Чтение 18–й страницы книги ~Колыбель для кошки~

_гранфаллонца_ среди них не было.

Многие фотографии изображали доктора Феликса Хониккера, отца
атомной бомбы, отца троих детей, отца _льда-девять_.
Предполагаемый производитель великанши и карлика был совсем
маленького роста.

Из всей коллекции Анджелиных окаменелостей мне больше всего
понравилась та фотография, где он был весь закутан - в зимнем
пальто, в шарфе, галошах и вязаной шерстяной шапке с огромным
помпоном на макушке.

Эта фотография, дрогнувшим голосом объяснила мне Анджела,
была сделана в Хайяннисе за три часа до смерти старика.

Фотокорреспондент какой-то газеты узнал в похожем на
рождественского деда старике знаменитого ученого.

- Ваш отец умер в больнице?

- Нет! Что вы! Он умер у нас на даче, в огромном белом
плетеном кресле, на берегу моря. Ньют и Фрэнк пошли гулять по
снегу у берега...

- Снег был какой-то теплый,- сказал Ньют,- казалось, что
идешь по флердоранжу. Удивительно странный снег. В других
коттеджах никого не было...

- Один наш коттедж отапливался,- сказала Анджела.

- На мили вокруг - ни души,- задумчиво вспоминал Ньют,- и нам
с Фрэнком на берегу повстречалась огромная черная охотничья
собака, ретривер. Мы швыряли палки в океан, а она их приносила.

- А я пошла в деревню купить лампочек для елки. Мы всегда
устраивали елку.

- Ваш отец любил, когда зажигали елку?

- Он никогда нам не говорил.

- По-моему, любил,- сказала Анджела.- Просто он редко выражал
свои чувства. Бывают такие люди.

- Бывают и другие,- сказал Ньют, пожав плечами.

- Словом, когда мы вернулись домой, мы нашли его в кресле,-
сказала Анджела. Она покачала головой:- Думаю, что он не
страдал. Казалось, он спит. У него было бы другое лицо, если б
он испытывал хоть малейшую боль.

Но она умолчала о самом интересном из всей этой истории. Она
умолчала о том, что тогда же, в сочельник, она, Фрэнк и крошка
Ньют разделили между собой отцовский _лед-девять_.

53. ПРЕЗИДЕНТ ФАБРИ-ТЕКА

Анджела настояла, чтобы я досмотрел фотографии до конца.

- Вот я, хотя сейчас трудно этому поверить,- сказала Анджела.
Она показала мне девочку - школьницу, шести футов ростом, в
форме оркестрантки средней школы города Илиума, с кларнетом в
руках. Волосы у нее были подобраны под мужскую шапочку. Лицо
светилось застенчивой и радостной улыбкой.

А потом Анджела - женщина, которую творец лишил всего, чем
можно привлечь мужчину,- показала мне фото своего мужа.

- Так вот он какой, Гаррисон С. Коннерс.- Я был потрясен. Муж
Анджелы был поразительно красивый мужчина и явно сознавал это.
Он был очень элегантен, и ленивый блеск в его глазах выдавал
донжуана.

- Что... Чем он занимается?- спросился.

- Он президент "Фабри-Тека".

- Электроника?

- Этого я вам не могу сказать, даже если бы знала. Это
сверхсекретная государственная служба.

- Вооружение?

- Ну, во всяком случае, военные дела.

- Как вы с ним познакомились?

- Он работал ассистентом в лаборатории у отца, а потом уехал
в Индианаполис и организовал "Фабри-Тек".

- Значит, ваш брак был счастливым завершением долгого романа?

- Нет, я даже не знала, замечает ли он, что я существую. Мне
он казался очень приятным, но он никогда не обращал на меня
внимания, до самой смерти отца. Однажды он заехал в Илиум. Я
жила в нашем громадном старом доме, считая, что жизнь моя
кончилась...

Дальше Анджела рассказала мне о страшных днях и неделях после
смерти отца:

- Мы были одни, я и маленький Ньют, в этом огромном старом
доме. Фрэнк исчез, и привидения шумели и гремели в десять раз
громче, чем мы с Ньютом. Я не пожалела бы жизни, лишь бы снова
заботиться об отце, возить его на работу и с работы, кутать,
когда холодно, и раскутывать, когда теплело, заставлять его
есть, платить по его счетам. Вдруг я оказалась без дела. Близких
друзей у меня никогда не было. И рядом ни живой души, кроме
Ньюта.

И вдруг,- продолжала она,- раздался стук в дверь, и появился
Гаррисон Коннерс. Никого прекраснее я в жизни не видала. Он
зашел, мы поговорили о последних часах отца и вообще о старых
временах...

Анджела с трудом сдерживала слезы.

- Через две недели мы поженились.

54. НАЦИСТЫ, МОНАРХИСТЫ, ПАРАШЮТИСТЫ И ДЕЗЕРТИРЫ

Я вернулся на свое мест, чувствуя себя довольно погано
оттого, что Фрэнк отбил у меня Мону Эймонс Монзано, и стал
дочитывать рукопись Филиппа Касла.

В именном указателе я посмотрел Монзано, Мона Эймонс, но там
было сказано: см. Эймонс Мона - и увидал, что ссылок на страницы
там почти столько же, сколько после имени самого "Папы" Монзано.

За Эймонс Моной шел Эймонс Нестор. И я сначала посмотрел те
несколько страниц, где упоминался Нестор, и узнал, что это был
отец Моны, финн по национальности, архитектор.

Нестора Эймонса во время второй мировой войны сначала взяли в
плен русские, а потом - немцы. Домой ему вернуться не разрешили
и принудили работать в вермахте, в инженерных войсках,
сражавшихся с югославскими партизанами. Он был взят в плен
четниками - сербскими партизанами - монархистами, а потом
захвачен партизанами, напавшими на четников.

Итальянские парашютисты, напавшие на партизан, освободили
Эймонса и отправили его в Италию.

Итальянцы заставляли его строить укрепления в Сицилии. Он
украл рыбачью лодку и добрался до нейтральной Португалии.

Там он познакомился с уклонявшимся от воинской повинности
американцем по имени Джулиан Касл.

Узнав, что Эймонс архитектор, Касл пригласил его на остров
Сан-Лоренцо строить там для него госпиталь, который должен был
называться "Обитель Надежды и Милосердия в джунглях". Эймонс
согласился. Он построил госпиталь, женился на туземке по имени
Селия, произвел на свет совершенство - свою дочь - и умер.

55. НЕ ДЕЛАЙ УКАЗАТЕЛЯ К СОБСТВЕННОЙ КНИГЕ

Что касается жизни Эймонс Моны, то указатель создавал
путаную, сюрреалистическую картину множества противодействующих
сил в ее жизни и ее отчаянных попыток выйти из-под их влияния.

"Эймонс Мона,- сообщал указатель,- удочерена Монзано для
поднятия его престижа, 194-199; 216; детство при госпитале
"Обитель Надежды и Милосердия", 63-81; детский роман с Ф.
Каслом, 721; смерть отца, 89; смерть матери, 92; смущена
доставшейся ей ролью национального символа любви, 80, 95, 166,
209, 247, 400-406, 566, 678; обручена с Филиппом Каслом, 193;
врожденная наивность, 67-71, 80, 95, 166, 209, 274, 400-406,
566, 678; жизнь с Бокононом, 92-98, 196-197; стихи о..., 2, 26,
114, 119. 311, 316, 477, 501, 507, 555, 689, 718, 799, 800, 841,
846, 908, 971, 974; ее стихи, 89, 92, 193; убегает от Монзано,
197; возвращается к Монзаяо, 199; пытается изуродовать себя,
чтобы не быть символбм любви и красоты для островитян, 80, 95,
116, 209, 247, 400-406, 566, 678; учится у Боконона, 63-80;
пишет письмо в Объединенные Нации, 200; виртуозка на ксилофоне,
71".

Я показал этот указатель Минтонам и спросил их, не кажется ли
им, что он сам по себе - увлекательная биография,- биография
девушки, против воли ставшей богиней любви. И неожиданно, как
эта случается в жизни, я получил разъяснение специалистки:
оказалось, что Клер Минтон в свое время была профессиональной
составительницей указателей. Я впервые услышал, что есть такая
специальность.

Она рассказала, что помогла мужу окончить колледж благодаря
своим заработкам, что составление указателей хорошо оплачивается
и что хороших составителей не так много.

Еще она сказала, что из авторов книг только самые что ни на
есть любители берутся за составление указателей. Я спросил,
какого она мнения о работе Филиппа Касла.

- Лестно для автора, оскорбительно для читателя,- сказала
она - Говоря точнее,- добавила она со снисходительной