хотя бы он сам того и не сознавал, объяснение кроется в разладе между ним и
дверным молотком. Это совершенно новая теория, и, однако, мы осмеливаемся
выдвинуть ее, ибо она ничуть не менее остроумна и непогрешима, чем тысячи
других весьма ученых теорий, провозглашаемых, что ни день, во имя общего
блага, а также и личного обогащения их творцов.
нетрудно вообразить смятение, охватившее нас, когда да днях мы увидели, что
с двери соседнего дома окончательно и бесповоротно снимают молоток и
заменяют его колокольчиком. Такой беды мы никак не ждали. Самая мысль, что
кто-то может существовать без молотка на дверях, слишком дика и невероятна,
и в нашем воображении доселе ни на миг не возникала подобная картина.
время только еще застраивался. Каково же было наше изумление, наше
негодование, когда мы убедились, что колокольчики на дверях быстро
становятся общим правилом, а молотки - редким исключением! Наша теория
затрещала по всем швам. Мы поспешили домой; и, предчувствуя, что уже недалек
тот день, когда дверной молоток будет окончательно упразднен, решили отныне
все догадки о ближайших соседях основывать на непосредственных наблюдениях.
Дом по левую руку от нашего был необитаем, и потому мы могли сосредоточить
все наше внимание на соседях справа.
конторщик, и в окне первого этажа виднелось четко написанное объявление,
извещавшее о том, что здесь сдаются комнаты для одинокого джентльмена.
прихожей устилал узкий новенький коврик, лестницу, ведущую на второй этаж, -
узкая новенькая дорожка. Обои были новые, и краска всюду новая, и мебель
новая; и все это - обои, краска и мебель - свидетельствовало об ограниченных
средствах владельца дома. В гостиной лежал красный с черным ковер, едва
закрывавший середину пола; тут было еще несколько полированных стульев и
раскладной стол. На небольшом буфете красовалась чайница на подносе, а
справа и слева - по розовой раковине; еще несколько раковин на каминной
доске и три павлиньих пера, со вкусом расположенных над ними, довершали
убранство гостиной.
днем и принимать гостей, а крохотная комнатка окном во двор в том же этаже
должна была служить ему спальней.
сдающиеся комнаты - плотный, добродушного вида джентльмен лет тридцати пяти.
В цене, должно быть, сошлись быстро, - после первого же его визита
объявление исчезло из окна. Дня через два одинокий джентльмен въехал на
новую квартиру, а немного погодя обнаружился и его истинный характер.
часов ночи, потягивая виски с содовой и покуривая сигару; кроме того, он
приглашал к себе приятелей, они приходили часам к десяти вечера, и настоящее
веселье начиналось после полуночи, когда гости давали выход своему
превосходному настроению, распевая песни в полдюжины куплетов каждая, причем
куплет состоял из двух строчек, а припев - из десяти, и вся компания в
полном составе с воодушевлением подхватывала этот припев и выкрикивала его
во всю мочь, что приводило в величайшее негодование соседей и доставляло
крайние неудобства другому одинокому джентльмену, жившему этажом выше.
происходили обычно раза три в неделю, но это еще не все: когда гости,
наконец, расходились по домам, они не шли по улице тихо, как приличествует
добропорядочным гостям, а напротив, развлекались, поднимая отчаянный шум и
крик и подражая визгу перепуганных женщин. А однажды ночью некий краснолицый
джентльмен в белом цилиндре начал ломиться в дверь - дома N 3, где проживал
почтенный старец, ходивший с пудреными волосами; почтенный старец, решив,
что одной из его замужних дочерей раньше срока понадобилась помощь врача,
торопливо проковылял вниз по лестнице, с великим трудом отодвинул все
засовы, отпер все замки, отворил дверь - и тут краснолицый джентльмен в
белом цилиндре выразил надежду, что его извинят за причиненное беспокойство
и не откажут ему в стакане холодной воды; он был бы весьма признателен
также, если бы ему ссудили шиллинг, чтобы он мог нанять кэб и добраться
домой; почтенный старец захлопнул дверь перед носом посетителя, поднялся
наверх и выплеснул в окно всю воду из кувшина - выплеснул очень метко, но
только не на того, на кого следовало; и вся улица приняла участие в
поднявшейся суматохе.
только тот, с кем ее сыграли, чаще всего не способен ее оценить; население
нашей улицы не видело ничего смешного в подобных развлечениях, а потому наш
сосед вынужден был попросить своего постояльца больше не принимать у себя
приятелей, иначе, как это ни печально, придется ему съехать с квартиры.
Одинокий джентльмен выслушал все это с величайшим благодушием и к общему
удовольствию пообещал впредь проводить вечера в кофейне.
веселье возобновились с еще небывалой силой. Друзья и приятели одинокого
джентльмена, не имея более возможности проводить у него три вечера в неделю,
решили провожать его до дому каждый вечер; а прощаясь, они напутствовали его
столь громкими и нестройными криками, и сам он так шумно взбирался затем по
лестнице и с таким грохотом скидывал башмаки, что терпеть все это не было
никакой возможности. Итак, наш сосед попросил одинокого джентльмена, который
в других отношениях был прекрасным жильцом, выехать; и одинокий джентльмен
удалился и стал принимать своих приятелей где-то в другом месте.
иным характером, чем только что выехавший одинокий джентльмен, доставлявший
окружающим столько беспокойства. Это был высокий худощавый молодой человек с
густой каштановой шевелюрой, рыжеватыми бакенбардами и едва пробивающимися
усиками. Он носил венгерку со шнурами, светло-серые панталоны и замшевые
перчатки, и у него была внешность и повадки военного. Ничего общего с тем
гулякой! Такие вкрадчивые манеры, такое приятное обращение! А какой
серьезный ум! Впервые осматривая свое будущее жилище, он прежде всего
осведомился, может ли он твердо надеяться на постоянное место в приходской
церкви; а выразив согласие снять эти комнаты, тотчас поинтересовался, какие
в приходе имеются благотворительные учреждения, и сообщил о своем намерении
внести скромную лепту в помощь наиболее достойному из них.
появился жилец, вполне разделяющий его собственный образ мыслей, -
серьезный, благонамеренный человек, чуждающийся суетных забав и склонный к
уединению. С легким сердцем снял он с окна объявление о сдающихся комнатах и
уже рисовал себе мысленно длинную череду мирных воскресных дней, когда он и
его постоялец будут обмениваться знаками дружеского внимания и воскресными
газетами.
прибыть из провинции на следующее утро. Он попросил у своего хозяина взаймы
чистую сорочку и молитвенник и рано удалился в спальню, попросив разбудить
его назавтра ровно в десять часов утра, но не раньше, так как он очень
устал.
отозвался; постучали снова, но ответа не было. Наш сосед встревожился и
распахнул дверь. Серьезный человек таинственно исчез, а с ним исчезли чистая
сорочка, молитвенник, чайная ложка и простыни.
постояльца, внушило нашему соседу отвращение к одиноким джентльменам, -
этого мы не знаем; знаем только, что следующее объявление, появившееся в
окне гостиной, извещало просто о сдаче меблированных комнат в первом этаже.
Объявление скоро убрали. Новые жильцы пробудили в нас сначала любопытство, а
затем и живейшее участие.
лет пятидесяти или, может быть, моложе. Лицо матери скрывала вдовья черная
вуаль, сын тоже носил глубокий траур. Они были бедны, очень бедны; у них не
было никаких средств к существованию, кроме того, что зарабатывал юноша
перепиской и переводами для книгопродавцев.
юноша здесь скорее мог найти работу, а отчасти, вероятно, ими руководило
вполне естественное желание покинуть те места, где прежде судьба была
милостивее к ним и где все знали об их нынешней бедности. Они были горды и
переносили невзгоды молча, скрывая от постороннего глаза свою нужду и
лишения. Как тяжки были эти лишения и как неутомимо трудился бедный юноша,
чтобы хоть немного облегчить их бремя, об этом знали только мать и сын. Ночь
за ночью до двух, до трех, до четырех часов слышали мы, как стукнет изредка
кочерга, вороша последний скудный жар в камине, да раздастся глухой
придушенный кашель, и это означало, что юноша все еще корпит над своей
работой; и день ото дня все ясней видели мы, как светится его скорбное лицо
тем светом, который зажигает природа, точно сигнальный огонь, возвещая о
самом жестоком из посылаемых ею недугов.
любопытство, мы завязали сначала знакомство, а потом и дружеские отношения с
этими бедняками. Наши худшие опасения подтвердились; юноша таял, как свеча.
Оставшуюся часть зимы, а потом и всю весну и лето он неустанно трудился;
мать тоже пыталась хоть как-нибудь - шитьем, вышиваньем - заработать кусок
хлеба.
Сын продолжал упорно работать; с каждой минутой он приближался к смерти, но
ни разу никто не слышал от него ни ропота, ни жалобы.
больного. В минувшие два-три дня последние силы быстро оставляли его, и
теперь он лежал на диване у открытого окна и задумчиво смотрел на заходящее
солнце. Мать читала ему вслух из библии; когда мы пришли, она закрыла книгу
и поднялась нам навстречу.
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Круз Андрей
Андреев Николай
Прозоров Александр
Распопов Дмитрий