Чтение 18–й страницы книги ~Возвращение в Брайдсхед~

голос его слабо доносился до нас.

-- Так что, как видите, у нас семья религиозно не однородная. Брайдсхед
и Корделия -- оба истые католики; он несчастен, она весела как птица; мы с
Джулией полуязычники; я счастлив, Джулия, по-моему, нет; мама считается в
обществе святой, папа отлучен от церкви, были ли он или она когда-либо
счастливы, бог знает. И вообще, как ни посмотри, к счастью все это имеет
весьма отдаленное касательство, а мне только его и нужно... К сожалению,
католики мне не особенно нравятся.

-- По-моему, такие же люди, как все.

-- Мой дорогой Чарльз, вот именно, что нет, совсем не такие, как все,
особенно в этой стране, где их так мало. И дело не в том, что они составляют
особую группу -- в сущности говоря, их по меньшей мере четыре группы,
занятые почти исключительно тем, чтобы порочить одна другую,-- но у них
совершенно особое отношение к жизни, и они придают значение совсем не тому,
чему остальные. Они стараются по мере сил скрывать это, но секрет то и дело
выходит наружу. Конечно, им ничего другого и не остается. Но полуязычникам
вроде меня и Джулии приходится нелегко.

В этом месте наш необычно серьезный разговор был прерван громким
детским голосом, раздавшимся где-то поблизости, за трубами:

-- Себастьян! Себастья-ан!

-- Боже милосердный! -- пробормотал Себастьян, хватаясь за одеяло.--
Кажется, это моя сестра Корделия. Скорее прикройтесь.

-- Где вы?

Из-за труб появилась толстая румяная девочка лет десяти или
одиннадцати; она имела те же фамильные черты, но в иной, менее выигрышной
комбинации -- откровенная дурнушка со вздернутым носом и двумя тугими
старомодными косами за спиной.

-- Уходи, Корделия. Мы не одеты.

-- Отчего? У вас вполне приличный вид. Я так и догадалась, что вы
здесь. А ты не знал, что я приехала, да? Я приехала вместе с Брайди и зашла
проведать Фрэнсиса Ксавье.-- Мне: -- Это моя свинья. Потом мы завтракали с
полковником Фендером, а потом было открытие выставки. Фрэнсис Ксавье был
особо упомянут. А первую премию получил этот противный Рэндел со своей
беспородной хрюшкой. Голубчик Себастьян, я так рада тебя видеть! Как твоя
бедная нога?

-- Поздоровайся сначала с мистером Райдером.

-- Ой, простите. Здравствуйте, мистер Райдер.-- В ее улыбке было все
семейное обаяние.-- Они там внизу все напились, вот я и ушла. Послушай, а
кто это разрисовал контору? Я зашла за складным табуретом и увидела.

-- Осторожней выражайся. Работа мистера Райдера.

-- Но по-моему, это прелестно! Неужели правда вы? Вот здорово.
Послушайте, ну почему бы вам обоим не одеться и не спуститься вниз? Никого
нет.

-- Брайди непременно приведет членов жюри.

-- Да нет же. Я слышала, он не собирается. Он сегодня ужасно не в духе.
Не хотел, чтобы я ужинала вместе с вами, мы едва договорились. Ну, пошли.
Когда примете пристойный вид, я буду в детской.

В тот вечер за столом собралась небольшая и сумрачная компания. Одна
Корделия веселилась от души, радуясь вкусной еде, разрешению позже лечь
спать, обществу братьев. Брайдсхед был тремя годами старше нас с
Себастьяном, но казался человеком другого поколения. В его наружности были
все те же семейные черты, и его улыбка в тех редких случаях, когда она
появлялась, была так же обаятельна, как и у остальных; голос его был их
голосом, но речь отличалась такой серьезностью и церемонностью, что, будь
это мой кузен Джаспер, производила бы впечатление напыщенной и фальшивой, у
него же, очевидно, была естественной и ненарочитой.

-- Сожалею, что только теперь могу уделить вам внимание как нашему
гостю,-- сказал он мне.-- За вами здесь хороший уход? Надеюсь, Себастьян
заботится о вине. Уилкокс, если дать ему волю, довольно прижимист.

-- Он обошелся с нами очень щедро.

-- Рад это слышать. Вы любите вино?

-- Очень.

-- А я, к сожалению, нет. Оно так сближает людей. В колледже Магдалины
я неоднократно пытался напиться, но ни разу не испытал от этого
удовольствия. А пиво и виски привлекают меня и того менее. Вследствие этого
такие дни, как был сегодняшний, для меня мучительны.

-- Я люблю вино,-- сказала Корделия.

-- Согласно последнему отзыву святых сестер, моя сестра Корделия не
только наихудшая из теперешних учениц школы, но также наихудшая изо всех
учениц на памяти старейшей из монахинь.

-- Потому что я не захотела стать enfant de Marie1. Преподобная матушка
сказала, что меня нельзя будет принять, если я не стану держать свою комнату
в порядке, вот я и ответила, что я и не хочу даже и не верю, чтобы пресвятой
деве было хоть сколечко интересно, ставлю я гимнастические

1 Дитя Марии (франц.).

туфли слева от бальных или наоборот. Преподобная чуть не лопнула от
злости.

-- Пресвятой деве интересно, послушна ли ты.

-- Не увлекайся богословием, Брайди,-- сказал Себастьян.--Среди нас
есть атеист.

-- Агностик,-- поправил я.

-- В самом деле? У вас в колледже много таких? У нас в Магдалине их
было изрядно.

-- А у нас не знаю. Я стал тем, что есть, задолго до поступления в
Оксфорд.

-- Сейчас это всюду,-- сказал Брайдсхед.

В тот день разговор все время возвращался к религии. Мы поговорили
немного про выставку. Потом Брайдсхед сказал:

-- Я видел на прошлой неделе в Лондоне епископа. Знаете, он хочет
закрыть нашу часовню.

-- Ой, что ты! -- воскликнула Корделия.

-- По-моему, мама ему не позволит,-- заметил Себастьян.

-- Наша часовня слишком отдаленная,-- пояснил Брайдсхед.-- Под
Мелстедом живет десяток семейств, которым сюда не добраться. Он хочет
открыть там центр богослужения.

-- Но как же мы? -- сказал Себастьян.-- Неужели нам куда-то ездить
зимой по утрам?

-- У нас должны быть святые дары здесь,-- заявила Корделия.-- Я люблю
заглядывать в часовню в разное время дня. И мама любит.

-- И я люблю,-- сказал Брайдсхед.-- Но нас очень мало. Другое дело,
если бы мы были старый католический род и все в поместье ходили бы к обедне.
Рано или поздно ее все равно придется закрыть, может быть, уже после мамы.
Но вопрос в том, не лучше ли, чтобы это произошло теперь. Вот вы художник,
Райдер, что вы думаете о ней с точки зрения эстетической?

-- Я думаю, что она очень красивая! -- со слезами на глазах воскликнула
Корделия.

-- По-вашему, это произведение искусства?

-- Не вполне понимаю, какой смысл вы в это вкладываете,-- насторожился
я.-- Я считаю ее замечательным образцом искусства своего времени. Очень
возможно, что через восемь -- десять лет ею будут восторгаться.

-- Но не может же так быть, чтобы двадцать лет назад она была хороша и
через восемьдесят лет будет хороша, а сейчас плоха?

_ Она, может быть, и сейчас хороша. Просто сегодня няне она не особенно
нравится.

-- Но разве, если вы считаете вещь хорошей, это не значит, что она вам
нравится?

-- Брайди, не будь иезуитом,-- вмешался Себастьян, но я успел
почувствовать, что наше разногласие не только словесное, что между нами
лежит глубокая, непреодолимая пропасть, мы не понимаем друг друга и никогда
не сможем понять.

-- Но ведь и вы, говоря о вине, допустили такое различие.

-- Нет. Мне нравится и представляется хорошей цель, которой вино иногда
служит: укрепление взаимных симпатий между людьми. Но в моем случае эта цель
не достигается, поэтому вино мне не нравится и я не считаю его хорошим.

-- Брайди, пожалуйста, перестань.

-- Прошу прощения,-- сказал он.-- Мне эта тема показалась
небезынтересной.

Слава богу, что я учился в Итоне.

После обеда Брайдсхед сказал:

-- Боюсь, что мне придется увести Себастьяна на полчаса. Завтра я весь
день буду занят и сразу после закрытия выставки должен уехать. А у меня
накопилась гора бумаг, которые надо передать отцу на подпись. Себастьян
должен будет их захватить и объяснить ему все на словах. Тебе пора спать,
Корделия.

-- Мне нужно сначала переварить ужин,-- отозвалась она.-- Я не привыкла
так объедаться на ночь. Побеседую немного с Чарльзом.

-- С Чарльзом? -- одернул ее Себастьян.-- Он для тебя не Чарльз, а
мистер Райдер, дитя.

-- Идемте же, Чарльз.

Когда мы остались одни, она спросила:

-- Вы в самом деле агностик?

-- А у вас в семье всегда целыми днями говорят о религии?

-- Ну, не целыми днями. Но говорить об этом так естественно. Разве нет?

-- Естественно? Для меня это вовсе не естественно.

-- Ну, тогда вы, должно быть, и в самом деле агностик. Я буду молиться
за вас.

-- Вы очень добры.

-- Все молитвы я за вас, к сожалению, прочесть не смогу Прочту только
десяток. У меня такой длинный список людей,я их поминаю по очереди, и на
каждого приходится десяток в неделю.