тел в своих руках, как куклу. Таня чуть было не потеряла сознания, через
несколько секунд поняла, в каких она умелых, искусных руках, и вдруг
вырвалась, вскочила и отбежала в дальний угол комнаты, к окну, к телефо-
ну.
пел он. - Милая...
била совсем недавно.
мотрел на нее и надел пиджак. Она сидела на подоконнике и смотрела на
него, как жалкий зверек. Ему захотелось погладить ее по голове.
такая великая любовь? Шекспировские страсти, да?
никого.
стук - Таня спрыгнула на пол. Взялся было за ручку двери, но подумал в
этот момент: "Анекдот. Не девка, а ходячий анекдот".
нам сигареты, не нашел их, спустился по лестнице на свой этаж и тихо во-
шел в номер Миши и Эдуарда.
ми, Миша сопел. Амуниция их была раскидана по номеру в полнейшем беспо-
рядке.
раздеваясь, на кровать. Курил и смотрел на черепичную крышу соседнего
дома, где резко поворачивался маленький флюгер в виде варяжской ладьи.
Тани.
вых домов на улице Победы, реставрированных недавно и покрашенных в ро-
зовый, голубой, терракотовый, зеленый цвета, то заливался веселым весен-
ним солнечным светом, то омрачался внезапно и стремительно налетающими
тучами. В городе свирепствовал океанский ветер, прохожие сгибались на
перекрестках, женщины хлопали руками по юбкам. Зонты вертелись в руках,
рвались в воздух, словно пойманные грачи. Звенели стекла. Лопнула и осы-
палась большая витрина магазина "Динамо". На углах завихрялись окурки,
обертки, газеты, катились банки, расплескивалось молоко, ерошилась
шерсть собак, гудели бочки. Ломались флюгеры, ломались заборы, падали
яблоки, пьяницы чокались в подвалах, старушки крестились, газеты вышли
вовремя, доставка продовольствия не прекращалась, но сильно раскачало
суда на внешнем рейде, в порту был аврал: перевернулась старая баржа без
груза и без людей - жертв вообще не было, все было в порядке, как гово-
рили оптимисты, и, как всегда, они
выкидывал вперед ноги, прятался за углами, перебегал площадь, шустро
мчался по гудящим и качающимся скверам, ему казалось, что ветер подобен
рыжему, зло забавляющемуся псу, баловню своих могучих хозяев, что так
или иначе это баловство добром не кончится - вон уже качаются башни и
шпили города...
углом бывшего доминиканского монастыря, где нынче помещался цех худо-
жественного оформления тканей.
робьи прыгали по асфальту, как мячики, среди них, переваливаясь с ноги
на ногу, ходили полные голуби.
ногах, устраивали мелкие потасовки.
Григ".
скандинавский старик, корабельных дел мастер.
ный, не старый, а смешной? Почему у меня не то что десяти, а и одного-то
внука нет? Почему у меня не все уже позади?"
чи. Солнечные лучи, словно метла, мели по аллеям, по взъерошенным де-
ревьям.
велюра была сбита вбок и неподвижно летела в воздухе, словно у памятни-
ка. Черный плащ трепетал вокруг худого тела. Художник шел спокойно, у
него была легкая, но крепкая походка.
слова.
что-то от памятника. Кянукук не встал, не вскочил, не завел с ним разго-
вор о живописи, о графике, о ваянии. Он сплюнул в сторону и сказал:
ка. Да, да, директором. Коммерческим директором.
чок. Цена триста тридцать рублей. Они в рост человека, в футляре красно-
го дерева, но с дефектом: царапины. Кто сделал эти царапины? Может киски
баловались? Вот обменяюсь на Минск, заведу себе киску. Стрелки витые,
как старые алебарды, и римские цифры. Рим. А за стеклом медный маятник.
Он прост и кругл, он плоский, похожий на диск. Качается. Очень точный
ход. А кому это нужно? Вот звон внушительный, как с колокольни. Вот
ключ, он медный, тяжелый, хорошо лежит на ладони.
расчесал мокрые волосы на пробор и вошел в зал. В зале было людно, к ав-
томату с пивом и к окошку раздачи тянулись очереди мокрых мужчин. Пахло
тушеной капустой и мокрыми тряпками. Старенькая уборщица в синем халате
бродила среди мужчин и посыпала мокрый пол опилками. С хрустом вонзались
вилки в толстые раздувшиеся от влаги сардельки. Мужчины пили пиво. Неко-
торые бросали соль прямо в кружку, другие располагали ее на кружке в ви-
де ободка. Дождь стекал по темным окнам, а здесь был электрический свет,
пар из окошка раздачи, таинственные табло автоматов: "Пиво", "Соки",
"Кофе", "Бутерброды".
станции.
как пуховые подушечки.
лишко. Педантом оказался новый сторож, унылым педантом.
из нее пошел густой белый дым, а потом появились язычки пламени. Горел
мусор - это собирательное понятие, состоящее из окурков, пустых сигарет-
ных пачек, оберток мороженого и конфет, порванных записок, испачканных
носовых платков и драных носков, которые запихивались туда тайком, а
также из многого другого. Ребенок - а их собралось немало вокруг горящей
урны - толкнул ее ногой и урна, выполненная из цемента в виде цветочной
вазы, упала набок. Она продолжала гореть, дымиться, да еще и зашипела,
видимо стремясь к совершенству бомбы, но дети встали в кружок, помочи-
лись и загасили ее. На следующий день она стояла на прежнем месте. Прямо
хоть цветы в нее сажай.
смотришь вверх на эти восемь этажей, кажется, что находишься в огромном
Роллинс Джеймс
Конюшевский Владислав
Прозоров Александр
Афанасьев Роман
Андреев Николай
Чернецов Андрей