорил, что его
бросает то в жар, то в холод оттого, что он так скоро будет на свободе.
И меня тоже, скажу я вам, бросало то в жар, то в холод; я только теперь
сообразил, что он и в самом деле скоро будет свободен, а кто в этом ви-
новат? Я, конечно. Совесть у меня была нечиста, и я никак не мог успоко-
иться. Я так замучился, что не находил себе покоя, не мог даже усидеть
на месте. До сих пор я не понимал, что я такое делаю. А теперь вот понял
и не мог ни на минуту забыть - меня жгло, как от нем. Я старался себе
внушить, что не виноват; ведь не я увел Джима от его законной хозяйки.
Только это не помогало, совесть все твердила и твердила мне: "Ведь ты
знал, что он беглый, мог бы добраться в лодке до берега и сказать ко-
му-нибудь". Это было правильно, и отвертеться я никак по мог. Вот в чем
была загвоздка! Совесть шептала мне: "Что тебе сделала бедная мисс Уот-
сон? Ведь ты видел, кат; удирает ее негр, и никому по сказал ни слова.
Что тебе сделала бедная старуха, за что ты ее так обидел? Она тебя учила
грамоте, учила, как надо себя вести, была к тебе добра, как умела. Ниче-
го и плохого она тебе не сделала".
взад и вперед по плоту и ругал себя, и Джим тоже бегал взад и вперед по
плоту мимо меня. Нам не сиделось на месте. Каждый раз, как он подскаки-
вал и кричал: "Вот он, Каир!" - меня прошибало насквозь точно пулей, и я
думал, что, если это и в самом деле окажется Каир, я тут же умру со сты-
да.
рил, что в свободных штатах он первым долгом начнет копить деньги и ни
за что не истратит зря ни единого цента; а когда накопит сколько нужно,
то выкупит свою жену с фермы в тех местах, где жила мисс Уотсон, а потом
они вдвоем с ней будут работать и выкупят обоих детей; а если хозяин не
захочет их продать, то он подговорит какою-нибудь аболициониста, что бы
тот их выкрал.
Березин Федор
Сертаков Виталий
Максимов Альберт
Сапковский Анджей
Афанасьев Роман
Шилова Юлия